Книга Петра
Шрифт:
Они остановились возле следующей двери после душевой. Это был туалет, последняя дверь по коридору. Первым из них туда зашел Бита, а остальные закинули ему щенков и закрыли дверь, став на стреме и не пропуская никого.
Ким стоял как вкопанный возле душевой. Назад пути не было. Отступишь один раз – и снова жизнь перевернется. Он помнил школу, помнил свои обещания. Но тот момент уже не вернуть, как бы ни хотел и как бы кулаки ни чесались. Решать, куда направить вектор своей жизни, надо было сейчас, и как можно быстрее.
В туалете уже зазвенело железное ведро, после чего донесся отзвук набирающейся воды. Ким начал рассуждать: четыре человека – много, но было и еще больше; две рослые гориллы на полголовы выше его самого, но с огромными пивными животами. Третий маленький и щупленький, скорей всего, просто прибился к сильным. Четвертый набирает воду в туалете и вряд ли успеет к остальным. Действовать придется быстро. Иначе провал.
Ким двинулся в их сторону. В этом выборе он не сомневался ни на йоту. Его вектор уже давно направлял его лишь только в одном направлении.
– Зачем попозже заходить? Сейчас и проверим, – спокойно сказал Ким, подходя к туалету.
Танк стал в стойку, и, судя по выражению его лица, можно было догадаться о скудности его извилин в голове, но тем, что все же присутствовало там, он понимал, что если человек идет, не боясь, на четверых, то он либо полный дурак, либо что-то имеет за спиной. Все же те огромные непропорциональные с телом руки, двигающиеся прямо в его сторону, наполняли его тело страхом, с каждым уверенным шагом приближаясь к нему. Такого бы не случилось, если бы вся их массовка не была такой щепетильной и осталась довести дело до конца. В третий раз выглядеть дураком перед всеми и снова ощутить стыдливый позор он не хотел и потому приготовил свой излюбленный прием.
– Ей, паренек, ну зачем тебе эти щенки? – выдвинувшись на шаг вперед от остальных, добродушно сказал Танк. – Тут дети голодные, тут врачей-то толком нет. А вдруг они заразные какие? Что тогда?
Они сблизились. Этого Танк и ждал. Левой рукой он схватил Кима за рубашку возле воротника, а правую он отвел для самого своего сильного удара в область головы и замахнулся. «Теперь никуда не денется», – подумал он.
– Окружайте его, па-а-а… – Удар его был очень медленный, и Ким без труда нырнул в сторону, изворачиваясь и одновременно нанося еще более мощный удар кулаком в живот. Танк скрючился. Два сильнейших удара в одно и то же место были для него приговором. Дыхание пропало, рубашку пришлось отпустить. Только Ким успел перевести взгляд на остальных, как увидел, что в него уже летит еще один кулак. Пришлось немного отступить. Кулак пролетел мимо. Теперь ответный ход. Нельзя терять ни секунды, замешкаешься – провал и ты легкая добыча для кучи врагов. Легкий нацеленный удар с левой в нос. Всего лишь дезориентирующий, дающий время набрать силу основному, прямому и уверенному. Враг отлетел к стене. Пока не встает. Не будет еще вставать не меньше минуты, потом оклемается. Вспомнил про третьего и тут же выругал себя. В поле зрения нет. Значит, сзади. Толчок в спину и тут же обвитая вокруг его шеи рука. Вот он душит, напрыгнув сзади. Но что еще можно ожидать от щупленького труса? Худосочный и маленький – это хорошо, значит, легко поддастся рывку. Ударом локтя по прессу противника Ким ослабил хватку, затем рывком через правое плечо скинул груз, шмякнув его с изрядной силой о бетонный пол. Этот еще долго пролежит, а вот здоровяк уже собирается встать. Тяжелый хлесткий удар ноги на опережение – вот что сейчас нужно, пока еще не выпрямился и не до конца оклемался. Выбитые зубы так и не поднявшегося Танка отлетели в сторону. Кровь окрасила стену. С этим все. Больше не рискнет. Испугается.
– Что там у вас происходит, что за шум? – донеслось из туалета. Затем приближающиеся звуки ног.
Дверь открылась, одарив недогадливого гориллу сверканием молний в испуганных от неожиданности глазах, после чего боль и стремительное падение с погружением в темноту. Шок.
Ведро с грохотом упало, вода потекла по полу, а мокрый самый темный щенок, выплевывая воду, сразу же рванул к остальным.
«Успел», – подумал Ким.
Испуганные щенки, как один большой комок, зажались возле дальней кабинки. Потребовалось время, чтобы даже рукам того, чей запах для них стал родным и привычным за последнее время, они смогли беспрекословно довериться и поддаться.
Выйдя из уборной, Ким с пренебрежением оглядел всех выродков. Никто не двигался, только поверженные взгляды и страх перед тем, что будет дальше. Злости и гнева больше нет. Теперь у них в глазах только испуг от того, что сейчас он проделает с ними все то же самое.
Спереди по коридору в гущу только что закончившейся драки приближалась еще толпа. Четверо бегущих в авангарде, попавших ему первыми на глаза, скорей всего, были из той же шайки. «Остальные, может быть, зеваки. Но кто знает наверняка? Возможно, просто отстали от основной массы», – рассуждал Ким. Может, кто-то предупредил. Возможно, был еще один стоявший на стреме. Уже неважно. Лирика. Драться сил уже нет. На всех точно не хватит. Их много. Можно лишь запугать. Показать им, что их ждет в случае поражения. Щенков надо опустить ненадолго.
– Я те-те-пя упью, – Танк пытался угрожать, но получалось лишь шепелявить. По губам сочилась кровь.
Он главный, их зачинщик и движущая сила. Самый здоровый и самый разговорчивый. По крайней мере был таким раньше. Теперь сможет снова таким стать только после дантиста. Значит, выбор сделан. Жестокий удар в район лодыжки, снова кровь. Острая боль молниеносно выступила на лице противника, в глазах – мольба о пощаде. Болевой шок. Еще один удар, но по другой ноге. Рядом испуганная побитая горилла поползла наутек. Пытается скрыться в туалете. Толпа замерла в пяти футах. Никто не приближается. Боятся. Теперь последний штрих. Ким расстегнул ширинку. Теплая моча потекла по лицу Танка, стекая в открытый от боли рот. Это сломает его. Больше за ним никто не пойдет.
Теперь два варианта. Либо они изобьют его до полусмерти, у них это, несомненно, получится. Возьмут числом, стоит лишь одному кинуться в бой. Либо будут напуганы и удастся пройти мимо. Их лидер сломлен и уничтожен. Перед их глазами четыре сильно избитых человека. Найдется ли еще один лидер среди них, который сможет ударить первым?
Надо идти, время не ждет. Пока не стало слишком поздно, пока их страх еще живет в их глазах. Ким снова собрал щенков и двинулся вперед.
Толпа расступилась. Некоторые прижались к стене.
Глава 11
Артур
Жизнь в замкнутом пространстве оказалась не так интересна, как ему казалось на первый взгляд. После института, который он закончил менее года назад, его забрали в армию, где уже после полугода учебки он попал на подлодку. Время здесь словно замирало, а в те редкие посещения суши неслось быстрее, чем можно было представить. Здесь не было дедовщины, как в армии, но была малоприятная годковщина, и в ней Артур в связи со своей выслугой еще пока считался «карасем». Убирать ему приходилось посередине субмарины, там, где находился самый большой иллюминатор. С одной стороны, конечно, хорошо, но с другой – там всегда толпилась кучка любознательных пассажиров, пялящихся на него как на какую-то зверушку в зоопарке со шваброй в руках. Хотя одна пассажирка всегда приковывала его внимание. Она была очень застенчивой и в то же время любознательной и очень привлекательной. На ней никогда не было дорогих платьев или костюмов, что только еще больше подчеркивало ее изысканность и легкость. Ей была присуща простота и в то же время необъятное и скрытое присутствие ее внутреннего мира. Как белый пепел, волосы спускались по ее добродушному, юному и непорочному лицу, заканчиваясь на плечах. Он никак не мог понять, как ее зовут. Сначала он думал, что ему показалось. Но когда к ней несколько раз обратилась мать, называя ее по-особенному необычно, сомнения ушли сами по себе. Инсомния. Странное имя. Редкое. Но красивое. Хотя с такой внешностью, наверное, любое имя будет таковым.
Вскоре все разбрелись по своим каютам, и они наконец впервые остались наедине. Она так же пристально наблюдала в иллюминатор, как и в любой обычный день. С той лишь разницей, что сегодня в ее глазах можно было увидеть, как будто ее мир сжался до одного-единственного круглого стекла.
Артур не мог позволить себе упустить возможность хотя бы попытаться с ней поговорить. Отодвинув стул, он подсел совсем незаметно, после чего стал так же пристально наблюдать в иллюминатор, подперев голову руками.