Книги и когти. Том 1
Шрифт:
– Такой тебя увижу только я, а для меня ты всегда будешь выглядеть превосходно, – Джин не позволил мне отступить от платья еще дальше, встав прямо за моей спиной, прошептав эти слова мне на ухо, запустив мурашки по моему телу.
– Ладно, – сдалась я, снимая платье на вешалки со специальной стойки рядом, проверяя размер.
Сопровождаемая Джином, я прошла в отдельную небольшую комнату, которая здесь являлась примерочной. Небольшое возвышение, наполовину окруженное зеркалом (вторая половина закрывалась ширмой) служило для переодевания, мягкий диван и пуфы светлых оттенков были предназначены для ожидания покупательниц
Скрывшись за ширмой, я, с определенными сложностями, потратив времени больше, чем потребовалось бы на это обычному человеку, смогла все же сменить свою дорожную одежду на платье, не зацепив когтями ни одного кружевного элемента, ни одного шва. Да, когти были не очень удобными в обычных, бытовых вещах, но они же могли быть полезными.
Покрутившись перед зеркалом, я не могла не засмотреться на переливы люрексовых нитей на свету. Сложно было не признать, что выглядит оно на мне весьма неплохо, но… босые лапы выбивались из образа, здесь больше подошли бы аккуратные туфельки со скругленным носом пастельного розового цвета на тонком каблучке. Только вот туфли для зверолюдов – не такое уж частое явление за пределами Империи.
Я вышла из-за ширмы, ожидая увидеть на лице Джина сдерживаемую улыбку, которая подтвердит мне, что брать это платье не стоит. Все же, я не принцесса, некоторые мечты остаются мечтами.
– Ого, – вместо улыбки знакомые глаза освещались искренним восхищением и долей удивления, – я знал, что ты бываешь слишком строга к себе, своей внешности, но чтобы настолько…, – Джин поднялся с дивана, сидя на котором ожидал моего выхода, подошел ближе, взяв меня за руку, покрутил меня в одну сторону, в другую, – Это, по-твоему, выглядеть глупо?
– В таком платье и босиком – глупо, – а из обуви у меня только кеды – последняя посылка моего отца.
– Да ладно, этого никто и не заметит. Давай возьмем его, – заговорщицки подмигнул мне парень.
– Тратить деньги на то, что никогда не наденешь – неразумно, – я не особо сопротивлялась, мне очень льстил восторг и любование, с которым на меня смотрел Джин.
– С чего ты взяла, что не наденешь? У нас будет возможность погулять на местных празднествах в некоторых городах, – он лукаво улыбнулся, – а я со своей стороны обещаю, что найду, где взять подходящие тебе туфельки, о которых ты мечтаешь, чтобы тебе не пришлось этого смущаться.
– Это будет очень непросто. Думаешь, легко найти умельца, который не только сообразит, как, но и захочет этим заниматься? – я, правда, не пробовала, но была уверена, что это проблематично
– Ты веришь мне? – это что, вопрос с подвохом?
– Спрашиваешь еще, – фыркнула я.
Еще через неопределенное время, которое потребовалось мне на переодевание и оплату покупок под напряженным взглядом продавца, который никогда не посмел бы высказать хоть слово осуждения мне в присутствии, хоть и юного, гвардейца. Хотя… такого ли юного? Джин уже пять лет носил гвардейский камзол, а это, все-таки, был достойный срок.
– Несколько лет не была в таком магазине, – рассказывала я, когда мы вдвоем сидели за столиком в уличном кафе, ожидая свой заказ, – Из академии нас редко выпускали, даже до ближайшей деревни, а там был только один магазин, да и тот не мог похвастаться большим ассортиментом. Чаще приходилось либо просить у профессоров и родителей, либо шить самим. А в юбках бегать не очень удобно, – я не могла не заметить взглядов, провожающих меня пока мы шли по улице, следящих за мной сейчас, напряженных, опасливых, настороженных… А уж каким взглядом смерил нас официант при входе и когда мы делали заказ… м-м-м, песня. Еще бы, зверолюд в сопровождении гвардейца – теперь не позлорадствуешь, за любой свой комментарий можешь получить кучу и маленькую тележку неприятностей на свою голову. Сейчас я чувствовала себя как никогда более уверенной на улицах Эйла.
Признаюсь, за годы, проведенные в нейтральной академии, я успела позабыть, как в Ларгосе относятся к таким, как я. Самым ярким напоминанием для меня стал тот самый продавец в книжном. Причем, чем ближе к столице – тем хуже, довольно странная закономерность; по мне, так должно быть наоборот – лучшее, из возможных, отношение в более просвещенной столице, а на задворках – как придется, но нет. Хотя, возможно, все дело в том, что самые дальние от столицы города были ближе к Имперским границам, вполне возможно, что зверолюды там появляются чаще, представляют собой среднестатистических жителей, так что меня там почти не замечали, как и остальных людей.
– Ты собралась бегать? – нам принесли чайничек с чаем и с десяток различных пирожных, которые я очень хотела попробовать. Когда-то такие же мне, маленькой и оголодавшей, из города приносил Рэй.
– Не думаю, что завтра меня просто так выпустят из дворца. Кардин не намерен давать мне свободу. У него есть четкие планы на мой счет, которыми он не очень стремиться делиться даже со мной.
– А ты этого не хочешь? – решил уточнить Джин. Раньше мы часто это обсуждали, вероятно, он счел, что за прошедшие года, после обретенного образования, мое мнение могло измениться.
– Да я лучше чирей на задницах в глухой деревне лечить буду, – яростно выдохнула я, вспомнив частое пророчество наших преподавателей, которые они давали самым ленивым ученикам, – Я не хочу быть игрушкой Кардина, если ты понимаешь, о чем я.
– Едва ли это возможно в нашем положении.
– Возможно, – возразила я, правда веря в это, потроша очередное пирожное, в то время как Джин медленно потягивал чай. Убежать от длинных ручонок Его Величества все же можно, теперь я это точно знала – целых шесть лет я была за пределами его досягаемости. Единственное, что помогло ему вернуть меня без последствий – мои друзья.
Мы помолчали, пока я за две щеки уплетала пирожные, вспоминая, как смаковала их в детстве, как радовалась, когда Рэй приносил мне что-то подобное.
– Скажи, ты не расстроена тем, что пришлось столько лет провести в академии? – нарушил молчание Джин. Что, все еще чувствует долю вины, что отказался сбежать со мной тогда, когда я предлагала?
– Нет, – не задумываясь ответила я, – я жалею только о том, что мне пришлось уехать, почти не попрощавшись, – я почувствовала легкий оттенок румянца на щеках при воспоминании о нашем прощании. Из-за прошедших в дали друг от друга лет приходилось узнавать друг друга заново, мы стали не совсем уж незнакомцами, но от той детской уверенности не осталось и следа, – меня подняли ни свет ни заря, запихнули в машину к отцу и отправили с милостью Богов. Но… там я действительно многому научилась, нашла хороших друзей. И, мне хочется верить, что стала лучше.