Книга Петра
Шрифт:
Ближе к вечеру на синем небе появились первые сгустки серых туч, а уже ближе к закату весь горизонт окрасился в черный цвет, поглощая в себя последние солнечные лучи. Кашель Алии с появившимся холодным ветром становился все чаще, состояние ухудшалось и было таковым, что ее кидало то в жар, то в холод. Самвел, заметивший это, уговорил ее сходить в общий лагерь и показаться врачу. В отличие от занимаемого ими места в центре лагеря палатки стояли почти одна на другой, выдерживая промежуток лишь в пару шагов для разведения костра. Врачом была женщина – молодая и неопытная практикантка, спасшаяся, как и они, но не успевшая попасть в бункер. Иногда ей помогала пожилая женщина, специализирующаяся больше на травах и народном лечении, чем на современной медицине.
Очереди этим вечером к ней не было, хотя кашель доносился из многих уголков их лагеря. Практикантка пригласила их в свою палатку и усадила на два сделанных из подручных средств табурета. Осмотрев ее, она поскупилась на таблетки, сетуя на их нехватку, и дала ей лишь небольшой пакетик собранных трав, попросив ее показаться завтра, если состояние ухудшится. В этом винить ее у них причин не было, ведь они хорошо понимали, что в лагере были дети и те, кто переносил болезнь куда хуже. А таблеток действительно не хватало. Да и откуда им тут взяться? Лишь личные запасы тех, кто закинул их в свой тревожный чемоданчик, направляясь сюда.
Возвращаясь обратно, Самвел изучал врученные засушенные растения и вспоминал, где он мог их видеть, прогуливаясь в поисках еды. На пакетик упали первые капли, и он спрятал его в карман, подмигнув Алии, чтоб она ускорила шаг.
Перед тем как дождь усилился и затушил костер, Самвел успел нагреть воды и приготовил настой. Попив горячего, Алия тут же уснула. Со временем дождь даже не собирался уходить, а лишь набирал обороты, барабанной дробью стуча по брезенту. Самвел еще долгое время ворочался, то и дело вздрагивая от грозных звуков грома, пока усталость все же не взяла свое и он не погрузился в дрему.
Сон его не продлился долго, и уже вскоре он вскочил от раздавшегося совсем рядом взрыва.
Выбежав из палатки, он увидел, как на дальнем конце лагеря загорелось дерево. Еще одна вспышка света промелькнула чуть дальше, и снова громыхание оглушило всех своей мощью. Самвел отпрянул и чуть не упал, когда почувствовал, что что-то коснулось его левой лодыжки. Всего лишь лемминги. Два убегающих зверька неслись как будто в ужасе куда-то вниз. Вспышка света озарила небо, появились замысловатые яркие узоры и чьи-то крики. Било уже совсем рядом. Ощущение было такое, что небеса готовы были в буквальном смысле упасть на головы. Женские же и детские крики раздавались отовсюду. Между очередными громыханиями Самвел разобрал долгий протяжный рев медведя. Выстрелы. Снова крики и грохот разгневанной природы. Дождь усиливался, с каждой минутой набирая немыслимые обороты, а от бесконечной череды молний казалось, что даже ночь спряталась где-то далеко и выглядывала, как испуганный младенец из-под одеяла.
– Что это еще такое? – Алия, подойдя сзади, схватила его за руку.
– Я не знаю, такого я еще никогда не видел.
За пеленой дождя футах в пятнадцати от них пронеслась массивная фигура, передвигающаяся на четырех лапах. Затем еще одна. Возле ног просочилось несколько полевок. Все бежали к берегу. Еще несколько громовых раскатов. Уже совсем рядом.
– Надо уходить! – крикнул Самвел.
– Куда? Нам некуда бежать.
– Спустимся ниже. Возле берега есть ниша. Укроемся там. Бежим!
Брызги стекающей воды разлетались в стороны, когда они неслись, все больше спускаясь по хребту Конжака. Местами настолько скользкая скалистая местность неминуемо валила их навзничь и оставляла синяки с глубокими порезами на руках. Но они вставали, помогая друг другу, и продолжали бежать. Бесконечные молнии освещали им дорогу и давали сориентироваться в нужном направлении. Вместе с ними бежали и животные, не обращая на них никого внимания, как будто знали, что за ними гонится что-то пострашнее того, с чем они когда-либо встречались. Добежав до берега, некоторые из них бросались в воду и пытались уплыть из этого места. Другие в нерешительности нервно метались из стороны в сторону, то и дело издавая немыслимые и неописуемые звуки.
