Книга сказок о белых птицах
Шрифт:
– Ах, ты моя принцесса! Ах ты моё смеющееся солнышко!
А вокруг их кружилась Джульнара, играя на скрипке. Она была в алом платье и ослепительно сверкающих разноцветных бусах. Никто не знал, кто ей подарил такие восхитительные бусы, поскольку, у ней не было ни мужа, ни сыновей, но почти все не сомневались, что подарил их ей пасечник Алюша. Хотя были и такие, которые были уверены, что подарил их ей учитель Пташик, ведь он, по их мнению, совсем был неравнодушен к ней, поскольку, рядом с ней всегда выглядел особенно застенчивым, краснел как девушка и не мог произнести внятно ни единого слова, а заслышав вдруг где-то её скрипку, сразу весь вспыхивал, как смоляной пенёк, вытягивал шею, как встревоженный
Те мужики, которые не танцевали, стояли, обнявшись, возле лавочки пивовара Жбаника, попивали с удовольствием из огромных деревянных и медных кружек его свежее тёплое пивко и распевали шутливые песенки. А круглый, словно сырный колобок, дядюшка Жбаник с розовыми и пухлыми, как никогда, щёчками, только и успевал им подливать свой пенный, ароматный напиток, "перекатываясь" с одного края лавочки на другой, и приговаривая своим гусиным голоском:
– Пейте моё пивко пенное! Пейте моё пивко ароматное! Оно жажду утоляет, а здоровье и веселье прибавляет!
– И животы раздувает!
– хором добавляли мужики и во всю хохотали, выпячивая свои, действительно, огромные животы.
– И ещё кое-что пониже живота!
– то ли с радостью, то ли с печалью приговаривал мельник Пупка.
И горячо стукались кружками! И лихо брызгались пеной! И смачно крякали, утирая кулаками пену на усах и бородах! И благостно, сыто улыбались!
Когда пасечник Алюша устал танцевать, он поцеловал в щёчку Маняшу и, тяжело дыша, еле пошёл к лавочке Жбаника, чтобы с удовольствием раздуть пивком и свой живот. Тогда с Маняшей стал танцевать Алфейко. Он подошёл к подруге и с достоинством поклонился, как это делали все взрослые мужчины, приглашая своих избранниц танцевать. Она в ответ со скромной улыбкой чуть присела, сделав изящный жест руками, в точности повторяя женский реверанс. Они взялись за руки и приготовились. А к ним уже присоединились и другие дети. Музыканты на дудочках и бубнах грянули что есть мочи самую любимую польку. И детские танцы начались! А взрослые, тесно окружив танцующих детей, весело стали хлопать. Только хлопали они не долго, потому как сами, не выдержав, пустились в пляс! И в этот раз даже всегда застенчивый учитель Пташик танцевал. И ни с кем нибудь, а с самой Джульнарой! Просто она сама оторвала его от лавочки, на которой он скромно сидел в одиночестве, как прилипший к сосновой живице мотылёк, и увлекла его за собой в бойкий танец!
А когда уже стало смеркаться, наступило время сжигать чучело зимы из соломы и всяких старых тряпок. Чучело было костлявой старухой с большим горбатым носом и почему-то открытым ртом, будто она что-то пыталась зло крикнуть веселящимся людям, но мочи не хватало. А все не могли удержаться от смеха, глядя на неё, особенно дети, которые хватались за животы и чуть ли не падали, тыкая в неё пальчиками.
– Гляди, - кричали они сквозь смех друг другу, - какая старая и худая зима! От неё остались только лоскуточки, да косточки! Она совсем уже не страшная. Ха-ха-ха-ха!
И своим звонким смехом они заражали смеяться взрослых.
– А где же спички?
– спохватился вдруг пасечник Алюша посреди всеобщего хохота.
Оказывается, спички закончились и ни у кого запаса не оказалось.
– Я сейчас принесу!
– крикнул Алфейко и побежал домой...
Выбежав из дома с коробком спичек в руке, он вдруг наткнулся на того же самого странного и неприятного незнакомца, как всегда во всём волчьем.
– Здравствуй, мой юный друг Алфейко!
– Как всегда слащавая улыбка искажало его лицо.
