kniжka (сборник)
Шрифт:
Евстахий
Евстахий пел в церковном хоре. Пел так, что прихожане о нём спрашивали. Предлагали всевозможное вспоможение. Был он всем доволен и пригож. Молился не менее усердно, чем пел. Батюшка любил его. Так, как и должно, но и более. Любил, как родного сына. Но, как везде и всегда, где добро, там и немного зла. Опустели окрестные церкви, такая слава пошла за Евстахием. Верующие уже не шли в церкви, что ближе к их домам, а шли послушать Евстахия. Батюшки тех церквей в немалой пребывали печали. В православной вере не дозволено
Ковёр и сон
Такой, как есть. По полчаса на каждый шнурок. Или на каждый ботинок? Минус шестнадцать на улице. Иду в магазин. На улице светит солнце. Яркое – яркое. Начинается день. Мне постоянно советуют смотреть, куда я иду. Но я так и делаю. Просто я иду на солнце. Сегодня самый обычный день. Но сегодня сбудется моя мечта. Я куплю себе ковёр. С портретом Мадонны. Я слушаю Мадонну с семи лет. И вот теперь я смогу на неё прилечь. Ну, не на всю. На лицо. Копил два года. Отказывал себе во всем. Бросил пить. Курить. И бросил бы есть, если мог бы. Этот ковёр, когда я его увидел, я сказал себе, это – мой ковёр, он должен лежать у меня в комнате. Положу его на кровать, лягу и буду разглядывать так близко, как только возможно. Я живу в городе Оленегорске. У нас в городе есть стадион. Но Мадонна никогда к нам наверное не приедет. Всё получилось. Денег ещё хватило на пачку Беломора. Теперь я могу позволить себе закурить. Как и планировал, расстелил ковер на кровати. Даже не стал курить. Сразу лёг на ковёр заснул. И приснился мне сон.
Она сидит в каком-то доме. Зима. Мы идем с товарищем по улице. Проходим мимо этого дома. Я знаю, что Мадонна там и хочу постучать в дверь. Но мой товарищ меня отговаривает. Она же замужем, неприлично стучаться.
– Кинь ей денег на телефон.
– А номер? Ты знаешь?
– Да вон, специально для тебя буквами на двери написан.
Вот эти буквы-цифры я, когда проснулся, целый день пытался вспомнить, но – безрезультатно.
И как-то так получилось, что мы не один раз прошли мимо того дома, а раза четыре, наверное.
И каждый раз я посылал немного денег на этот загадочный номер. Когда мы последний раз шли мимо дома Мадонны и я отослал ей последние деньги, мой товарищ сказал.
– Теперь она выйдет посмотреть, кто ей деньги шлёт. Давай поменяемся телефонами, а то тебе достанется. Так и получилось, вышла в шубе Мадонна и смотрит по сторонам. А мой товарищ разделся догола и в канаву залез, с телефоном в руке лежит и говорит.
– Просыпайся теперь. Давай, просыпайся.
Это он на самом деле говорил. Михаил пришёл, пока я спал. Оказывается, я забыл закрыть дверь.
Кофе
Пишу на салфетке. Наконец-то! Другой бумаги нет. Представим, что я – городской житель. Тогда для меня это было бы обычным делом. Кофе, сигарета, ручка и салфетка. Сижу за маленьким круглым столиком и пью кофе, который называется почему-то Кон Панна. Кофе со взбитыми сливками. Через один столик от меня прописался человек с книгой. Вот он читает, а я пишу какого-то чёрта. Да. Ага, он закурил и уронил очки. Хорошо, не разбил. Мне не ответили по телефону. Скоро поеду домой в таком случае. Кофе хороший. Можно, в заключение, так и написать, что кофе – хороший. Кофе хороший. Не хорошее, а хороший! Да.
Мамонт
1. Вступление. Никакой идеи.
2. Скелет мамонта в Зоологическом музее.
3. Колонии мышей. Противостояние костей
тазобедренного и шейного отделов.
4. Робот-охранник.
