Книга судьбы: ежедневные медитации с Конфуцием
Шрифт:
Учитель был особенно осмотрителен во всем, что касалось поста, войны и болезней.
VII, 19
Правитель области Шэ спросил у Цзы Лу, каков Учитель Кун как человек. Тот не сумел ответить.
— Отчего же ты не ответил ему так, — сказал Учитель: — В трудах забывает о пище, в радости забывает о горе и совсем не думает о наступающей старости. Этого было бы достаточно.
Шэ-гун — правитель уездного города или области Шэ в уделе Чу.
VII, 27
Учитель
VII, 32
Когда Учитель оказывался с теми, кто пел, то, если пели хорошо, он просил начать сначала, а затем присоединялся и сам.
VII, 38
Учитель был мягок, но строг; внушителен, но не зол; почтителен, но сдержан.
IX, 4
Учитель был свободен от четырех недостатков: предвзятых взглядов, категоричности в суждениях, упрямства и самовозвеличивания.
IX, 10
Учитель, встречая людей в траурных одеяниях, или в ритуальных шапках и одеждах, или слепых, даже если они были и моложе его, всегда вставал, а проходя мимо них, всегда убыстрял шаги.
X, 1
В родной деревне Кун-цзы не был многословным, хотя и казался простодуш—ным, а в главном храме предков и при дворе был красноречив, хотя и краток.
X, 6
Конфуций не оторачивал своего воротника темно-красной или коричневой материей [в знак траура]. Не использовал для домашнего платья материи красного или фиолетово—го цветов [как цветов промежуточных, более идущих женскому полу]. В летний зной носил однослойный халат из тонкого или грубого льняного полотна, который при выходе из дому он непременно одевал поверх исподнего пла—тья. Поверх [придворной] шубы из черного барашка он надевал однорядовый халат, поверх пыжиковой шубы [для представления посланников в и гостей при дворе] носил белый халат, а поверх лисьей шубы [для жертвоприношений для защиты урожая] одевал желтый длинный меховой халат с коротким правым рукавом.
Во время поста он всегда носил спальное платье длиною в полтора роста. В домашней жизни он использовал пушистые лисьи и енотовые меха. По окончании траура одевал на пояс все—возможные привески. Если это было не парадное платье, то оно непременно скашивалось вверху. Барашковую шубу и черную шапку не надевал, когда шел выражать соболезнова—ния. Первого числа каждого месяца он непременно одевался в парадное платье и являлся ко двору.
На левом боку висели в качестве привесок: утиральник, нож, осе—лок, маленькое шило для развязывания узлов и зажигательное металлическое зеркало. На правой стороне: кольцо для натягивания лука, дерево для вытирания огня в пасмурную погоду, большое шило из слоновой кости, кисть и ножны (Прим. П. Попова).
Парадное платье одевалось
X, 7
Во время поста Конфуций всегда менял обычное платье и привычную пищу, а также всегда менял место, где обычно спал.
Речь идет, скорее всего, о том, что «меняя пищу и платье», Конфуций отказывался от имбиря и лука, которые вызывают резкий запах, вина, а также одевал чистые полотняные одежды. «Меняя место», Конфуций покидал комнату, дабы не находиться в одном помещении с женой.
X, 8
Если каша была не из отборного обрушенного зерна, если мясо было нареза—но не достаточно мелко, если каша от долгого хранения прогоркла, ничего этого он не ел. Испортившуюся рыбу и протухшее мясо не ел. Продукты, чей вид и запах изменились, также не ел. Плохо сваренное не ел, несвежее не ел. Неправильно разделанное мясо не ел. Если не было соответствующей приправы, не ел. Хотя бы мяса было и много, не ел его больше, чем риса. Лишь в вине не ограничивал себя, но допьяна не напивался. Вина и мяса, что куплены на рынке, не употреблял. А вот без имбиря никогда не обходился. Ел он немного.
X, 10
Во время еды он не вступал в беседу, во время сна не говорил.
X, 11
Хотя бы пища его состояла из простой каши или овощного супа, он непременно отделял немного для жертвоприношений и делал это с большим благоговением.
X, 12
Если циновка была постлана неправильно, он не садился.
X, 13
Когда жители его деревни собирались на церемонию распития вина, он поднимался со своего места лишь после того, как выйдут старики.
X, 16
Когда Канцзы преподнес лекарство, Учитель с поклоном принял его, сказав:
— Я еще не разобрался, что это за лекарство, поэтому не смею опробовать.
Канцзы — аристократ из царства Лу.
X, 17
Сгорела конюшня. Учитель, только что вернувшийся из дворца, спросил:
— Люди не пострадали?
А о лошадях даже не спросил.
X, 21
Войдя в Великий храм, он расспрашивал о каждой мелочи.
X, 22
Если умирал друг и некому было похоронить его, он говорил:
— Я похороню.