Книга Петра
Шрифт:
Его сестра Алия, рожденная всего на несколько минут позже его, предлагала остаться и укрыться дома, но Самвел, полагавшийся всегда на свою интуицию, иногда даже вопреки здравому смыслу, и сейчас чувствовал необходимость, как можно скорее покинуть это место. Эту улицу. Этот злополучный надоевший город. Всего несколько минут ему потребовалось на то, чтобы воспользоваться отверткой и проволокой, чтобы угнать припаркованный на стоянке автомобиль. Алия, когда узнала, что он сделал, вернувшись к прошлому промыслу, выбежав из подъезда, чуть не ударила его, наградив его все же малоприятными язвительными словами. Но времени обсуждать уже сделанное не было, и со злой гримасой на лице сестра села в заведенный старый внедорожник.
Теперь их путь лежал в направлении Косьвинского Камня, куда некогда раньше всем не вместившимся в транспортировочную военную машину убедительно предлагал добраться военный водитель, перед тем как уехать от них. Самвел не раз слышал об этом месте как о труднодоступном загадочном бункере, где, по слухам, располагался центр РВСН, предназначенный для ядерного удара. Возможно, именно это осознание всей остроты сложившейся ситуации и зародило в его разуме неприятное предчувствие надвигающейся опасности и заставило его пойти на крайние меры вопреки всем обещаниям сестре завязать с прошлым.
После детдома он устроился механиком в автосервисе, куда тайно перегоняли краденые машины, за разборку которых он получал хорошую премию. Но и этих денег им едва хватало, чтобы сводить концы с концами, оплачивая квартплату и проживание. Зато теперь на этих хребтах Конжака не было ни богатых, ни бедных. Здесь были лишь те, кому повезло спастись из затонувшего города, и те, кому снова не хватило мест на закрытой военной базе. Те, которым вместо сухой и теплой комнаты достались выдаваемые военными базовые палатки и карты тех мест, куда им следует отправляться дальше.
Спустя долгое время впервые дождь прекратился и они смогли выйти из-под натянутого брезента, чтобы размять кости и полюбоваться открывшейся панорамой живописных гор и немногочисленными солнечными лучами, пробивающимися сквозь хмурые серовато-черные тучи.
– Как ты думаешь, когда мы сможем спуститься? – тихим мягким голосом спросила Алия, прижимаясь к нему, чтобы согреться.
– Если бы я знал… – мрачно произнес Самвел. – Такого дождя я никогда не видел прежде.
– Такого продолжительного никто не видел. Город затоплен, в противном случае нас бы уже эвакуировали отсюда. Прошло уже столько времени, и никто так и не появился. Вряд ли нам стоит надеяться и дальше на чью-то помощь.
– Мы всегда справлялись сами, без какой-то помощи. Справимся и сейчас.
– Вдалеке уже виднеются только холмы, а позади вода, – с грустью вздохнула Алия.
На горизонте сверкнули раскаты молнии, и через секунду до них добрались громогласные грохотания приближавшейся грозы.
– Наверно, кто-то решил создать весь этот мир заново, вот только, как мне кажется, лишние в нем ему совсем не нужны.
– Мы и так всегда были в нем лишними, но все же мы еще живые в отличие от тех других, – отметил Самвел. – Завтра нам придется перебраться выше. Кто бы там чего ни хотел, нас ему не победить, как бы он ни старался. – Он еще крепче прижал сестру к плечу и улыбнулся.
– Смотри, – Алия показала пальцем в сторону лодок, движущихся к их хребту, – еще несколько спасшихся.
Когда лодки примкнули к берегу, их уже встречали местные переселенцы, накидывая сразу на детей сухую одежду и отдавая те скудные припасы, которые еще сохранились у каждого из них. Три исхудавшие семьи сразу же отвели в общий лагерь и посадили возле костра, с любопытством ожидая от них рассказов, откуда они прибыли и что там происходит. Новости были неутешительными, но прогнозируемыми: их деревня была полностью затоплена. С самого первого дня проливных дождей они жили на чердаке, потом и вовсе перебрались на крышу, а когда вода подошла и к ней, им больше ничего не оставалось, кроме как отправиться туда, где еще можно было стоять на ногах.
Гроза вместе с сумерками все ближе приближалась к ним, и Самвел, взяв сестру за руку, направился к их палатке, расположенной на окраине общего лагеря. Оставив Алию для сохранения затухающего костра, он отправился собрать немного веток.
По дороге он разглядел вдалеке едва заметное колыхание воды. Остановившись и присмотревшись, Самвел разглядел, как небольшая стая волков движется к ним с восточной возвышенности. Все выживали как могли, даже животные. Стая без труда доплыла до берега, а вожак, костяк которого был значительно крупнее остальных, принюхавшись и отряхнувшись, повел свою группу в противоположную от их лагеря сторону.