5. Тазобедренный отдел победил. Демонтаж
шейного отдела.
Никакой идеи. Нет у меня никакой идеи. Хотя нет, припоминаю сейчас одну историю. Пожалуйста, почитайте.
Жил-был мамонт. Скелет мамонта. Жил он там, где ему и положено жить, в Зоологическом музее. Каждый день к нему приходили гости. Взрослые с детьми в основном. Но однажды пришли к нему и мыши. Пришли и поселились в нём.
Мышам хорошо жилось в мамонте. Извиняюсь, в скелете. В скелете мамонта. И расселились они по нему целыми колониями. Особенно большими были две колонии. Одна квартировалась в тазобедренном, а другая – в шейном отделе. Между ними происходило противостояние. Нет, с питанием всё было в порядке. Противостояние было литературного характера. Те мыши, которые жили в шее, сочиняли стихи. Те же, что в тазу увлекались прозой. Прямо, как я последнее время.
Музей, между тем, получил от государства субсидии на модернизацию и обзавёлся роботами-охранниками. Эти роботы были, правда, очень похожими на людей. Такие металлические люди. Мыши-прозаики, прознав об этих переменах, притихли, что-то тихонечко ещё сочиняли, но сидели уже и помалкивали. А шейный отдел неистовствовал, роботам посвящались новые и новые стихи и поэмы. Как-то раз, один из роботов заснул. Стоит, рот открыл, глаза закатились, пульса нет. Возражаете, роботы не спят? Конечно! Он делал вид, вернее, программа была такая. Псевдосон.
И вот ведь храбрецы – поэты. До чего додумались. Испытать сочинённое в костной среде в среде металлической. Задача. В открытый рот робота поместилось с десяток мышей. А робот возьми, да и проснись. И съел он тех мышей. А те, кто спрятался снова в косточках, только лишь выдали поэтическую колонию. Так, тазобедренный отдел музейного мамонта продолжает поставлять мне идеи, а поэзии не осталось, так, только очень редко сам, ни о чём, я бы сказал. Шейный отдел мамонта был демонтирован, а его обитатели обнаружены и уничтожены. Написал, как смог.
Очень короткая история
Я думаю, что эта (очень короткая) история могла бы быть ещё короче, не будь её название (Очень короткая история) таким длинным. Но и здесь – не всё. Nicht alles, как говорят фрицы. Потому что не только не смешно и не оригинально уже ТАК заканчивать. Но и…
– Ты – жалкий урод, ты пишешь, лишь бы что-то написать! – так кричала Мини-Маус с маленькой ихней мышиной кухоньки несчастному Микки, который не спал всю ночь в ожидании Его. Вдохновения. Но и этой ночью оно его не посетило. Мини держала в одной лапке то, что он написал за ночь, а в другой половник из нержавейки.
– Уолтер тебя уволит, вот увидишь!
Они жили в тазу у Мамонтова скелета в Зоологическом музее. Верите или нет, но в Америке тоже есть Зоологический музей.
А я ничего не написал, но в то же время, вот он – очередной образчик моего стиля. Я почему-то верю, что стиль у меня есть. Верите ли вы? Чёрт его знает, мышиный, блин, стиль! Неужели читать (или – слушать?) эту фигню было интересно? Неужели – забавно, прикольно? Если – нет, то я вам верю. А если – нет-нет (да) то – тоже верю. Я очень доверчив. Вчера (Микки, давай!), вчера нашёл в газете объявление, что мол на стройку требуется полировальщик зеркала заднего обзора башенного крана. Зарплата сдельно-фантастическая. Что ж, я решил, даже если упаду, полируя зеркало, родственникам ведь достанутся эти деньги. Плюс – страховка. Заживут! Короче, на следующий день приехал туда, заполнил анкету. Особенно понравился мне последний вопрос: «Цените ли Вы свою жизнь?» И я ответил правильно – да, да – ценю! Так что же, думаете, я лазаю на верхотуре? Управляю брандспойтом! Жму на красную кнопку и кричу в мегафон крановщику, чтоб он уворачивался. Пока никого не смыл.