Книга сказок о белых птицах

Измайлов Константин

VI

В одной из битв Алеко, далеко оторвавшись от передового отряда, первым прорвался к королевскому шатру и, не раздумывая, смело ворвался в него. Окружившие короля генералы выхватили из ножен сабли.

– Не трогайте его!
– приказал им король.
– И оставьте нас одних!

Все быстро, но с суровым достоинством вышли.

Алеко и король стояли друг перед другом и смотрели друг другу в глаза.

– Ну вот мы и встретились, Алеко, - спокойно произнёс король.

– Вот мы и встретились, - твёрдо

ответил юноша.

– А ты, я вижу, скрипку променял на саблю!

– Скрипку я ни на что не менял и никогда ни на что не променяю. Но мой долг сейчас держать в руках саблю!

– Вот как!
– воскликнул король.
– А какой же ещё существует долг, кроме долга служить своему королю?

– Долг честного человека!
– ещё твёрже ответил юноша и тише добавил: - И сына...

Король изменился в лице: вместо уверенного в себе, самовлюблённого и высокомерного вельможи, он вдруг превратился в простого, скромного человека со страдальческим выражением лица. Он долго молчал, отведя в сторону глаза. Наконец, грустно заговорил:

– Я старался всё делать для тебя только по одной причине, Алеко: я очень любил твою игру, твоё искусство, я не мыслил жизни без звуков твоей чудесной скрипки, и не хотел тебя делить ни с кем, даже с твоей матерью. И ради этой любви я совершил подлость: я оклеветал твою мать, обвинив её в измене. Я думал, что слава и богатства убьют твою любовь к ней. Я надеялся, что ты отречёшься от неё - от неблагодарной бунтовщицы, от жалкой преступницы своего короля, - что ты позабудешь её и, наконец, полюбишь меня... меня - своего короля, своего самого близкого друга, своего самого могущественного на земле покровителя. Но...
– Король поднял глаза и... о, чудо! Алеко увидел в них слёзы, самые настоящие королевские слёзы!
– Но помимо того, что ты настоящий скрипач, и, как я вижу сейчас, настоящий воин, ты оказался ещё и настоящим сыном...
– Король снова опустил глаза.
– Я не представлял себе до какой же степени сильна сыновняя любовь! И ты мне показал её силу, ты мне раскрыл на неё глаза...
– Печально помолчав, король поднял глаза на юношу полные слёз и взволнованно заговорил: - Я освобожу всех до единого. Я облегчу жизнь бедняков. И я приложу максимум усилий, чтобы ты как можно скорее соединился с матерью. Обещаю тебе! Но прошу тебя, Алеко...

Звон мячей и голоса сражающихся воинов возле самого входа прервали его. Боясь, что не успеет сказать юноше главного, король торопливо заговорил:

– Прошу тебя, Алеко, только об одном: брось, брось оружие, умоляю тебя! и пусть только скрипка в твоих волшебных руках завоёвывает города и сердца людей!
– И, не смея смотреть на юношу, тихо добавил: - И прости... прости меня, Алеко...

Да, это было невероятно: сам король просил прощения! Бывают же на белом свете такие чудеса...

Его величество выполнил все свои обещания. И прекратилась с этого дня война между армией Райвенго и королевскими войсками. И Алеко уже в этот же день встретился с мамой. На этом сказка заканчивалась.

Алфейко закрыл книгу. Дети и тётушка Друля восхищённо молчали и только их глаза счастливо светились.

– Надо же, дети мои, какая чудесная сказка, - наконец, с чувством произнесла тётушка Друля.

– Да!
– согласились дети.

– Сколько в ней любви, сколько благородства, - продолжала тётушка Друля.
– И самое главное то, что всё в ней закончилось хорошо.

– Что Алеко и мама снова вместе!
– добавила Маняша, которая сидела на печке, свесив ножки.

– Да, они снова вместе...
– задумчиво согласился Алфейко и по его глазам было понятно, что он думал о чём-то очень дорогом и приятном.
– Как же всё-таки это хорошо, когда мама рядом!
– И глаза его заискрились.

– Твоя матушка всегда с тобой, мой милый мальчик, - так ласково заговорила тётушка Друля, что детям на печи стало ещё теплее, - ведь её талисман всегда на твоей груди, а её тепло всегда в твоём сердце.

– Да, моя мама всегда рядом, всегда со мной каждую минуту, каждый миг!
– Щёки мальчика горели.
– Я всегда чувствую её тепло, знаю, когда она радуется, а когда переживает.
– Тут Алфейко вспомнил, как талисман сегодня больно жёг ему грудь, когда он был готов променять его на коньки незнакомца, и как он этого жжения сильно испугался, потому добавил: - Даже знаю, когда она сердится и ругает меня.

Маняша обняла его и поцеловала в щёку.

– Алфейко, - голосок её как никогда был задорным, - не печалься! Лучше скажи мне: откуда же эти удивительные белые птицы?

– И не только они, Маняша, а ещё и эта удивительная женщина в синем, сверкающем плаще!
– отозвался мальчик, повеселев.

Он сел рядом с Маняшей, также свесив ноги с печи.

– Вот именно: откуда же эти птицы и кто же эта женщина?
– снова задорно спросила его подруга.

– Мы обязательно всё узнаем в последней сказке, - уверенно ответил он ей.
– Вот увидишь!

Глава восьмая

Праздник весны. Третья встреча с незнакомцем.

Скорей читать последнюю сказку!

В этот день все жители деревни весело отмечали праздник прихода весны: танцевали, пели песни, катались на качелях и с разбега прыгали через костёр. А ещё жарили на больших сковородах и тут же, обжигаясь, с аппетитом поедали круглые лепёшки, олицетворяющие собой такое яркое и горячее, такое весёлое и долгожданное весеннее солнышко! Все были красиво наряжены в самые лучшие свои праздничные наряды. А у всех женщин и девушек, даже у самых маленьких девочек, главным украшением были бусы. А эти бусы им подарили их близкие мужчины накануне праздника.

Маняша и тётушка Друля тоже надели бусы, подаренные им Алфейко. Он целую неделю в тайне от них делал их из сушёных ягодок рябины и калины, бобов и тыквенных семечек, ведь купить бусы он не мог, поскольку, денег у него не было даже на самые дешёвые бусы. Но это его совсем не огорчало, ведь он знал, что бусы сделанные собственными руками будут для них ещё дороже. И вот он каждое утро с необычайным упорством трудился, предвкушая как обрадуются его подарку Маняша и тётушка Друля. И вот накануне праздника всё было готово. Бусы получились очень красивыми, а у Маняши ещё и немножко смешными, что ещё больше восхитило и развеселило подругу. И не только её, но и всех односельчан. Но особенно громко восхищался и смеялся пасечник Алюша. Он первым подхватил Маняшу на руки и, любуясь нарядной девочкой, заливаясь густым хохотом, прыгал и кружился с ней в танце, то и дело выкрикивая: