Ключи от всех дверей

Тихонова Алёна

– Что-нибудь ещё там обнаружили? Нечто необычное? – нетерпеливо спросила Альзе, зная, что ключи правосудия позволяют распознавать аномалии.

– Нет. Совсем ничего. Она будто в воздухе растворилась, – дознаватель степенно качнул головой один раз. – Никаких следов или отпечатков, ничего, что указывало бы на посещение жилища госпожи Иртии кем-то ещё, с её на то позволением или без. Как ученица, вы должны иметь способ с ней связаться, не так ли?

– Да, разумеется. Если появятся какие-то новости – я вам сообщу.

Она понимала, как формально звучит фраза, да ещё и намекает на то, что мужчине пора уходить, но у неё не осталось моральных сил притворяться, подыскивать слова или смягчать их. Ей не терпелось, чтобы он ушёл. Альзе желала сама заняться расследованием,

нечего чужим совать носы. Да, он профессионал и лучше знает, что и как делать, но она обязана леди Иртии слишком многим, чтобы остаться в стороне и разрешить кому-то докопаться до правды раньше. Как говорится, если тебе нужно, чтобы выполнено было хорошо – берись за это сам.

***

Когда, возвращаясь из колледжа, первым делом видишь столбы чёрного плотного дыма из-за крыш предположительно на том месте, где должен располагаться твой дом – поневоле или застынешь как вкопанный, или, наоборот, кинешься туда, вовсе не думая, что можешь с разбегу влететь в опасность. Дым не появляется просто так, обычно это следствие человеческой деятельности, и преступники, по чьей вине произошла беда, могли ещё оставаться где-то поблизости. Однако, Альзе всегда принадлежала ко второму типажу, поэтому её мало волновало, что произойдёт с ней, она хотела убедиться, что маленькая сестрёнка, что оставалась в квартире, в порядке.

Если бы. От всего двадцатиэтажного здания торчал обугленный остов, обвиняюще скалясь в небеса острыми кривыми обломками, похожими на клыки. Что-то бесформенное, огромное, чёрное, словно выползшее из потусторонней бездны, ворочалось прямо посреди руин, выпрастывая десятки щупалец. В нескольких из них трепыхались ещё живые жертвы, но тварь неумолимо зашвырнула их одного за другим в разверстую пасть. Вопящие и рыдающие люди исчезли в утробе чудовища. Альзе застыла как вкопанная, настолько в ужасе и шоке, что не получалось даже разрыдаться, не в силах отвести взгляд от существа. Словно падение небес на землю, бесповоротно накрыло осознание – вот её смерть, уже пришла.

Огромный осколок льда упал на монстра вертикально, пронзая насквозь. В кармане же у Альзе нагрелся металлический ключ с навершием в виде двух крохотных скрещённых револьверов. Вчерашнее приобретение – она его нашла на скамье в парке и почему-то оставила себе, не докладывая в бюро находок или в полицию. Никаких причин хранить нечто, мало отличающееся от случайно подобранного мусора для неё, но, возможно, бесценное для кого-то другого, просто Альзе повиновалась интуиции. Теперь же этот милый, но совершенно бесполезный предмет будто ожил.

– Что стоишь столбом?! Хватай ключ и сражайся! Я знаю, он у тебя есть!

Окрик какой-то женщины заставил Альзе очнуться. По наитию она подняла ключ повыше, обжигая об него пальцы, но не выпуская. Загадочная неизъяснимая сила – или, может быть, просто адреналин, – закипала в ней, готовясь перехлестнуть через край. Отвечая на невысказанный вслух призыв, что-то начало проявляться в воздухе перед Альзе. Беспомощность и обречённость отступили перед вспышкой восхищения при взгляде на предмет, дарованный ей странной властью ключа.

Базука! Настоящая базука!

Альзе успела схватить оружие, пока оно не упало на асфальт – тяжесть едва не заставила её потерять равновесие, – но ума приложить не могла, как им пользоваться. А град полупрозрачных ледяных игл продолжал сыпаться на монстра, прибивая его щупальца к земле, нашпиговывая, как подушку для булавок. Выглядело бы комично, если бы такое отношение не высмеивало в том числе и жертвы тошнотворного создания. Кроме того, конвульсивные извивания щупалец вызывали приступ дурноты, напоминая, что враг всё ещё опасен. И что может оправиться, если пощадить её и отпустить. Оправиться – и вернуться куда озлобленней и голоднее. Такие не уходят навсегда, как бы им ни досталось, если только позволить уползти.