Когда он вернулся, Алия уже лениво позевывала и готовилась ко сну. Закинув в огонь побольше веток, Самвел убедил Алию ложиться и не ждать его, а сам достал из рюкзака два одинаковых ножа ручной работы с выгравированными на рукоятях кельтскими знаками, при взгляде на которые на него нахлынули воспоминания из глубин его детдомовской юности.
Ножи-близнецы были его первым трофеем, когда он вошел уже много лет назад в шайку таких же подростков, втайне по ночам покидавших стены детдома, чтобы залезть в какое-нибудь жилище и своровать оттуда побольше ценных вещей. Тогда поздней ночью, забравшись на дерево, они без труда перебрались на балкон, а затем и внутрь двухэтажного особняка, хозяева которого, со слов их главаря, должны были находиться где-то далеко за городом и появиться не раньше утра. Внутри было боязливо и темно. Вся его банда разбежалась с жадными глазами в поисках дорогих побрякушек, золотых украшений и драгоценностей. Увидев ножи, висевшие скрещенными на стене, он уже не мог ни на секунду от них оторваться. Когда все искали и забивали свои сумки всевозможными вещами, он как завороженный смотрел на них, забыв обо всем.
Той же поздней ночью, когда они вернулись обратно, вся их банда, воодушевленная своим успехом, сразу же принялась отмечать свой триумф, разливая по кружкам дорогой пятизвездочный коньяк, украденный из того же места. Уже ближе к утру веселье приняло дурной оборот, в котором они собирались наведаться в девчачьи комнаты и потискать местных красавиц. Самвел пытался остановить их, потому как знал, что их глава Арчи давно уже неровно дышит к его сестре. Поначалу ему удавалось их сдерживать, напоминая им, какие неприятности их ждут, если их застукают воспитатели, а после этого еще и проведут шмон. Но когда один из мальчишек вбежал в комнату и сообщил, что видел его сестру, направляющуюся в душевую, пьяные оголтелые подростки словно с цепи сорвались. Перегородив проход своим телом и не выпуская никого из комнаты, остановить их он уже не мог. Напившиеся и осмелевшие подростки жаждали продолжения вечера. Первым к нему подошел Арчи. Будучи старше и крупнее остальных, он излучал злобу и страх всем не подчинявшимся его слову. Идти против него означало лишь одно – получить кучу синяков и быть прилюдно униженным в глазах своих товарищей. Когда он в упор склонился над ним, Самвел едва сдержал свою дрожь. Неподчинение и прилюдное непослушание не заставили себя долго ждать, и вскоре последовал сильнейший удар в живот, после чего ноги подкосились, а от боли сперло дыхание. «Я отымею ее во все щели, – прошептал ему Арчи, – а если посмеешь мне мешать, то заставлю и тебя сделать то же самое, Цыган».
Так его называли все за его сравнительное сходство с этим этническим слоем. Хотя своих корней он и не знал и никогда не видел даже фото родителей. Смуглое, чернявенькое лицо с южными чертами и вьющимися длинными волосами смотрело исподлобья на своего врага. Самвел был на голову меньше его и чуть ли не вдвое худее и вряд ли как-то мог ему противостоять. Но кровь уже бурлила в нем. «Грязный ублюдок, я убью тебя!» – сам того не ожидая, выкрикнул Самвел, совсем не думая о последствиях. Развернувшись, с бешеной злобой и гневом Арчи пригвоздил его к стене, хлестко долбанув по лицу. Ударившись затылком, у Самвела все потемнело в глазах, но, открыв их лишь на секунду, он сразу же почувствовал очередную боль от чьего-то колена, прилетевшего в живот. После его швырнули на пол и нанесли еще кучу ударов ногами. Когда все же им надоело, дверь захлопнулась, и он, скрюченный, остался стонать, проклиная их и обещая отомстить. Они же двинулись дальше, и немного позже тонкая щеколда душевой вылетела со свистом, упав на кафель, где они увидели испуганное лицо Алии. Лицо с такой же, как и у брата, небольшой капелькой цыганской внешности, добавляющей ей лишь изысканность. Увидели ее длинные мокрые угольно-черные волосы и идеальную подростковую фигуру, с немного припухлой грудью. Алия хотела убежать, но бежать было некуда, в душевой был всего один выход, и лежал он только через Арчи и двух его прихвостней. Перед тем как ее схватили, ей все же удалось расцарапать лицо Арчи, что только еще больше только разозлило его…