Книга Петра
Шрифт:
– Видя этот погибший город, наверно, это так. Но неужели так везде? Не могла же эта волна прокатиться через весь материк?
– Нет, конечно, не могла, но вспомните, сколько дней мы дрейфовали в море и как нас шатало из стороны в сторону. К сожалению, мы пока не знаем, почему не отвечают на наши сигналы другие города, поэтому лучшее решение – отправиться в безопасное место и разобраться во всем там.
– Место, о котором никто не знает. Последний вариант. И куда же мы пойдем?
– Уверяю вас, те, кто собрал нас всех пятого мая и посадил на эту субмарину, знают, куда идти. Я думаю, все это готовилось не один день. Может быть, даже планировалось
– Инсомния! – сзади раздался недовольный голос матери.
– Мне пора идти. Кстати, я даже не успела поблагодарить вас, вы же спасли мне жизнь.
– Это лишнее. Идите и набирайтесь сил, скоро они вам понадобятся.
…Мать была недовольна. Но не ругалась и не упрекала ее за столь детский поступок. Хотя это ее лицо она знала. Негодующее и ворчливое, готовое в любой момент выплеснуть на нее все то, что внутри бушевало и горело. Разразиться бушующей бурей. В такие моменты лучше помалкивать или вообще уйти куда-нибудь подальше. Но только не здесь. Из крохотной каюты никуда не деться.
Иногда она рассуждала: почему ее отец выбрал именно ее? Такие разные: он рассудительный и всегда спокойный, иногда даже чересчур, она красноречивая и экспансивная, местами заносчивая, но тоже, как и он, не из простой семьи. Их родители все благополучные и имеющие немаленькое состояние, с имениями по всему миру, но такие же незаметные, как и их дети. Наверняка тоже со своими потаенными секретами, о которых никто никогда не узнает. Неодаренной свою мать Инсомния никогда не считала, но и понимала, что тягаться умом с отцом тоже не было в ее силах. Поэтому она никогда с ним не спорила, понимая, что он все равно окажется прав. А может, потому что любила. Отец же всегда был к ней холоден, уделял ей столько времени, сколько было необходимо, чтобы сохранить семью. Хотя упрекнуть его в этом было нельзя – он практически всегда работал, всегда был в движении.
На ужине к ним присоединился отец. За столом было пюре с рыбой, бутерброд с красной икрой и стакан красного вина, по вкусу напоминающего каберне. Давно отсутствующий аппетит появился в ней с новой силой, и она жадно поедала все, что было на столе. От вина немного повело, но она не показала этого. Знала: если покажет, то останется в каюте еще надолго. Добравшись до кровати, сразу уснула.
Затем снова был завтрак, обед, ужин, и снова завтрак…
Пока в один не показалась земля.
Наконец пришло время собрать свои чемоданы и отправиться в то самое место, куда и лежал изначально их путь. Долгих сборов не было, каждый находящийся здесь мечтал снова ощутить бугры и ухабы под ногами.
Путь держали на север. В горы. Тропы часто менялись, раздваивались и уходили в разные стороны, и было непонятно, чем руководствуется проводник в выборе дороги. Сам он больше смахивал на косматого геолога лет сорока пяти, с выдающимся пузом и грубой щетиной. На субмарине она часто видела его возле иллюминатора, с невыразительным и постоянно молчащим лицом. Но здесь он как будто ожил. Постоянно что-то рассказывал тем дотошным зевакам, что шли с ним рядом, как будто находясь на прогулочной экскурсии.
Ее отец держался поодаль от остальных с двумя капитанами первого ранга в военной форме и еще двумя мало знакомыми ей людьми. Обычный профессор политологии, но всегда в центре всего. Артур шел сзади, иногда помогал подниматься по крутой тропе тем, у кого заканчивались силы. Мать немного позади обсуждала виды с одной из новых подруг.
Их группа поднималась с одной горы на другую, затем спускалась, чтобы снова начать подъем. Полузатопленная
К вечеру сил уже не оставалось ни у кого, солнце скрылось за одной из гор, и геолог-проводник остановился на поляне, окаймленной буком и грабом. Оглядев это приглянувшееся ему место, он предложил раскинуть здесь палатки и заночевать. Корабельные коки принялись готовить ужин на костре, моряки оцепили периметр, остальные достали из рюкзаков и чемоданов белье и постелили на срубленные ветки. От долгого и изнурительного путешествия Инсомния была готова съесть рис с курицей прямо с пластиковой тарелкой, но так и не притронулась к еде. Матери сказала, что ее немного подташнивает и что обязательно все съест немного позже. Отец на ужин не пришел. Так и не смог решить все вопросы за целый день. Инсомния снова на него злилась. Сразу после ужина мать от усталости ушла спать в палатку. Через некоторое время, убедившись, что она заснула, Инсомния сгрузила свою еду в рюкзак, в него же затолкала двухдневный сублимированный паек. Дождалась, пока все поутихнет и все люди разбредутся по палаткам. Затем встала и направилась к границе их лагеря.
Путь был свободен, и она уже почти пересекла охраняемый периметр, как вдруг сзади раздался голос:
– Стойте! Куда вы идете?
Мужчина в военной форме приблизился к ней. В зубах травинка. Через плечо на рамке автомат. «Вот же бдительный засранец, – подумала Инсомния. – Мог бы и вздремнуть на ночь глядя».
– Мне в туалет надо, – у Инсомнии забегали глаза, врать она особо не умела. – Можно?
– Только под моим присмотром, – ухмыльнулся мужчина, немного флиртуя. – У меня приказ, понимаете? Ваша безопасность – моя работа.
– Вам что, приказали смотреть на тех, кто решил пописать на ночь глядя?
– Нет, но я провожу вас вон до тех кустиков, – он показал рукой и натянул на лицо любезную улыбку, – и подожду вас. Обещаю – подглядывать не буду. Кстати, зачем вам рюкзак?
«Дотошный какой попался. И нахальный».
– Это женские штучки, вам не понять.
– Сеня, я провожу, это моя знакомая, – из-за деревьев появился Артур.
– Я бы и сам справился, – ухмыльнулся военный, но все же уступил.
– Пойдемте. – Артур прошел вперед.
Они прошли мимо борщевика, затем вошли в буковый лес. Инсомния оглянулась назад, и когда мужчина, которого звали Сеня, скрылся за деревьями, она тут же обратилась к Артуру:
– Проводите меня до той группы людей. Я видела, они преследовали нас, а потом остановились, по-моему, там, – Инсомния ткнула пальцем в темноту.
– Зачем вам это? Вы же совсем не знаете их. Они могут оказаться кем угодно.
– Вы проводите или нет? Я бы не просила, но боюсь заблудиться в темноте.
– Хорошо, но у нас очень мало времени. Только туда и обратно, если запозднимся, нас начнут искать, мне тогда достанется. И действительно, зачем вам рюкзак?