***

Впрочем, у наставницы не забалуешь – именно она подстроила бой так, что тварь прикончила сама Альзе. Одним точным выстрелом в самую сердцевину колыхающейся туши ублюдка. Она не целилась толком – ещё не умела, но госпожа обеспечила ей идеальные условия. Возможно, именно благодаря этому Альзе не замкнулась в себе, а, выплеснув ярость и жажду мести на тварь, что лишила её семьи, приняла приглашение леди Иртии и стала ключницей. Вполне банальная цель – не допустить, чтобы та же участь постигла кого-то ещё, и чем больше судеб удастся спасти, тем лучше. Леди Иртия помогла ей не опускать руки, когда Альзе сталкивалась с тем, что всем помочь невозможно, и, если успеваешь в одном месте – где-то ещё неизбежно гибнут люди. Или когда Альзе отстаивала чью-то жизнь в последний момент, но человеку приходилось существовать дальше с осознанием, что он потерял всё, что у него было, и не осталось никого из родных. Ключники могли возместить материальный ущерб, но не вернуть из мёртвых. Альзе доводилось сталкиваться с откровенными проклятиями, брошенными ей в лицо теми, кому она являлась на выручку в последний момент – за то, что не успела раньше и не помогла другим. Горечью и ужасом давила мысль о том, что для них жизнь, возможно, навсегда потеряла краски, и ничем их души уже не излечить. Поначалу ключи кажутся всемогущими, но это обманчивое впечатление, пропадающее в первый же месяц работы. И они – не чудотворцы, а лишь исполнители тяжёлых и неблагодарных миссий. Лица подневольные и ограниченные в ресурсах и возможностях. Служители древнего неумолимого закона. Любое действие – ответственность, отказ от действий – тоже ответственность. Рано или поздно до каждого ключника доходило, что у них не бывает решений, не влекущих последствия для вверенных им миров. На них возлагали слишком много надежд, за малейшую слабость ключники читали обвинение в обращённых к ним глазах обывателей. Их идеализировали – и одновременно демонизировали.

Когда дознаватель вышел, Альзе измученно сползла вдоль стены и села на пол. Тот был чистым, буквально вчера надраенным до почти зеркального блеска – она никому не доверяла эту честь, хотя денег от Управления хватало, чтобы обеспечить любую прихоть и нанять несколько десятков слуг для чего угодно. Сквозь тонкую ткань домашних штанов кожу неприятно холодило. Тиканье старинных настенных часов будто отсчитывало срок до назначенного Альзе приговора, как если бы приближалась какая-то катастрофа, о сути которой пока оставалось лишь догадываться, но сомнения в том, что она непременно придёт, уже исчезли. Альзе хотелось закричать или сейчас же кинуться на место предполагаемого преступления, не теряя ни минуты, но она сдержалась. Если правда окажется, что кто-то тронул её обожаемую преподавательницу со злым умыслом – она уничтожит эту пока неизвестную дрянь, чего бы ей подобное ни стоило. Альзе повидала более чем достаточно для того, чтобы давать себе отчёт – цена может оказаться по-настоящему высока. И сделала уже столько и хорошего, и плохого, чтобы бестрепетно заплатить эту цену.

Глава 4

Разрушенный город в опустошённом мире молчал уже много веков, похожий на остывший, окоченевший, полусгнивший труп. Тоскливое, унылое, выцветшее воспоминание о навсегда ушедшем вчерашнем дне. Когда-то здесь находилась столица, но теперь она уподобилась всему остальному миру, поглощённому тьмой – последствия одного из величайших поражений ключников в истории. Они не смогли очистить эти земли, падали один за другим, и сияющие ключи тускнели, ломались в пальцах или осыпались в труху. Живые боги в материальных оболочках, те, на кого все смотрели с обожанием и надеждой, оказались беспомощнее младенцев и дряхлых стариков. Почти никто из нынешних ключников даже не помнил те события, кроме самых старых, но даже они были в то время маленькими детьми и не участвовали в боях. Зато почти каждый потомственный ключник – хотя это не передавалось по наследству, но часто тем, у кого оба родители были ключники, везло, и с ними происходила инициация, – кого-то потерял на той войне. И даже большую часть трупов забрать не получилось, отправить кого-то за ними значило заставить подписаться на прямое самоубийство. Заполоненный тенями мир поглощал смельчаков и присоединял к своей безобразной раздувшейся плоти.