Книга о букве
Шрифт:
Однако все эти старания оказались тщетны. Алфавит покорил мир. И последней жреческой реакцией на это было обожествление букв алфавита, создание своеобразной «буквенной магии». Скандинавские жрецы почитали священными и волшебными буквы своего алфавита — руны. Сложнейшая система «обожествления букв» и звуков, ими обозначаемых, была создана в Индии последователями учения Тантры. На обожествлении букв строится древнее учение кабаллы («Пропуск или добавление одной буквы может означать уничтожение всего мира», — сказано в Талмуде иудаистов; сходные выражения можно найти и в христианской Библии). С буквами и числами, их обозначающими, манипулировали на протяжении многих веков мистики Палестины и Персии, Испании и Германии, Средней Азии и Центральной Европы.
На почитании алфавита и поныне строится религия мандеев, жителей нескольких деревень в болотах возле слияния Тигра и Евфрата. Учение мандеев сложилось еще до нашей эры; в основу его легли древние верования вавилонян. А затем сюда стали напластовываться иудейские, христианские и другие верования.
Мандеи называют свой алфавит «абага» (от глагола «абег» — заклинать) и считают, что ему покровительствует планета Меркурий. Каждая буква является олицетворением силы жизни и света. Первая и последняя буквы мапдейского алфавита имеют форму маленьких кружков: это символизирует их магическую тождественность и олицетворяет совершенство света и жизни. Когда человек желает получить указание свыше, как поступать в затруднительном случае, он кладет себе под изголовье двадцать четыре буквы алфавита, начертанные на двадцати четырех кусках золота и серебра. Окрестное арабское население почитает мандейских жрецов магами и обращается к ним за заклинаниями, начертанными непонятными письменами на непонятном языке…
Но этот удивительный осколок прошлого, едва ли не эпохи Вавилонии, доживший в болотах Двуречья до наших дней, конечно, не типичен. Вера в магию букв кончилась, как кончилась и вера в божественное происхождение искусства письма. Не будучи «посвященными», миллионы и сотни миллионов людей пишут и читают алфавитные тексты. И буквы этих текстов не связываются у них с мистическими представлениями, символами и т. п.
Но все-таки, если вдуматься, это чудо. Одно из тех чудес, которых мы не замечаем, подобное колесу, книге, укрощенному огню. Чтобы сделать их обыденными, «само собой разумеющимися», человечеству потребовались многие тысячи лет исканий, находок, заблуждений. Алфавитное письмо, привычная, простая, маленькая черная буква, безусловно, является таким незаметным чудом, — итогом поисков многих сотой поколений людей.
Эпилог. Что после буквы?
Современные лингвисты для записей слов используют знаки МФА — Международного фонетического алфавита. С помощью условных значков можно более точно передавать звуки данного конкретного языка. И, что еще более важно, звуки любого языка мира. Ведь транскрипция имен и слов иностранных языков является одним из самых «больных мест» всех алфавитов мира. Они создавались для передачи звуков определенного языка, и поэтому средствами русской графики, например, нельзя точно передать английские звуки, передаваемые в английском письме буквой «дабль ю» и сочетанием «ти-эйч». Мы пишем либо «Ватсон», либо «Уотсон», либо «тэнк ю», либо «сенк ю», либо «тсенк ю», либо «тзэнк ю» и т. п. — но все эти написания неточны. В Международном фонетическом алфавите передача этих звуков не представляет проблемы. Знаки МФА позволят передавать на письме и речь языков, которые не имеют своей письменности. Попробуйте-ка записать русскими буквами специфические «щелкающие» звуки бушменов, где есть звук, напоминающий щелканье пробки, «поцелуйный звук», «всасывающее щелканье» и т. п. Фонетисты передают их на письме с помощью специальных значков, вроде кружка с точкой и др.
Образец письменности Террачина.
Пазиграфия «пикто». Запись фразы «У меня дома в городе» и знаки для передачи понятий (верхний ряд).
