Ключи и калитки
Шрифт:
М-да… случись такая оказия в Тивери, и молодые характерники-вои и не пискнули бы, переходя под начало даже младшего из представителей Большого Медового Зала, да и приказы любые, даже самые дурные, исполняли бы беспрекословно. Но здесь, в пограничье, всё не так и не эдак. И вои Покона здесь куда более сильные и опытные, хотя самих их в здешних местах куда меньше, чем в коренных землях Словени, и чинопочитания в них не в пример меньше. Так что право командовать такими ершистыми подчинёнными обычно приходится доказывать. Делом. И в этом, кстати, была одна из причин, по которым Ройда терпеть не мог брать начальство над собратьями. Стольные вои Покона выводили его из себя полным отсутствием инициативы, а вот такие пограничные бойцы, сильные, опытные, а потому не без оснований уверенные в себе, нервировали ершистостью и нередкими взбрыками.
— Рогволт! Переходишь под начало брата Ройды, — прервал размышления розмысла зычный голос старого воя. — Все его приказы исполнять как мои. Ясно ли понял?
— Понял, брат Горислав, — более молодой вой Покона вежливо склонил голову сначала перед своим начальником, а после отвесил не менее уважительный поклон самому Ройде. Вот так. Шесть слов, и сильный боец, способный легко и быстро скрутить в бараний рог добрый десяток обычных стрельцов и не испытывающий никакого пиетета перед посланцем из стольной Тивери, уже готов исполнить любой его приказ. Вот что значит авторитет.
Остановка на постоялом дворе Синяя оказалась единственной удачной для нас. Два следующих двора, расположенных в дне пути друг от друга, привели нас со Светланой в тихий ужас. Сервис?! Да ну на… Уж не знаю, с чего такая разница, но обстановка в этих заведениях больше подошла бы какой-нибудь ночлежке для бомжей. Вместо чистых комнат, воспринятых нами как должное в заведении Синяя, здесь нашлись лишь какие-то тесные клетушки. Вместо широких кроватей, застланных тюфяками с душистой соломой, узкие лавки с вонючей кошмой… и бесплатная живность, конечно! Блохи и клопы в этих тёмных комнатушках так и кишели! Про еду и говорить не стоит. Какой там суп из каплуна с «кружевом»? Какое печево? Разваренный овёс да кулеш на прогорклом жире — вот и всё меню. Хлеб, правда, был вполне нормальный, но этого единственного плюса совершенно не хватало, чтобы перекрыть все минусы этих, с позволения сказать, «гостиниц»! Впрочем, постояльцев-солевозов сии заведения, кажется, вполне устраивали. Мы же со Светой отдавать себя на съедение местным клопам да блохам со вшами не пожелали и отправились ночевать на свежий воздух, благо опыта в организации походного быта у нас с подругой было в достатке. Да и Света с каждым разом справлялась с разбивкой лесного лагеря всё лучше и лучше… меня, по крайней мере, она перещеголяла очень быстро. Вот ведь… и вроде бы волшба одна и та же, затраты сил примерно равные и сам ментальный конструкт практически идентичен… насколько это вообще возможно для творений старой школы. Но у Светы даже шалаш получается уютнее и… как будто изящнее с виду.
На третьей ночёвке, предположительно последней перед Подкаменском, подруга и вовсе расстаралась так, что созданное ею укрытие от непогоды превратилось в некое подобие укрытого листвой и ветками довольно просторного шатра. Ну не шалаш это, ни черта не шалаш! А уж устроенное ею в этом шатре ложе… Не понимаю, как она этого добилась, но то, что должно было стать обычной одноместной лежанкой из мха, покрывающего кучу листвы, в исполнении Светы превратилось в огромных размеров лежбище из всё того же мха и листвы, но… упругое и волнующееся, как водяной матрац. Не понимаю…
Справедливости ради, стоит заметить, что был в её быстро прогрессирующих умениях и один довольно существенный пробел: создавать душ «из ничего» она так и не научилась. Почему-то потоки грунтовых вод напрочь отказывались слушаться Светлану, хотя с управлением этой своевольной стихией в иных случаях у неё проколов не было. Что старые наговоры, что современные ментальные конструкты получались у Светы без проблем, но стоило ей попытаться воздействовать на воду, скрытую под землёй, и всё, провал. Иногда даже в прямом смысле слова. Но свою задачу ни один из конструктов исполнять не желал. Вот и сегодня, оставив на долю подруги уже ставшую привычной возню с охранными контурами и отводящими глаза мороками, что прятали наш временный лагерь от чужих глаз, сам я занялся созданием санузла… который Света и заняла, едва я закончил «выращивать» для него соответствующую загородку.