– Подожди, не спеши, ведь ты можешь запнуться и упасть, повредить себе ногу и тогда прощай хоровод вокруг горящего чучела зимы!
– Здравствуйте.
– Мальчик внимательно посмотрел на него.
– Вот мы снова и встретились, - ласково произнёс незнакомец, не переставая улыбаться.
– И на этот раз я снова спешу помочь тебе. Да, да, Алфейко, именно тебе - сироте. А ты же знаешь, что в праздник весны надо помогать всем нуждающимся и особенно сиротам. Вот я и пришёл сегодня, чтобы помочь тебе, и не только тебе, но и всем твоим близким любимым людям. Да, да, ты не ослышался: и милой Маняше и доброй тётушке Друли. Я хочу, чтобы с наступлением весны вы больше никогда ни в чём не знали нужды. И поэтому я дарю сегодня тебе вот это...
– Он достал из-за пазухи шкатулку и открыл её - в шкатулке ослепительно сверкали и переливались всеми цветами всякие драгоценности.
– Посмотри, Алфейко, это целое состояние. Это тебе позволит обзавестись новым домом, лошадьми, скотиной. С этим состоянием ты сможешь сытно и безмятежно жить всю жизнь, я уж не говорю, что ты сможешь покупать Маняше самые дорогие наряды, а к каждому празднику весны - самые дорогие бусы, чтобы она была самой красивой в деревне!
– И он всё с той же уродливой улыбочкой протянул мальчику шкатулку.
– Возьми, Алфейко. С этого момента всё это богатство твоё!
Мальчик поражённо открыл рот. Он не мог произнести ни звука, только моргал на шкатулку, которую всё же взял.
– Вот и молодец!
– обрадованно потёр ладонями незнакомец.
– Ты теперь самый богатый мальчуган на всей земле! Тебе можно позавидовать. Но для того, чтобы тебе это богатство принесло счастье, есть одно условие.
Мальчик всё не мог произнести ни звука и только ошеломлённо смотрел на незнакомца.
– Так вот, - продолжал тот, всё улыбаясь, - есть одно условие: чтобы тебе это богатство принесло счастье, ты должен мне что-то дать взамен. Ты же знаешь, что счастье так просто человеку не достаётся, за него надо заплатить.
– А чем же я вам заплачу?
– наконец, смог произнести мальчик.
– Да каким-нибудь пустяком, ничего не стоящим, ненужным предметом!
– Каким предметом?
– Алфейко был невероятно растерян.
– Ну, к примеру, своим талисманом! Да, ты не ослышался - этой самой безделушкой, которая только висит и болтается на твоей шее! А для чего она висит и болтается, никто не знает, даже ты не знаешь! Ха-ха-ха!
– Незнакомец непринуждённо засмеялся и его уродливое лицо как всегда стало ещё уродливей.
– Более ненужной и ничего не стоящей вещицы я и не знаю на всём свете, ха-ха-ха!
– кричал и смеялся он одновременно.
Тёмные и мутные его глаза всегда смотрели прямо в глаза мальчику, даже когда он смеялся. И хоть он заливался смехом или улыбался, от них всегда веяло холодом, словно это были не глаза, а настоящий лёд. От этого мальчику становилось не по себе. Но в руках он держал целое состояние, о котором можно было только мечтать! Прижимая к груди шкатулку, он потрясённо думал: "Может быть, мне это снится? Неужели, это настоящие сокровища? Неужели, теперь и я, и Маняша, и тётушка Друля - ни в чём никогда не будем нуждаться? Да что мы!
– неужели теперь все жители моей родной деревни ни в чём не будут нуждаться, ведь здесь хватит на всех?"
– Возможно, Алфейко, - прервал его мысли незнакомец, - тебе всё это кажется чудом, чудесном сном. Так знай, мой юный друг, что добрым делам не нужно удивляться, потому что это совсем не чудеса. Добрые дела должны быть естественны среди людей, ведь мы же должны помогать друг другу. Ну, а если тебе всё-таки трудно ещё поверить в это неожиданное счастье, тогда считай меня добрым волшебником, который является в праздник весны ко всем беднякам и делает их богатыми! Ну, так как, Алфейко, мы договорились?