Быть может, стоит перейти на систему знаков МФА всем письменностям мира? Тогда, безусловно, трудности транскрипции отпадут и человек, знающий систему обозначений МФА, сможет прочитать текст на любом языке мира или записать речь, совершенно чуждую по звуковым особенностям его родному языку. Действительно, такие предложения выдвигались. Разрабатывались и иные, отличные от МФА, системы записи человеческой речи — речи любого языка. Например, американский инженер Мелвилл Белл, одни из творцов телефона, разработал так называемую «видимую речь», систему знаков, указывающую на положение органов речи, произносящих тот или иной звук (т. е. не записывать звук с помощью особого значка, а давать схему органов речи, этот звук воспроизводящих, «рентгенограмму» каждого звука).
Известный датский лингвист Отто Есперсен еще более усовершенствовал этот принцип, создав «неалфавитную нотацию». Каждый звук в ней изображался сочетанием арабских цифр и греческих и латинских букв. Греческие буквы в этой нотации обозначали органы речи, губы, язык, гортань и т. д. Латинские буквы — положение этих органов, произносящих тот или иной звук и каждый звук в «неалфавитной нотации» записывается в виде определенной формулы. Такими формулами, напоминающими химические, можно записать любой звук любого языка.
Коллега Есперсена, американец Кеннет Л. Пайк предложил свою собственную систему «неалфавитной» записи речи. Любой звук записывался комбинацией заглавных и малых латинских букв. Так, формула для звука «т» в его системе выглядит в виде последовательности «MAIlDeCVvelcAPpaadtltltnransfsSiFSs».
Разумеется, все эти системы интересны для грамматологии и лингвистики. Но, как вы сами видите, они совершенно не годятся в качестве универсального «сверхалфавита», который заменит буквенное письмо — слишком уж они громоздки.
Выигрывая в точности, мы проигрываем в экономности записи. Те же соображения экономии не позволяют перейти и на систему знаков МФА — она будет слишком уж избыточной для любого языка мира. В самом деле, кому, кроме бушменов, нужны в этом алфавите знаки для «щелкающих» звуков, вроде кружка с точкой, тем более, что бушмены и письменности-то не имеют?
По не только и не столько «избыточность» записи или общего репертуара знаков является препятствием для создания «неалфавитного» или «международного фонетического» письма. Мы уже говорили, что даже обычная орфографическая реформа связана с целым рядом трудностей — психологических, экономических, историко-культурных и т. д. Переход к новой системе письма (например, отказ от иероглифики, замена ее алфавитом) еще более сложен, ибо требует переписки огромного числа сочинений, доставшихся народу от прошлого. Что же говорить о «переписке» всех трудов всего человечества, перекодирования разнообразнейших письменностей посредством знаков МФА или другой, пусть более точной и универсальной системы?
Мы не случайно употребили термин «перекодирования». Ведь здесь речь идет не о переводе с языка на язык, не проста замене знаков одного письма знаками другого. Проблема «всеобщего» языка — это иной вопрос, кстати, еще более сложный, чем проблема «всеобщего письма». Социолингвистика, дисциплина, возникшая на стыке языкознания и науки об обществе, утверждает, что до создания подлинного «всемирного языка» еще очень и очень далеко. И это — несмотря на то, что энтузиасты предложили несколько сотен проектов таких языков, несмотря на то, что некоторые из них, например, эсперанто, широко пропагандируются в различных странах мира.
Точно так же законы «социологии письма» (а такая дисциплина начинает рождаться, в параллель социолингвистике) говорят, что время «всемирного алфавита» еще не пришло. Ни МФА, ни другие системы не могут заменить национальные алфавиты, во всяком случае в нашу эпоху. То же самое можно сказать и о проектах «усовершенствованного письма» — письма, позволяющего записывать человеческую речь еще более экономно и быстро, чем с помощью букв алфавита.
Пазиграфия Эффеля. Запись афоризма Декарта «Я мыслю, значит существую».