Книга Петра
Шрифт:
– Согласен, мы – это нонсенс природы, – неожиданно на его сторону встал Меир, чему мы с Ником сильно удивились. – Мы должны были лазить по деревьям, есть бананы, размножаться, бить себя по груди, показывая свою значимость в социуме, но уж точно никак не копошиться в своих мозгах, перебирая все с полочки на полочку. Нас не должно было быть. Но все же мы тут, как многие считают, в ковчеге, но это всего лишь бункер, дающий нам возможность пережить природные катастрофические явления.
– Бог есть, – не выдержал я. Течение всей этой беседы мне ужасно не нравилось, и мне хотелось как можно скорее закончить этот беспорядочный поток слов. – Его не может не быть. Он внутри нас. Внутри тебя, меня и даже тех, кто не верит. Внутри каждого. Не убеждайте меня в обратном, даже не смейте. Не знаю, как жил свою жизнь каждый из вас, но знаю одно точно: что все, что происходит сейчас с нами, не просто так. Назовите это божьим гневом или природным явлением, но, как бы там ни было, мы все еще живы благодаря ему.
Я понял, что вспылил, но мне не хотелось верить в обратное. Я просто не мог промолчать. Некоторые слова просто нужно сказать, а иначе не можешь.
– Как бы там ни было, – мягко ответил Ник, – вера помогает нам жить. Есть он или нет, мы не знаем наверняка, как и то, что творится снаружи этих стен. Но мы знаем, что если будем помогать друг другу, то шансов у нас явно больше. Ты помогаешь людям, они – тебе. Именно так должно быть в этом мире. Наша сила – в сплоченности, с ней мы смогли добиться всех тех благ, которые имеем. Мы всегда ищем похожих на себя. Может быть, в этой комнате мы собрались вчетвером не просто так.
Едва он успел закончить свое предложение, как с потолка посыпалась пыль, а кровати начало немного потряхивать. Я смотрел на Кима, как он корчился от боли, но ничего поделать не мог. Через минуту все же это прекратилось, но все равно все держались за кровати, ожидая новых сюрпризов.
– Возможно, я поверю во все то, о чем вы говорите, если случится чудо и мы действительно выберемся отсюда, – с сарказмом сказал Меир, отворачиваясь к стенке.
Так закончился наш четвертый день в серых подземных подвалах. Дальше мы просыпались, завтракали, разговаривали, рассказывали истории из жизни, а затем ужинали в надежде, что с утра нам военные скажут, что все закончилось и мы можем выйти и вдохнуть свежего воздуха. Каждому из нас было ужасно интересно, что там теперь наверху. Что стало с городом, в котором мы жили, с людьми, населявшими его. И вообще коснулось ли это только небольшого участка планеты или так повсюду.
Вскоре закончилась первая неделя здесь, но новостей так и не было. Все это не могло не волновать каждого из нас, потому как все мы понимали, что так долго продолжаться не сможет, хотя бы потому что запасов, количество которых умело скрывалось военными, надолго хватить просто не могло. Как бы там ни было, наша компания начинала все больше сплачиваться и держаться друг за друга.
На восьмой день Ким впервые встал, и мы смогли отвести его в столовую, хоть и не без помощи наших плеч. По дороге мы встретили своих старых друзей – Танка и Биту, которых я не видел с тех первых дней нашего знакомства. По их недвусмысленным глазам было очевидно, что ими ничего не забыто и вскоре они нанесут ответный удар. Все же мы старались не обращать на них внимания, игнорируя их ухмылки и запугивающие жесты.
На девятый день нам подали овсянку и кисель. Ким, как всегда, налетел на нее, как голодный буйвол, словно не видевший еду всю свою жизнь. Он быстро восстанавливался, быстрее, чем кто бы то ни было из нас мог представить. Он так налегал на пищу, что мне казалось, что остановить его не сможет даже землетрясение, обрушившиеся потолки и потоки воды. Но все же на мое удивление это случилось и его ложка упала на пол! Послужили этому радостные возгласы семилетнего ребенка, узнавшего своего отца и чуть не сбившего его со стула.
