Книга
Шрифт:
Тонкий пар над бурлящим котлом - жизнь,
Тонкий пар, что борется с ветром долин,
Слабый пар, как дыханье того, кто рожден,
Это главная ваша святыня.
Скажите ветру вы: никогда!
Скатите зловещим замыслам: нет!
И слабый пар, как мерцающий свет,
Надеждою вашей станет.
Если ж скалы вокруг танцевать начнут,
Если скалы с вами заговорят,
То скорее вспомните вы о дворце,
О книге, о наших заветах.
На третьей странице опять же в стихах говорилось о каком-то многослойном пироге, который до поры до времени
На предпоследней странице изображалась карта местности - опять же со стихотворными разъяснениями. Сергей тщательно переснял ее фотокопиром.
Прочитав последнюю страницу с повторением уже знакомых стихов о скалах, я сказал стажеру:
– Теперь я оценил наши усилия. Можем смело вступать в общество книголюбов.
Неожиданно он вспылил:
– А что ты ожидал найти здесь? Они же строили дворец и писали книгу не для нас.
– И к тому же цели их неведомы...
– Ведомы.
– Извини, я забыл, что стихотворцы - особый народ. Непонятный обычному космонавту, например...
– Возможно, они такие же стихотворцы, как ты. Даже в школе "не баловались" поэзией. Просто они говорили с аборигенами на непонятном им языке образов. Может быть, предварительно прочли их эпос... Вспомни летопись...
– Ну да, здесь они нашли целый народ стихотворцев. Простые люди всегда говорили стихами...
Раздался тихий шелест. Прозрачный колпак опустился на книгу. Тотчас же в стене напротив нас образовалась дверь.
– Вот это понятно, - засмеялся я.
– Время истекло, и нас выпроваживают.
Обиженно сопя и не глядя на меня, "Патефон" нырнул в дверь.
Напрасно я беспокоился - автоматика работала исправно. Как только мы проходили в очередной зал, в противоположной его стене тотчас образовывалась дверь. "Что ж, теперь для нас дезинфекции не требуется", подумал я.
Вскоре мы оказались на площадке, окружающей дворец. "Патефон" достал блокнот и углубился в изучение карты.
Пока мы были во дворце, в природе что-то изменилось. Над скалами появилось дымное марево. В нем вспыхивали разноцветные блики. Не понравились они мне. Облака сгустились и висели неподвижно.
– Не будем зря терять времени, - сказал я.
Стажер взглянул на свой радиометр, насупился. Тогда я не придал этому должного значения.
– Еще немного, - умоляюще сказал он.
– Это где-то совсем близко...
Он тыкал пальцем в карту, переснятую из книги.
– Что близко?
– То самое место...
Я прекрасно понимал, о чем он говорит, но не упустил случая подразнить его:
– Какое место?
Он сердито взглянул на меня своими большими зелеными глазищами. Вспорхнули длинные загнутые ресницы, которым позавидовали бы многие девушки. Он был трогательно забавен - этот разъяренный акселерат, впервые-за время нашей совместной работы "тайно" осуществляющий какой-то
Я примирительно улыбнулся:
– Ладно, пойдем. Но не больше часа. Успеем?
Он искоса, украдкой глянул на меня и кивнул. Не понравился мне этот его взгляд. И настойчивость его не нравилась. Обычно он легко соглашался со мной, в крайнем случае - просто подчинялся. Но сегодня его словно подменили. И еще что-то тревожило меня. Что-то, чему я не находил названия...
"Патефон" удивительно быстро отыскал русло пересохшего ручья, отмеченное на карте, и по нему мы стали подыматься в гору. Продрались сквозь заросли цепких кустов, и стажер вытянул руку, указывая на ущелье:
– Там.
Кольнуло в сердце. Я опустил руку в карман, достал радиометр, включил. Стрелка заплясала по всей шкале.
– Возвращаемся!
– скомандовал я.
– Не успеем.
Ресницы опустились, из-под них пробивался зеленый блеск: впервые он не выполнил моей команды.
За несколько секунд я подсчитал, что в данном случае он прав. Спуститься в долину до землетрясения мы не успеем, а быть им застигнутым на голом карнизе не пожелаешь даже врагу. Словно в подтверждение моим мыслям издали, все усиливаясь, донесся грозный гул. Почва под ногами задрожала.
Стажер понял или скорее уловил мое состояние и пошел в сторону ущелья, как будто я уже отменил свою команду. Он был уверен - и не ошибся, - что я последую за ним.
Подземные толчки становились все сильнее, с грохотом срывались с гор лавины, скакали по уступам камни, разрастались облака мелкой крошки...
Вскоре мы увидели входы в какие-то пещеры. Сергей сверился с картой и быстро направился к одному из них, включил нашлемный прожектор. Мрак расступился, вспыхивая серебряными искрами. По мере того, как мы углублялись в пещеру, шум стихал, подземные толчки ощущались слабее. Запахло сыростью, плесенью. Впереди журчала и плескалась вода.
Мы вышли к подземной реке, пошли по узкому берегу, то и дело пригибаясь, чтобы не стукнуться о стену пещеры. Часто приходилось перепрыгивать с камня на камень. Сергей изредка смотрел на карту.
Луч его прожектора выхватил из тьмы, осеребрил огромные сверкающие столбы. Скульптуры? Диковинные формы еще более причудливые, чем те, что мы видели в горах. Длинные каменные рыбы, вставшие на хвосты, острые пики, двугорбые спины верблюдов, чудовища с разинутыми пастями... Сталактиты и сталагмиты тянулись навстречу друг другу, почти нигде не смыкаясь. "Там, где скалы растут вершинами вниз, там, где скалы растут вершинами вверх..." - продекламировал Сергей.
Пещеры становились все обширнее. Нас окружила тишина. Лишь шлепались капли в лужицы. Подземные толчки здесь не ощущались вовсе. Я было подумал, что землетрясение закончилось, но, взглянув на радиометр, убедился, что это не так. " Сергей остановился, затем устало опустился на камень.
– Передохнем?
– спросил я.
– Пересидим, - улыбнулся он.
– Пещеры Синдбада. Не хватает только сокровищ.
– Есть и сокровища...
– Красивые пещеры. Сюда бы туристов водить, - словно не расслышав его последней фразы, произнес я.