Книжная лавка близ площади Этуаль. Сироты квартала Бельвилль
Шрифт:
— Каким еще ребятам? — нахмурился Ги.
— Да ведь за ней целый хвост бельвилльских ребят ходит,—объясняла Сими.—Диди их отлично забавляет, занимается с ними. Мне даже говорили мамаши, что у них сердце за детей спокойно, когда они с Диди.
Она прижала к себе рыженькую головку, но Клоди высвободилась довольно резко. Сими с удивлением и печалью взглянула на девочку. В самом деле, что это с ней? Но будильник отсчитывал минуты, надо было бежать в парикмахерскую, и Сими, послав воздушный поцелуй своему «семейству», бросилась к дверям.
— Не хочешь монет, не надо,— процедил Ги, пряча франки в щегольской
Девочка продолжала молча возиться с матрасом, который никак не хотел складываться, и Ги, внимательно поглядев на нее еще раз, тоже вышел из дома. А Клоди, убрав, как всегда, маленькую квартирку на четвертом этаже, присела на минутку, чтобы подумать и что-то наконец решить. Конечно, она не вернется сюда до глубокой ночи, слишком поздно она поняла, что мешает Ги и Сими, стесняет их своим присутствием. Хорошо бы вообще не возвращаться. Может, ночевать в чулане Хабиба, где он держит свои тряпки и метлы? Хабиб добрый, он бы не стал ее выгонять. Но что будет с ней днем? И где взять денег на еду? И что вообще ей делать на свете? Девочка совсем погрузилась в эти горькие мысли, когда за окном раздался свист и знакомые крики:
— Диди, эй, Диди!
— Диди, спускайся, уже почти одиннадцать!
— Эй, тебя все ждут у парка!
С десяток малышей и ребят постарше во главе с Юсуфом уже поджидали ее на улице, чтоб идти в парк Бют-Шомон, где условились встретиться все «ангелы» Анже-лики-Клоди. Это был удивительный парк с искусственными гротами, смотровыми башнями, быстрой речкой и живописными мостиками и скамейками, искусно сделанными как будто из березовых стволов, а на самом деле — из бетона. Здесь было приволье для детворы: можно играть в гротах в разбойников, прокатиться на пони или на пароходике, поглазеть на свадьбы, потому что суеверные молодые пары верили, что парк Бют-Шомон приносит счастье, и по дороге из церкви заезжали в парк бросить в речку серебряные монетки и выпить в «счастливом» парковом ресторанчике шампанского.
Клоди не любила Бют-Шомон. Парк был в ближайшем соседстве с тем домом, где погиб ее отец. Вон он — этот дом. Он готов и заселен, его достроили уже без папы — двенадцатиэтажная махина с зеркальными стеклами, нарядными консьержами в каждом подъезде, с подземными боксами для автомобилей. Клоди отводит глаза, чтобы не видеть дом-убийцу (так она зовет его про себя). Отец упал с восьмого этажа.
И опять девочке (к счастью для нее, быть может) не удалось углубиться в горькие мысли. Детские руки тянулись к ней, обнимали, дергали за рукава, серые, черные, синие глаза требовательно заглядывали в ее хмурое лицо.
— Диди, во что будем играть?
— Расскажи что-нибудь, Диди.
— Мы куда-нибудь пойдем, Диди?
— Клоди, придумай что-нибудь интересное.
Положение «королевы ангелов» обязывало. Для самых младших у Клоди была трубочка и кусок мыла. Для средних — коробочек спичек. И вот полетела в голубеющее небо армада радужных мыльных пузырей, бледными, почти невидимыми огоньками взметывались зажженные спички, которыми перебрасывались в укромном уголке парка мальчишки. Но старшие, старшие... Они тоже требовали развлечений.
Клоди решилась:
— Сейчас я вам изображу что-то одной мимикой, без слов. Потом кто-нибудь из вас, хоть ты, Юсуф, повторит то, что он понял из моей сценки. Скажет нам, что хотел показать. А потом все вы попробуете догадаться, что именно я вам показывала.
— Ну, уж это...
Разумеется, старшие были здорово разочарованы: рассчитывали, что у Клоди, как всегда, водятся деньги и можно будет пойти в кино или поесть в кафе мороженого, а может, даже переброситься в бильярд. А тут какое-то представление... Однако рыженькая «королева ангелов» с таким воодушевлением рассаживала ребят у подножия зеленого холма, с таким увлечением очерчивала палочкой на песке «сцену» для себя, что понемногу «ангелы» оживились, повеселели.
— Начинается! — объявила громко Клоди.— Внимательно следите за мной.
Она пригнулась, подняла воображаемый предмет с земли и стала тут же правой рукой что-то поворачивать или, скорее, вывинчивать.
— Винт? — гадали зрители.— А в руке — корзина?
Но вот Клоди переступила с ноги на ногу и с трудом, как что-то ставшее внезапно тяжелым, потащила свою ношу.
— Вода! — догадались ребята.— Это она наполняла под краном ведро!
Бледное личико Клоди порозовело. Она дотащила свою ношу до чего-то огромного, высоченного. Измерила этот предмет глазами, вздохнула: видно, предстояло что-то нелегкое. И в самом деле, то сгибаясь над ведром, то разгибаясь, она принялась тереть этот предмет и выжимать и снова окунать в то, что считалось ведром, воображаемую тряпку. Но вот она покончила с основным и принялась водить рукой по чему-то длинному, шевелящемуся. То и дело она отводила это длинное от себя, даже отталкивала, но «оно» продолжало шевелиться и мешать ей, и даже однажды Клоди как-то подпрыгнула и на миг взлетела, как будто поднятая неведомой силой в воздух.
Дети с величайшим вниманием следили за всеми ее движениями. Юсуф даже уселся на корточки, чтобы ничего не упустить. То и дело раздавались замечания:
— Делает большую уборку.
— Что-то строит.
— Это она моет стекла.
— А по-моему — качается на качелях...
— Э-э, все вы — глупыши! Она нас просто разыгрывает!
Клоди, казалось, не слышала. Вот она в последний раз очертила рукой в воздухе извилистую линию где-то высоко над головой и поставила на землю «ведро».
— Все,—сказала она.— Теперь твоя очередь, Юсуф.
Малыши повисли на ней:
— Что это было? Что ты нам показывала? Скажи, Диди.
Старшие галдели вразнобой, однако новая игра понравилась, и, когда Юсуф занял сцену, все снова затихли.
Мальчик в точности повторял первые жесты Клоди. Ведро, кран, вода. Но дальше он как будто забыл, и видно было, что он смущается и путается. Он что-то тащил, подымал, устанавливал и, наконец, совсем смешавшись, остановился и беспомощно уставился на Клоди.
— Ну что ж ты стоишь? Продолжай, Юсуф, — ободряюще сказала девочка,— давай показывай дальше.
— Да он все перепутал,— раздался ребячий голос.— Что ты хотел показать, Юсуф?
Юсуф понурился.
— Я правда что-то спутал,— сказал он смущенно.— Ведь ты показывала, как поливают парк, да, Клоди? Вот и я тащил шланг и...
Клоди засмеялась, а за ней начали смеяться и все остальные ребята.
— Юсуф, ты ошибся. Я показывала, как моют слона.— И тихо прибавила: — Я однажды видела, как это делают, когда была в зоологическом саду с моим папой.