В немалой степени я также был рад за него, потому как надеялся, что вскоре и мне так же повезет когда-нибудь встретить свою дочь, хоть она и жила совсем в другом городе. С каждым днем я ждал, когда нас выпустят отсюда, но лишь замечал, как значительно нам стали урезать пайки и как отчаяние все больше начинало поселяться в людях.
Глава 6
Инсомния
Подводную лодку то и дело бросало из стороны в сторону, как будто огромные щупальца кальмара хватали ее и тормошили, разворачивая и накреняя под разными углами. Иногда они часами могли плыть спокойно, хотя нервное ожидание очередных скачек никуда не уходило и всегда держало их в напряжении. За это тихое и безмятежное время каждый здесь пытался выспаться и надеялся на то, что больше не услышит очередных звуков сирены, разносящихся из динамиков подводной лодки. Своими пугающими громкими звуками надвигающейся беды они мелодично разносились из одного уголка субмарины в другой, эхом отражаясь от стен, и угрожающе оповещали, что все это может стать последним испытанием для всего экипажа.
Инсомния лежала в тесной и неуютной каюте и, глядя в потолок, разглядывала капельки крови. Задвинутая шторка ограничивала обзор, и создавалось впечатление, словно ты находишься в некоем пластиковом ящике. И хоть из него ничего не было видно, зато отчетливо можно было услышать, как снова о чем-то шептались ее родители. Они всегда разговаривали очень тихо, как будто думали, что их подслушивают МИ-6 или ЦРУ, но все же, находясь от них не так далеко, она могла, хоть и с трудом, улавливать некоторые слова.
Ее отец, в очках и с броской лысиной, только казался обычным, заурядным преподавателем городского университета. О том, что он не был таковым, она догадалась еще в последних классах средней школы. Точнее, он был не только им. Подозрения начали рождаться еще в детстве, когда он пропадал неделями, уезжая, как он говорил, на конференции. Иногда это происходило внезапно поздней ночью, иногда просто за ужином раздавался телефонный звонок. Но чаще ее отец просто забегал домой и открывал дверку шкафа, доставая из него дорожную сумку, после чего спешно складывал туда предметы первой необходимости и покидал дом.
Когда ей исполнилось четырнадцать, она начала подозревать его в изменах матери. Юный альтруистический разум не мог понять, как он может поступать так с тем человеком, которого он так любит и каждый вечер питает такими нежными красивыми словами. И вот однажды, набравшись смелости, она решила проследить за ним и наконец выяснить, что скрывается за его созданным обманом в виде бесчисленных конференций и лицемерных слов. Вооружившись примитивным фотоаппаратом и разбив свою игрушечную копилку, она отправилась за ним. Место встречи, которым являлся самый обычный недорогой отель с названием «Голден Шерле», находилось в другой части города, и ей не пришлось ехать далеко. Стоя тогда возле двери, она хотела посмотреть ему в глаза, ожидая самых пагубных и неприятных разворотов судьбы, и, тяжело вздыхая, готовила себя к худшему. Но когда двери открылись, оттуда вышли лишь пожилые мужчины в дорогих костюмах с кожаными портфелями.
В тот вечер отец схватил ее за рукав и отвез домой, где ее ждал скандал самой страшной силы. Впервые она увидела своего отца в самом настоящем безудержном диком гневе, который раньше не проявлялся никогда. Долгое время она не могла понять, чем ее поступок так взбесил его, но после этого случая ее попытки разгадать его истинную профессию остались в прошлом, и постепенно подозрения ушли. Звонки продолжались вместе с его командировками. Инсомния все больше взрослела и все меньше обращала на них внимания, пока за неделю до случившегося не раздался телефонный звонок, после чего все изменилось…