Книга, в которой слишком много меня
Шрифт:
Я не готова к тому, чтобы меня жалели. На то, чтобы держать себя в руках, тоже нужен внутренний ресурс.
– Уверена, Андрей Анатольевич. Письмо от теплосетей на вашем столе, копия уже у проектного отдела.
Он хмурится, но кивает.
– К десяти приедет кандидат на вакансию ГИПа. Я его уже собеседовал, и он нам нужен. Введешь его в курс дел? — интересуется он с таким сомнением, что становится ясно: в мою адекватность и способность заинтересовать кандидата работой многоуважаемый Андрей Анатольевич верит не больше, чем в Деда Мороза.
Только выбора у
А мне придется побыть Дедом Морозом.
– Введу.
Что имею — то и введу.
– Наталья, — с нажимом произносит начальство, словно могло подслушать мои мысли. — Он нам очень нужен.
Знаю. И что надо улыбаться и быть вежливой, обещать райские кущи в выгороженном пластиковыми экранами закутке с компьютером и бесперебойником. Безработица сейчас ужасная, но квалифицированные кадры по-прежнему нарасхват. А резюме у кандидата и правда внушает трепет перед человеческими способностями и легкий страх — от меня же не станут ждать таких же результатов только потому, что он к своим тридцати двум успел подняться до ГИПа и успешно проконтролировать проектирование и стройку почти десятка крупных объектов, правда ведь?..
Прямо-таки предвкушаю, как обрадуются новичку двое уже работающих в конторе ГИПов.
Эта мысль занимает меня на какое-то время. С концентрацией совсем беда, и к десяти я ловлю себя на том, что по-прежнему размышляю о нормальной человеческой лени и боязни излишних сравнений, которая моментально переплавляется в агрессию, а телефон мигает десятком новых писем и звонком с незнакомого номера.
Конечно, это позабытый кандидат, которого вообще-то следовало встретить у дверей и со всем возможным почтением препроводить по этажу, представляя всех выдернутых с уютной удаленки сотрудников и молясь, чтобы после такого знакомства вожделенный ГИП с послужным списком шириною в Черное море не исчез в облаке пыли за горизонтом. Я хватаюсь за телефон, сумбурно извиняюсь и бегу вниз.
Конечно, подворачиваю ногу и едва не въезжаю макушкой кому-то в солнечное сплетение, нарушив к чертям все возможные требования по социальной дистанции и здравому смыслу заодно. Но меня проворно ловят за плечи и с некоторым трудом утверждают на ногах, а я поднимаю голову и утыкаюсь взглядом в белый респиратор.
– А, девушка, которая знает, куда идти! — неразборчиво басит вожделенный кандидат через респиратор и отпускает мои плечи.
У меня в голове моментально выстраивается парочка вариантов, куда девушка может сходить со своей оленьей грацией. Но потенциальный ГИП насмешливо улыбается под своей маской, и я беру себя в руки. Во всяком случае, очень-очень стараюсь.
– Денис Владимирович? — уточняю я уже очевидное и отступаю на шаг назад.
Андрей Анатольевич на моем месте наверняка расплылся бы в ответной улыбке и громогласно возрадовался тому факту, что работать будет с земляком. У меня даже мелькает мысль, что, возможно, я тоже смогу произнести эту несложную фразу так, чтобы в ней не звучало ни сарказма, ни злости, но здравый смысл намекает, что конкретно сейчас переоценивать себя не стоит.
У меня и в лучшие года коммуникативные навыки распространялись только на письменную речь, когда от тебя не ждут мгновенного ответа и можно аккуратно подкорректировать острые углы, прежде чем отправлять. А сейчас даже с этим проблемы, поэтому лучше держаться в рамках.
Особенно если в голове крутятся дурацкие мысли про шаблоны, неуместные фразы и своевременные падения. Вот смеху-то будет, если…
Эту мысль я обрываю. Все умные люди рекомендуют воздерживаться от важных решений и излишне близких знакомств хотя бы в первое время после потери. Дыру в груди не заткнуть в одно мгновение. А последствия опрометчивых решений никуда не денутся.
И даже это многомудрое решение выглядит шаблонно. Но это потому, что есть умные люди, а есть я.
Глава 2.2
– Наталья, ассистент директора, — деревянным голосом представляюсь я и пытаюсь вежливо сформулировать сообщение о том, что сам директор свалил в вольные поля, а меня оставил барахтаться.
К счастью, парень и правда очень понятливый — в этом резюме не соврало.
– Андрей Анатольевич предупреждал, — кивает он и машинально протягивает для приветствия руку в тканевой перчатке, но быстро спохватывается: — Простите, знаю, что нельзя, но привычка…
От улыбки он светлеет лицом. Я заставляю себя улыбнуться в ответ, но он, увы, и правда очень понятливый.
– Андрей Анатольевич сказал, что у вас уже есть в работе объект, для которого нужен ГИП? — сходу интересуется вожделенный кандидат и улыбаться перестает.
Это я воспринимаю с облегчением. Работать я и правда могу. Некоторые вещи давно уже доведены до автоматизма и активного участия бредящей головы практически не требуют.
– Да, жилой комплекс, — киваю я и наконец нахожу в себе силы сосредоточиться. — Следуйте за мной, я покажу рабочее место и представлю коллег. Андрей Анатольевич вернется в течение часа и обсудит с вами юридические формальности.
Что ж, первое впечатление я испортила и всякий шанс наладить контакт уже оборвала, но он же тут работу работать, а не с ассистентками дружить? Уж чудес коммуникации от меня начальство точно не ждет, а с последствиями наверняка уже морально готово разбираться самостоятельно.
– Мы занимаем третий этаж полностью, — формально сообщаю я, пока мы бесконечно долго ждем лифт. Денис Владимирович косится на лестницу, но гонять женщину на каблуках по ступенькам не рвется.
И правда, мать его, понятливый.
– Для главных инженеров проекта выделен отдельный кабинет. Сейчас его разгородили на три части таким образом, чтобы минимизировать возможные контакты. Дезинфекция всех помещений проводится ежедневно, так что не оставляйте на столе ничего важного. Я выдам вам санитайзер и многоразовые маски при необходимости, — через силу проговариваю я уже в лифте.
Здесь тоже едко пахнет дезинфектантом, и запах ввинчивается в голову, несмотря на маску. Вероятно, это многое говорит о ее качестве, но правила есть правила.