Книга сказок о белых птицах

Измайлов Константин

Однажды, смотря на закат солнца, он признался своему старому слуге:

– Вот там где садится солнце моя родная деревня. Там мы когда-то жили с мамой. Мы жили бедно, но были счастливы. Мама целыми днями работала в поле, чтобы прокормить, одеть и обуть меня. О себе она даже и не думала. Главное для неё было, чтобы я был всегда сытым и здоровым, чтобы всегда у меня было всё необходимое, каких бы трудов ей это ни стоило! Я рос в тепле и ласке. Она жила мною и ради меня. О, моя милая, моя любимая мама!
– Алеко замолчал, еле сдерживая чувства.
– Там, где садится солнце, - печально продолжал он, - я впервые увидел скрипку, этот волшебный инструмент, и добрый старый скрипач научил меня на ней играть. Все земляки радовались моим успехам, но особенно

радовалась мама. Она гордилась мной.
– Алеко опустил глаза полные слёз.
– Ты не представляешь, мой добрый старый слуга, как я тоскую по милой маме. Как разрывается моё сердце, когда я думаю о ней! Каждый день, каждый час, каждую минуту... Я просыпаюсь и ложусь с мыслями о ней: как она поживает, что с ней, как её здоровье, не нужна ли ей моя помощь...
– Он приложил руку к груди, где был талисман.
– И только скрипка и талисман, хранящий тепло её драгоценных рук, всегда утешают меня.

А талисман в тот вечер особенно приятно грел его грудь. И скрипка в его руках звучала особенно печально. Слуга плакал...

III

Алеко было известно, что в тех краях, где была его родная деревня, бедный люд взбунтовался против своих богатых хозяев. Король подавил бунт. И очень многих в наказание отправил на подневольные работы. От переживаний о маме Алеко не находил себе места. Он много раз посылал слуг, чтобы они узнали о её судьбе, но все они возвращались ни с чем.

И вот однажды весной, как только сошёл лёд на реке, король отправился на кораблях в те самые места, желая лично осмотреть свои владения. Взял он с собой и Алеко...

Оставался последний день пути. После обеда Алеко играл на скрипке перед его величеством. Король, как обычно, сильно расчувствовался. Он обнял скрипача со слезами на глазах и воскликнул:

– О, мой самый нежный друг! О, мой самый ласковый утешитель! О, мой кудесник сладких чувств и весеннего настроения! Я как всегда восхищён, как всегда парю на крыльях от твоей игры!
– Его величество действительно, словно на крыльях подпрыгивал на месте.
– Алеко, за твой уникальный талант я подарю тебе вот эти лучшие мои земли! Ты станешь владеть всеми их богатствами, а их жители станут твоими подданными! Ты будешь первым в истории, кому я сделаю подобный бесценный подарок. Ты понимаешь, как это щедро с моей стороны и как это грандиозно?
– Король всплеснул руками и пристально уставился на юношу.
– Алеко, что ты смотришь так на меня, ты не рад моему подарку?
– спросил он с нотками обиды в голосе.
– Я не вижу радости в твоих глазах: они как были печальными, так и остались!

Скрипач с лёгкой улыбкой скромно поклонился королю.

– Я благодарю вас, ваше величество. Я рад этому поистине королевскому подарку. Но самым дорогим вашим подарком была бы для меня ваша помощь в розыске моей мамы.

– Мамы?
– недовольно удивился король и быстро отошёл от скрипача с недовольной гримасой на лице.
– И это ты называешь самым дорогим для тебя подарком? Неужели ты считаешь, что моя помощь в поиске твоей матери будет дороже самых лучших, самых богатейших земель моего королевства?
– Король с явной обидой смотрел на Алеко.
– Ты чуть ли не оскорбил меня сейчас. Этого я от тебя не ожидал. И это за всё, что я для тебя сделал!
– Король ходил по каюте в явном волнении, надув свои как всегда румяные щёчки.
– Чего тебе не хватает?
– повернулся он к скрипачу.
– Кроме всего того, что я сделал для тебя, теперь ещё я сделаю тебя богатейшим человеком на земле! Разве для тебя этого мало? Разве тебе ещё чего-нибудь не достаёт для счастья?
– Король покачал головой и огорчённо вздохнул.
– Эх, Алеко, Алеко... Ты несправедливо обижаешь меня. Обижаешь меня - своего короля!

