Книга будущих командиров
Шрифт:
«Как и ожидалось, – пишет маршал Г. К. Жуков, – враг заметался на Орловском плацдарме и стал снимать свои войска из группировки, действовавшей против Центрального фронта, и бросать их против Брянского фронта и против 11-й армии Западного фронта. Этим воспользовался Центральный фронт и 15 июля перешёл в контрнаступление».
Незадолго до этих событий командовать 2-й немецкой танковой армией и 9-й общевойсковой армией был назначен генерал-полковник Модель. Моделя в кругу гитлеровских военачальников звали «львом обороны». Можно представить, как забегал этот зверь, когда на его войска посыпались такие удары!
В ночь на 4 августа советские войска завязали бои за Орёл. К утру 5 августа город стал свободным.
Ты знаешь, что войскам-победителям салютовала Москва. Салют был большой наградой, бойцы гордились этим не меньше, чем орденами, считали, сколько раз они награждены салютом. Первый раз торжественный фейерверк был устроен именно 5 августа. Им отмечалось освобождение от оккупантов Орла и Белгорода. Так уж совпало, что тоже 5 августа войска Воронежского и Степного фронтов освободили и этот город.
Воронежский и Степной фронты, часть сил Юго-Западного фронта своё наступление – операцию «Румянцев» – начали позже соседей – 3 августа. Если ты помнишь, эскадрилья истребителей капитана Ворожейкина не дала немецким бомбардировщикам бомбить наши наступающие танки. Это было как раз в начале операции «Румянцев». Две танковые армии – 1-я и 5-я гвардейская – шли на Белгород и дальше – на Харьков.
Посмотри снова карту. Пучок красных стрел с южной оконечности Курской дуги направлен в обход Харькова. Район этого города немцы укрепили тоже очень сильно. Они называли его «воротами на Украину», «ключом к Донбассу». Нам были нужны и ключ и ворота. 23 августа, несмотря на ожесточённое сопротивление врага, мы взяли их. Московское небо снова озарилось огнями салюта; второй салют ознаменовал освобождение Харькова.
Теперь, после взятия Харькова перед советскими войсками открылись пути на Украину. После взятия Орла и выхода к Брянску открылись пути в Белоруссию. Впереди нас ждало ещё много боёв и сражений. Но Курская битва была уже позади.
В боях под Курском враг потерял более полумиллиона людей, около 1500 танков, 3000 орудий, более 3500 самолётов. Всего было разгромлено 30 дивизий, из них 7 танковых и моторизованных. Мы особо выделяем танковые и моторизованные дивизии потому, что в них была основная сила врага. Потом Гудериан скорбно писал: «Бронетанковые войска, пополненные с таким большим трудом, из-за больших потерь в людях и технике на долгое время были выведены из строя». Тебя, возможно, удивит количество сбитых самолётов – 3500. Вначале-то их было у немцев под Курском только две тысячи. Враг в ходе сражения пополнял свои войска боевой техникой, перебрасывая её с других фронтов, вот и получилась такая цифра.
Потери врага были огромные. Но нам открывалось после битвы на Курской дуге нечто большее, что можно было увидеть первым взглядом. Первым взглядом можно было увидеть советские армии, находившиеся ещё в середине России. Многие и многие сотни километров отделяли ещё нас от границ фашистского государства; гитлеровская военная машина ещё работала полным ходом, поставляя на фронт новые дивизии, бригады, полки, оснащённые только что придуманным мощным оружием. Но пристальным взглядом уже виделась наша полная победа над германским фашизмом.
Английский премьер-министр Черчилль до самой смерти не уставал подчёркивать, что он является самым первым врагом коммунистов, однако он, опытный политик, в те дни сказал: «Три огромных сражения за Курск, Орёл, Харьков, все проведённые в течение двух месяцев, ознаменовали крушение германской армии на Восточном фронте».
Дружественно настроенный к нам англичанин, известный журналист Верт писал: «Решение отметить победу под Курском первым салютом и фейерверком было принято отнюдь не случайно. Советское командование знало, что, выиграв Курскую битву, СССР фактически выиграл войну».
По словам западногерманского историка Герлитца, «крупное сражение на Курской дуге явилось для немецкой армии началом стремительного кризиса».
А самые веские слова были сказаны Верховным Главнокомандующим И. В. Сталиным: «Если битва под Сталинградом предвещала закат немецко-фашистской армии, то битва под Курском поставила её перед катастрофой».
После Курской битвы до самого конца войны немцы ни разу не наступали, только оборонялись, откатываясь к Германии, к Берлину – к полной безоговорочной капитуляции.
ПОЛКОВОДЕЦ
И ПОЛИТРАБОТА
У командира много помощников. Даже при самых больших способностях он не может обойтись без них. Один помогает ему управлять войсками, другой следит за исправностью машин, третий ведает снабжением, четвёртый руководит разведкой…
Есть помощник, который ведёт политическую работу (заместитель по политической части).
Разведка добыла «языка». В штабе его допросили и рассчитали, где, когда ударить по врагу. Боевые машины на ходу. Боеприпасы доставлены, солдаты накормлены – и начинается бой. В этой упрощённой схеме видна работа каждого помощника. Каждого? А в чём же работа замполита? Она в убеждённости, в бесстрашии, в геройстве, с которыми бойцы и «языка» брали, и снаряды везли, и в атаку шли. Она во всём, что было сделано перед боем и в самом бою.
Мы с тобой, читатель, знаем много примеров, когда малочисленное войско добивалось победы над многочисленным, хорошо вооружённым врагом. И не за счёт хитрости (на хитрость неприятель ответит хитростью, обе хитрости взаимно как бы уничтожатся), а исключительно за счёт крепости духа бойцов. Будешь ли ты командиром или политработником, запомни слова Владимира Ильича Ленина: «Во всякой войне победа в конечном счёте обусловливается состоянием духа тех масс, которые на поле брани проливают свою кровь».
Это высказывание Ленина надо бы засекретить, чтобы враг не знал самого решающего условия победы. Нет. Засекречивать не нужно. Наши противники всё равно не смогут им воспользоваться. Войны, которые они вели и к которым готовятся, несправедливые, захватнические. Поэтому их солдат никогда не будет крепок духом.
Американцы во Вьетнаме с головы до ног были обвешаны оружием, у них были танки, самолёты, корабли, они израсходовали бомб в шесть раз больше, чем за всю вторую мировую войну, но не могли победить вьетнамцев. Вьетнамский боец защищал свою жизнь, свою землю, свою свободу, и он крепче духом, чем американец, воевавший за выгоду капиталистов в тысячах километрах от родины.