Ну а пока подруга плескалась в душе, я занялся ужином, благо кое-какие запасы харчей с постоялого двора Синяя у нас ещё оставались. Слава нашей предусмотрительности… и охлаждающим наговорам, наложенным Светой на объёмистый лыковый короб, прихваченный
Присматривая за булькающим над огнём котелком, я сидел у костра и рассеяно крутил в руках забавный камешек, пытаясь разобраться в затейливой вязи укрывающей его волшбы. Местной волшбы, а потому напрочь непонятной. Этот речной голыш нам в телегу честно подкинул Радим-арбалетчик. Почему «честно»? Потому что, закопав его, как и просили, втайне от нас со Светой, под соломенный настил пола, мальчишка практически тут же честно нам об этой диверсии и поведал, заодно указав и заказчика этого странного действа, которым оказался сопровождавший полусотника Поклеста Чёрного, характерник. Тот самый, что в день нашего отъезда из Усть-Бийского острога пыхтел обо мне и Свете что-то невнятное Стояну.
Так вот, помня здешние сложности с созданием всяческих амулетов и оберегов, я не мог не заинтересоваться подброшенной нам фиговиной, и всё время в пути с момента отъезда от постоялого двора Синяя Жжёного, сидя на облучке нашего фургона, я пытался разобраться с «подарком» неугомонного характерника. И, надо заметить, кое-что понять мне всё же удалось, несмотря на чрезвычайную запутанность пропитавшего камень конструкта… наговора? В общем, той хрени, что отвечала за функционал амулета. А он оказался прост, как мычание. Маячок. Этот речной голыш оказался обычным маячком, сигнал которого, очевидно, был завязан на какой-то иной предмет, скорее всего, такой отшлифованный водой камешек, сейчас, должно быть, болтающийся в кошеле того самого приставучего характерника. Собственно, это единственное, что мне удалось выяснить о подброшенном нам артефакте. Ни принцип наложения наговора, ни даже принципа его действия мне пока понять не удалось. И это удручало. Не сильно, но всё же… всё же…
Наверное, стоило выкинуть этот амулет где-нибудь по дороге, но я, признаться, уж очень увлёкся его изучением, да и… какого чёрта? Один-два дня погоды не сделают. Сильно сомневаюсь, что даже возжелай тот характерник допросить нас силой, у него хватит для этого возможностей. Ну, найдёт он нас по маяку… и что? Притащит с собой сотню бойцов? Против двух юнцов-то? Ха, сильно сомневаюсь. А с десятком тех же стрельцов и одна Света может справиться… если, конечно, они её врасплох не застанут. А застанут, так я рядом, если же и этого вдруг окажется мало, у нас ещё и Баюн имеется с совершенно чётким приказом: в случае опасности для Светы утягивать нас со всеми шмотками в безопасное место, как минимум, в дне пешего хода от текущего местоположения. Благо после охоты на чёрных духов во время битвы за Бием и общения с Мораной, ему сил и не на такой подвиг хватит. Раскабанел, зверюга двухвостая…
От возни с амулетом меня отвлекло появление подруги, успевшей не только принять душ, но даже переодеться в удобный спортивный костюм вместо местного платья. Оно и правильно! Свежая одежда после душа да после целого дня в пути по пыльному тракту… самое то для качественного отдыха. А уж как приятно для взора… моего. Костюмчик-то обтягивающий, и даже ночью в свете одного лишь костра да россыпи звёзд на безоблачном небе Светлана в нём смотрится просто сногсшибательно! И залипательно, да…
— Иди в душ, Ероша, — похлопав меня ладошками по плечам, мурлыкнула она, явно заметив мой затуманившийся взгляд, скользивший по её фигурке. — Я за котелком послежу. И брось уже этот чёртов камень.
— Иду, — кивнул я, кое-как отвлёкшись от любования подругой, и нехотя поднялся с уложенного перед кострищем бревна. Обняв Свету, я втянул носом тонкий аромат полевых цветов, исходящий от её волос, и, получив в ответ от мгновенно развернувшейся в кольце моих рук девушки короткий поцелуй в щёку, потопал к шатру-шалашу. Прихватив из лежащей за его пологом сумки мыльно-рыльные принадлежности и смену белья, я глубоко вздохнул и двинулся к загородке с душем.
Посвежевший, наряженный в спортивный костюм, должен заметить, куда более свободный, чем Светин наряд, обтягивающий все изгибы её тёла, будто лайковая перчатка, я вернулся к костру аккурат в тот момент, когда подруга сняла котелок с огня и принялась за разбор посуды. Чашки-ложки-поварёшки… Кушать подано, садитесь жрать, пожалуйста. Почуяв дразнящий запах варева, я довольно хмыкнул, но стоило протянуть руки к тарелке, уже наполненной щедро сдобренной мяском кашей, как я тут же схлопотал по ним поварёшкой.