Обогнув берег, Самвел повернул в сторону, где торчало сухое, изжившее себя ветхое дерево. Алия следовала за ним по пятам, стараясь не отставать. Теперь они уже снова взбирались на возвышенность, карабкаясь по мокрому камню. Менее пары минут им потребовалось, чтобы преодолеть с виду неподъемный склон и затем спуститься в ту самую нишу, огражденную почти со всех сторон высокими каменными глыбами. Ее он нашел совсем недавно, когда шел по следу горностая.
Она была больше похожа на первобытное изваяние, чем на место естественного, природного происхождения. Ручьи тут стекали множественными струями, но луж не образовывалось из-за наклонной поверхности, и вода вся уходила, минуя их. Самвел знал, что даже здесь, среди каменных стен, они могли получить смертельный удар. Хотя шансов выжить именно в этом месте было как нельзя больше, чем в любом другом. Но еще больше его волновало переливание темно-зеленого цвета в проблесках молний там, где вода вымывала поверхность скалы, спускаясь по шероховатостям горной породы. Волновало, потому что, окажись они именно в этом месте, где были залежи дунитов или перидотитов, вероятность удара молнии сюда резко увеличивалась. Но разбираться времени уже не было. Только не в таких условиях включать учителя геологии и рассматривать причудливые минералы. Вжавшись в угол под огромным валуном, они притаились, слушая, как удары грома все ближе подбираются к ним.
– Ты вся горишь, – произнес Самвел, дотронувшись до ее лба.
– Наверно, температура. Не знаю. Очень холодно.
– Потерпи немного. Скоро дождь закончится.
– Я знаю. Хорошо.
– В палатке есть сух… – внезапно Самвел почувствовал, что не может закончить фразу. Не хватало воздуха. Как будто он взял и резко исчез. Дождь в то же время прекратился. Возле них все замерло. Даже бегущие ручьи остановились. Но только не шум грома, звучащий все так же, но уже как будто в отдалении.
Все попытки заглотнуть хоть немного воздуха заканчивались неудачей. Кислородный голод затуплял разум, заставляя его погружаться в темноту. Из последних сил Самвел взглянул на сестру. Ей, как и ему, не хватало воздуха. Брат схватил ее за руку и потащил, но тут же понял, что не чувствует под ногами ничего. Все больше задыхаясь, они медленно парили, поднимаясь все выше. Самвел ощущал, как рука сестры все больше вжимается в его запястье, но ничего сделать с этим не мог. Впервые он чувствовал себя таким беспомощным. Сердцебиение участилось, а когда они достигли верхушки склона, начались первые приступы судорог. «Неужели так все закончится? – подумал Самвел. – Ради чего все тогда? В глазах начало темнеть. Сил сопротивляться больше не было. Веки бессильно опустились, едва уловив настолько яркую вспышку, что казалось, он весь ей пропитался, как губка, попавшая в раковину с водой.
Затем боль и темнота.
Глава 13
Петр
Прошло несколько дней после того, как к нам вломилась группа сподвижников Танка и Биты. Тогда избитые до полусмерти, с кучей синяков и ссадин, мы уже не верили, что когда-нибудь увидим наших пушистых, но, когда открылась дверь и в нее вошел Ким, мы не поверили собственным глазам. Все они были целы. Ким же был как всегда неразговорчив, и обо всем, что там произошло, мы узнали лишь позже со слов очевидцев. Большинство из тех, кто пришел, чтобы забрать наших пушистых безобидных любимцев, теперь обходили нас стороной, а если получалось так, что мы оказывались с ними в непосредственной близости, то они прятали глаза и быстро уходили в сторону. Зачинщики же больше не появлялись вовсе. Наверно, пребывали где-нибудь в лазарете. За их избиение Кима несколько раз вызвали в, так сказать, местную комендатуру, но так ничего и не сделали. Скорей всего, они были только рады тому, что эта местная банда распалась и больше не терроризирует их своими вспышками агрессии и недовольства. Хотя и тщательно скрывали это, вызывая его то и дело на допрос и угрожая последствиями.