Книжная лавка
Шрифт:
— «Книжная лавка».
— Добрый вечер, мой мальчик.
— Эбенезер?
Голос звучит издалека, связь прерывается.
— Прости, что не предупредил заранее, но сегодня я вряд ли смогу явиться на рабочее место.
— Где вы?
В трубке слышится шум толпы.
— В Амстердаме, — отвечает Эбенезер. — Стою перед большим табло с информацией на трех языках и все равно не могу понять, куда надо пройти на пересадку, а ведь осталось, заметь, всего пятнадцать минут!
— Табло? На пересадку? Эбенезер…
— Все, нашел! G22. А я сейчас около… А15. Черт побери!
— Эбенезер…
— Извини, мой мальчик. Пора бежать. В буквальном смысле слова. Передавай наилучшие пожелания мисс Дэшвуд.
В трубке раздается щелчок, и все стихает.
Глава 32
Новость о срыве сделки с «Умексом» превращает магазин в место паломничества антиглобалистов, противников капитализма и защитников природы. В первый раз с самого открытия у нас побывало столько покупателей в камуфляже, с пирсингом и волосами, выкрашенными в диковинные цвета в домашних условиях. Кто-то из творчески настроенных ребят переделывает логотип «Умекса», пририсовывая к большой букве «У» фигурку, распятую, как на кресте. Рисунок тут же начинает появляться на фонарных столбах и даже в виде нашивок на джинсовых куртках.
Когда Синтия пришла в себя, официальная пресса вскоре потеряла интерес к истории, однако альтернативные журналы и интернет-издания продолжают нам звонить. Некоторых названий даже не слышал. Все хотят узнать, каким образом маленький книжный магазин смог побороть огромную, свирепую, пышущую ядовитыми отходами транснациональную корпорацию и при этом не быть разрушенным до основания.
Но никто не знает, что судьба магазина не решена окончательно до сих пор. После визита в больницу о предложении Синтии никто и словом не обмолвился. Всякий раз, когда пытаюсь затронуть вопрос в разговоре с Данте, у того сразу появляются неотложные дела. Пару раз хотел броситься на него со спины и прижать к полу, чтобы не удрал. Но потом решил — ладно, пусть как хочет.
Собрание с участием Синтии состоится завтра. Даже не представляю, как все обернется. Конечно, работа в «Книжной лавке» меня устраивает, но вступить в долевую собственность никогда не мечтал. У Мины с Олдосом, кажется, тоже другие планы. Если «Книжная лавка» закроется, все кассиры и продавцы запросто получат работу в другом месте. Единственный человек, которого может заинтересовать эта идея, — Данте, но он упорно уходит от ответа — в прямом смысле слова.
Устав гоняться за ним по всему магазину, беру на складе тележку и отправляюсь собирать плохо продающиеся книги из секции биографий. В одном ряду оказываются и американский политик Ньют Гингрич, и Джастин Бибер. Есть в этом что-то приятное. Своеобразное напоминание, что их влияние на культурную жизнь преходяще и, как бы эти двое ни пытались о себе напомнить, в нашем магазине они безнадежно «задние», и ничего с этим поделать ни тот ни другой не может.
Вдруг чувствую, что у меня за спиной кто-то стоит. Когда покупателям в книжном магазине нужна помощь, люди ведут себя по-разному. Одни просто подходят и задают вопрос. Другие подбираются бочком, стоят и ждут, когда их заметят. Некоторые замирают напротив стеллажа и начинают демонстративно издавать растерянное хмыканье. Кое-кто орет на весь зал. Есть даже те, кто прищелкивает пальцем. А одна покупательница достала мобильный телефон, набрала наш номер и попросила прислать кого-нибудь в секцию художественной литературы, она возле стеллажа под буквой «Д».
Оборачиваюсь и с удивлением обнаруживаю, что рядом со мной стоит Джулиан Темпл. В последний раз видел его, когда автор книги о футболе отвечал на вопросы полицейского, а меня выносили из магазина на носилках.
— Здравствуйте! — приветствует Джулиан Темпл. — Очень надеялся вас застать. Шел мимо, вот и решил заглянуть.
— Добрый день! — отвечаю я, и мы пожимаем друг другу руки. — К нам только что завезли свежие экземпляры вашей книги. Как раз собирался на полку выставлять.
— Вообще-то я пришел поговорить о вашей книге.
— О моей?..
Ничего не понимаю.
— Да, — подтверждает Джулиан Темпл и, заметив мою растерянность, пускается в объяснения: — Мне ее передал Эбенезер.
— Эбенезер?
Все невероятнее и невероятнее.
— Да. В старших классах он преподавал у нас английскую литературу. Другие ребята его боялись, но ко мне он всегда относился хорошо, поддерживал мое стремление писать, поэтому мы отлично ладили. И тут неожиданно встретил своего старого учителя у вас в магазине! К сожалению, как следует поговорить не получилось, ворвался этот тип с пистолетом…
— Да.
Уж кому-кому, а мне об этом вечере напоминать нет нужды.
— Кстати, как ваше самочувствие? Надеюсь, не слишком серьезно пострадали? По радио говорили, что…
— Сильно преувеличили. Со мной все в порядке, спасибо за беспокойство.
— Очень рад. Так вот, Эбенезер сказал, что вы тоже пишете. Настаивал, чтобы я прочел вашу книгу. Чуть ли не силой притащил к себе домой и вручил собственный распечатанный экземпляр. Дочитал только на прошлой неделе. Извините, что так долго, пришлось уехать по делам…
Киваю, будто понимаю все, что он говорит.
— Замечательный роман! — продолжает Джулиан Темпл. — Боюсь, замолвить за вас словечко в моем издательстве не получится — они специализируются исключительно на нехудожественной литературе, особенно о спорте и бизнесе. Но я передал книгу своему агенту, Тому Пруфроку. Надеюсь, вы не против?
Неужели я правильно его понимаю?..
— Том уже прочел ее и уверен, что книгу удастся напечатать, какое-нибудь издательство непременно заинтересуется романом. Звонил Эбенезеру, хотел узнать ваш номер телефона, но он почему-то не подходит.
— Эбенезер сейчас в отъезде, — поясняю я, гадая, успел он на пересадку или до сих пор блуждает в дебрях амстердамского аэропорта Схипхол. Потеряться в таком огромном здании ничего не стоит…
— Ах вот оно что, — кивает Джулиан Темпл. — В отпуск уехал?
— Не совсем, — отвечаю я. — Долгая история.
— В общем, Том хотел с вами поговорить, но телефона я так и не узнал, поэтому решил зайти прямо в магазин. Надеюсь, вы не возражаете против всего, что мы предприняли. Я думал, вы в курсе.