Юноша хотел что-то сказать, но король жестом остановил его. Он прошёлся в раздумье взад-вперёд с напыщенной обидой на лице. Вдруг резко повернулся к скрипачу и торжественно провозгласил:

– Но я великодушен, Алеко, и потому прощаю тебя! Да, да, прощаю! Только неужели ты до такой степени неблагодарный человек?

– Ваше величество!
– воскликнул скрипач и чуть шагнул к королю.
– Я очень благодарен вам за всё, что вы для меня сделали. И буду благодарен вам всегда! Вы же знаете...

Король самодовольно улыбнулся.

– Да, Алеко, твоя игра - лучшая плата за моё внимание. И я ценю это. Своей игрой ты прославил не только себя по всему свету, но и меня, и моё королевство. Теперь в разных концах земли говорят обо мне, как о покровителе талантливого молодого скрипача, как о покровителе искусства! Мне это очень лестно, не скрою. Но согласись, я заслужил это, ведь тебе необычайно повезло: нигде на свете нет больше такого просветлённого и утончённого правителя, как я, ни в одном королевстве у тебя не было бы такой возможности так свободно и так всецело посвящать себя искусству, как в моём! Ведь я прав?

– Да, - с почтением поклонился скрипач.
– Вы правы, мой король. И нет для меня места на всей земле, где бы я мог так свободно и полностью посвящать себя искусству. Но, - печально опустил глаза юноша, - моя мама... Поймите, ваше величество, - вдруг поднял он на короля блестящие от слёз глаза, - я уже много лет о ней ничего не слышал, мне не было ни единой весточки о ней! Сердце моё разрывается от тоски! О, мой король, помогите мне!

Король задумчиво помолчал, нахмурив брови. Его хитрые глаза прыгали то на Алеко, то по-сторонам.

– Я слышал о ней, - вдруг, сурово возвысив голос, произнёс он и его глазки сузились, а щёчки приобрели бордовый оттенок.

– Что вы слышали, позвольте мне узнать, ваше величество?
– Алеко с необычайным волнением сделал шаг к королю.

– Изволь, если ты этого хочешь: я слышал, что твоя мать была в числе заговорщиков бунта!
– грозно произнёс король, и его глазки холодно сверкнули на юношу.

– Как! Этого не может быть!

– Да, к сожалению, это так, Алеко. Потому, ты должен сделать выбор: либо я - твой король и тогда вся слава и всё богатство земли будут лежать у твоих ног, либо твоя мать-преступница и тогда ты сам станешь таким же преступником, неблагодарным и недостойным человеком, и пощады от меня тебе, естественно, не будет!
– Король подошёл к юноше и взглянул ему в глаза своим прищуренным взглядом.
– Итак, Алеко, - неторопливо произнёс он, растягивая слова, - выбор за тобой!

– Ваше величество, разрешите мне отдохнуть на палубе: мне что-то хочется подышать свежим воздухом.

– Что, на палубе?
– сильно удивился король.
– Свежим воздухом? Там же совсем не свежий воздух, а самый натуральный северный ветер, почти ураган! Ты же можешь простудить горло!
– Король покачал головой и со вздохом сказал, всем видом показывая своё огорчение: - Да, Алеко, ты очень удивляешь и даже огорчаешь меня сегодня. Но если это твоё желание... И если ты об этом меня просишь...
– замешкался он в недоумении.
– Ну, хорошо, я как всегда иду тебе навстречу и разрешаю тебе покинуть меня. Но только до ужина. А за ужином, - король стал грозить пальцем скрипачу, - ты мне объявишь о своём выборе. Да, да, за ужином - о своём выборе. Такова моя королевская воля!

Скрипач поклонился его величеству и вышел.

IV

Алеко стоял на палубе и смотрел на родные берега, вспоминая маму. "Где же ты, родная моя?
– спрашивал он проплывающие мимо леса и поля, травы и деревья.
– Где же, отзовись, прошу тебя! Отзовись, любимая моя..."

Дул ледяной ветер. Чёрные волны бились о борт и грозно выли. Алеко дрожал от холода. Но он упорно стоял и с надеждой смотрел на берега. И всё звал и звал: "Где же ты, отзовись! Отзовись, родная моя, любимая моя..." - А над ним кружилась лишь одинокая чайка. Она чего-то грустно курлыкала. И, глядя на неё, юноше становилось ещё печальней.