Книга тайн
Шрифт:
Один раз она поскользнулась, не удержалась и, еще немного — упала бы вниз. Ник с трудом удержал ее.
— Оставь меня. — Она протянула руку и погладила его по щеке. — Спасайся сам.
Если бы была хоть какая-то надежда спастись, он, может быть, поддался бы искушению. Но вместо этого он подсадил ее себе на плечи и продолжил подъем. Она не противилась.
Эмили прокричала что-то Нику, но ее голос потонул в реве огня. Она не стала кричать еще раз — просто показала вниз. Пламя плясало вокруг колонн, жадные языки лизали шкафы под ними.
И тут они пустились наперегонки
Наконец они оказались на верхней галерее. Ник посмотрел вниз, и ему показалось, что он стоит на вершине огненной колонны. Дым приглушал цвет, делал его тускловатым, кроваво-красным и был таким густым, что сквозь него почти ничего не просматривалось.
Но Эмили была права: дым поднимался наверх. Прищурившись сквозь слезы, Ник разглядел темное отверстие в потолке. Оно было слишком высоко — не дотянуться, и слишком далеко от стены, чтобы удалось воспользоваться шкафами.
— Ждите здесь.
Ник опустился на пол и пополз по мосткам на четвереньках. Горячий металл обжигал ему руки. Он схватил две книжки, словно это были рукавицы, и двинулся дальше, защищая ими ладони. В конце ряда шкафов, засунутый за колонну, стоял, собирая пыль, старый школьный стол. Может быть, его назначение состояло в том, чтобы тому, кто добрался сюда, не пришлось нести книгу для чтения вниз. Ник схватил стол и потащил его назад по мосткам, зажмуривая глаза от дыма. Книги валились с полок; один раз стол развернулся, и его заклинило между шкафами и перилами. Отчаянным рывком Ник высвободил его.
Он даже не сообразил, что добрался до Эмили, пока не почувствовал ее руки у себя на спине. Она сразу же поняла. Забралась на стол, вытянула руки, но ей все равно было не дотянуться до люка в потолке. Ник присел, обхватил ее ноги руками и приподнял.
Она покачнулась. Было одно ужасное мгновение, когда ему казалось: сейчас она рухнет и они оба полетят вниз. Но она выровнялась, ухватившись за края люка. Потом он почувствовал, как исчезла тяжесть ее тела. Когда она оказалась наверху, Ник поднял Джиллиан и затем поднялся сам. Стоило его голове просунуться наверх, и он тут же ощутил приток свежего воздуха. Он глубоко вздохнул и сразу закашлялся, потому что в легкие ему попал сгусток дыма. Он оглянулся.
Наверху наступила оттепель. Огонь растапливал снег, и он стекал с крыши на каменные мостки, где они стояли. Ник набрал немного талого снега в ладонь, чтобы протереть глаза, и почувствовал, что тот теплый. От луж начинал идти пар.
Он оставил Джиллиан и Эмили и побежал по периметру башни, разбрызгивая перед собой воду со снегом и перегибаясь через ограду, чтобы разглядеть, нет ли там лестницы, обычной или пожарной, да хотя бы неровной кирпичной стены, по которой можно было бы спуститься. Ничего такого не нашлось.
Вода на крыше начинала булькать. Он вдруг с ужасом понял, что это не только вода. Плавиться начал и свинец, он отслаивался от крыши и стекал
Потом он услышал биение в ушах, стук, набиравший силу и вскоре перекрывший даже рев пламени в библиотеке. Наверху в небе появился ослепительный белый луч, прошедшийся по ним, как око Судного дня.
Я был в шаге от смерти. На меня давил такой громадный груз, что мне казалось, он разорвет мою кожу и сокрушит сердце. К голове моей словно притекла кровь из всего тела, и теперь череп раздулся, как пузырь. Я балансировал на грани жизни и смерти, словно на тончайших весах ювелира. На одной чаше лежали камни, на другой — моя жизнь. Добавь одну монетку — и я буду раздавлен, отправлюсь в небытие.
— Каков смысл другого бестиария, что мы нашли в твоем доме?
Вопросы никогда не прекращались. Груз на моей груди давно лишил меня возможности отвечать. Но мне приходилось стонать, хватать ртом воздух, бормотать бессмысленные слова, чтобы убедить их, что я пытаюсь. Если бы я не делал этого, они бы просто добавляли камни.
— Кто еще тебе помогал?
Я ничего не сказал. Несмотря на все мучения, я ни разу не ответил на этот вопрос.
Мое молчание вывело из себя инквизитора. Я услышал знакомую команду: «Alium» — «Еще». Послушные шаги. Хруст камня.
Потом хлопок, приглушенные крики, которые внезапно стали громче. Неужели доска, которая почти расплющила меня, сломалась и груз с нее свалился? Нет, не похоже. Может быть, я умер?
Я постарался услышать, что говорят. После инквизитора любой новый голос был словно холодный ручей в пустыне.
— Вы должны немедленно прекратить это, — сказал кто-то. — Снимите камни.
— Это замок архиепископа. Вы здесь не обладаете властью, епископ.
— Кардинал, — поправил его новый, но знакомый голос. — Я высоко поднялся в этом мире. И если ты немедленно не освободишь моего друга, то полетишь, как один из твоих камней, в очень глубокий колодец.
— Этот человек еретик.
— Он верный слуга Господа, каким ты никогда не будешь.
Последовала пауза, наполненная надеждой более сокрушительной, чем все перенесенные мной мучения. А потом — хвала Господу — звук камня, снимаемого с моей груди. Я попытался вздохнуть и обнаружил, что моя грудь обрела чуть большую степень свободы.
— Быстрее, — потребовал кардинал. — Если он умрет сейчас, его место займешь ты.
Ручеек камней превратился в водопад, рухнувший на пол, как башня, сброшенная с фундамента. Каменные осколки посекли мне щеку, но я почти не заметил этого.
Доску сняли с меня, словно открыли дверь. Пальцы завозились с узлами у меня на шее, распутывая их.
Яркий свет ослепил меня — как утреннее солнце на Рейне. Он образовал что-то вроде нимба вокруг лица, склонившегося надо мной. Даже в этой жестокой камере ему удалось улыбнуться своей обычной улыбкой, впрочем, теперь в ней присутствовала и тревога.