Книжник. Сладкая месть
Шрифт:
Или же эти пятна просто так выглядели – в черноте тропической ночи и в отблесках яркого походного костра? Как бы там ни было, но пойманная рыба и на вкус оказалась сомом. Обычным сомом, запечённым в обычных углях обычного, уже остывающего тропического костра…
Утром Денис отправился в путь очень рано. Ещё и семи часов не было, краюшек оранжевого солнца только чуть-чуть выглядывал из-за неровной кромки сельвы. Над тёмными водами Уны – отдельными замысловатыми гиперболами и параболами – поднималась призрачная молочно-белая дымка. На востоке разливалось розово-алое полотнище молодой тропической зари. В густых прибрежных зарослях – о чём-то тревожном и важном – громко кричали беспокойные разноцветные попугаи.
Примерно через полтора часа берега реки широко раздвинулись в стороны. Узкая пирога, подчиняясь размеренным гребкам, мягко вплыла в заросли розовых корзинок лотоса. Он внимательно оглянулся по сторонам, высматривая кровожадных кайманов.
Бурые воды разлива Уны были обманчиво спокойны, только возле тонкой и длинной полоски розово-лиловых камышей – во все стороны – расходились широкие круги. Это жировала местная рыба, слегка напоминавшая зеркального карпа.
Ещё когда они плавали по разливу Грязнухи, Денис успел, между делом, отловить пару достойных экземпляров – характерная серебристая чешуя, только плавники рыбин были очень крупными и ярко-жёлтыми. Крест потом, на очередной стоянке, из этой добычи приготовил шикарнейшее и вкуснейшее «рыбное асадо».
Судя по громким всплескам, «карпы» в разливе Уны вырастали до весьма приличных размеров.
Неожиданно перед носом пироги всплыло толстое полутораметровое бревно – слегка зеленоватое от старости, с голубыми наростами игольчатой плесени.
«Бревно? Разве у брёвен бывают такие янтарно-оранжевые, однозначно-хищные глаза? Очень маловероятно», – осторожно высказался подозрительный внутренний голос.
«Да, это же он и есть, хвалёный глухой кайман!» – опомнился Денис и усиленно заработал широким веслом, направляя пирогу к ближайшему берегу, смутно видневшемуся сквозь загадочную туманную дымку.
Вдруг, ход лодки резко замедлился – это наглый и шустрый кайман, крепко ухватившись острыми зубами за корму пироги, буквально-таки повис на ней.
Денис – в десятые доли секунды – выхватил из «подмышечной» кобуры браунинг и несколько раз выстрелил, целясь противному холоднокровному существу в наглый оранжевый глаз. По словам Мари, у глухих кайманов было всего два уязвимых места: брюхо, покрытое тонкой и бледной кожей, и глаза – маленькие, янтарно-радужные, недобро мерцавшие, практически-волчьи…
Попал, конечно же. Учили когда-то…. Кайман «отвалился» в коричневую воду, зажав в кривых жёлтых зубах большой кусок древесины, безжалостно вырванный из тела лодки.
«Вот же, сука злая!», – возмутился про себя Денис и выпустил вслед нежданному мародёру ещё несколько пуль.
Запихав пистолет обратно в кобуру, он оглянулся, чувствуя, как по всему телу мягко перекатилась волна ледяного озноба.
Со всех сторон к пироге быстро и целенаправленно подплывало с десяток других зеленоватых «бревнышек», густо утыканных – вдоль комля – короткими тёмно-синими и фиолетовыми иголками. Денис, уже ни на что не отвлекаясь, изо всех сил заработал веслом…
Когда до низкого каменистого берега оставалось проплыть метра два с половиной, пирога окончательно «встала». Сделав последний мощный гребок, он соскочил в воду, не оборачиваясь, по колено в воде, добрёл до носа лодки и, крепко ухватившись, потянул её к берегу.
С трудом преодолев сопротивление кровожадного противника, Денис вытащил пирогу на мелкую чёрную гальку косы и протянул плавсредство вперёд – на сколько хватило сил. Упал рядом с лодкой, пытаясь привести дыхание в норму. Руки неприлично дрожали, по спине ползли частые капельки холодного пота.
Сзади раздавались громкие всплески, это мускулистые хвосты глухих голодных кайманов – в бессильной злобе – отчаянно колотили по тёмно-бурым водам разлива заштатной парагвайской реки Уны…
«Да, это достойный и опасный противник», – признал Денис. – «Здесь не стоит ждать лёгкой победы…».
Перекурив, он сильным щелчком отправил окурок сигареты в сторону, поднялся на ноги и подошёл ближе к кромке воды.
Увиденное откровенно не вдохновляло – в непосредственной близости от берега плавали многие сотни светло-зелёных кайманов, воинственно ощетинившихся короткими сине-фиолетовыми иглами. Мерзкие твари – время от времени – рассерженно пофыркивали, от чего во все стороны бодро разлетались тёмно-кофейные брызги.
Но главная неприятность заключалась в другом – воинственные кайманы «разорвали» корму пироги в клочья, ящики с гранатами и тротилом бесследно исчезли. Видимо, утонули. Это усложняло всё до полной невозможности, из винчестера (путём меткого попадания в глаз), всех кайманов было не уничтожить. По крайней мере, в течение ближайших десяти лет…. Хотя, применение взрывчатки в местности, где бродят хладнокровные убийцы в пробковых шлемах, говорящие на немецком языке, тоже было делом опасным – на грохот взрывов могли незамедлительно нагрянуть незваные и очень недружелюбные гости.
Неожиданно раздался глухой хлопок, и над разливом Уны взвилась в небо яркая зелёная ракета. Она зависла на несколько секунд на одном месте, после чего резво пошла вниз, разделившись – при этом – на две красные.
«Очевидно, Мартина где-то совсем рядом», – понял Денис. – «Услышала близкие выстрелы, теперь, вот, пытается выяснить, кто это бродит поблизости. Мол, злые и коварные враги? Или же верные и добрые друзья?».
Он достал из рюкзака ракетницу, вскинул её вверх и нажал на спусковой крючок. Ответная ракета – с весёлым свистом – улетела в голубое бездонное небо…
Денис – за час с небольшим – обошёл стороной широкую полукруглую бухту, сильно заросшую буро-лиловыми водорослями и белыми гигантскими кувшинками.
Он, с помощью острого мачете и недюжинного упрямства, пробился через плотную стену зелёного камыша и вышел на слегка заболоченный берег разлива реки.
Овальный остров, на краюшке которого неподвижно застыл бесхвостый гидроплан, находился от него примерно в двухстах метрах, на фоне самолёта виднелась стройная светлая фигурка, приветливо машущая рукой.