Книжник
Шрифт:
день, с утра до вечера, приводя доказательства из Пятикнижия Моисеева и Пророков.
Когда он закончил, старейшины иудеев встали.
— Мы обсудим это между собой.
Безразличие, прозвучавшее в этих словах, повергло меня в отчаяние. Я понимал, что
вера тех, кто поверил сейчас, не настолько сильна, чтобы они вернулись еще послушать.
Прочие же в своей упрямой высокомерной гордыне не допускали мысли, что Мессия
предпочел умереть, а не призвать ангельское
угнетателей. Они не удовлетворялись меньшим: их Мессия должен был восстановить их
царство, как во времена Соломона. Им нужен был воин, царь Давид, а не Князь мира, Царь
Иисус.
Поднялся и Павел, лицо его пылало, глаза метали молнии.
— Дух Святой правильно сказал отцам вашим: «огрубело сердце людей сих, и ушами с
трудом слышат, и очи свои сомкнули…»
Они ощетинились.
Он успокоился, но продолжал возвещать истину с дерзновением, безо всякого намека на
компромисс.
— Да будет вам известно, что спасение Божье послано язычникам, и они услышат.
Они удалились. С самого начала Писание провозглашало Иисуса Господом всей земли.
Всякий, кто обратится к нему, будет принят. Бог обещал праотцу Аврааму, что сделает его
благословением для других, что благословит через него все племена и роды земные. Мессия
же придет из иудеев.
Если бы только они приняли Его!
Я часто плачу о своем народе. Молюсь, чтобы они обратились сердцами к Богу, возвратились к Нему. И буду молиться об этом до последнего вздоха.
Конечно же, Павел продолжал принимать посетителей и учить в снятом нами для него
доме. Он радушно принимал всякого, кто приходил к нему, говорил истину и обратил ко
Христу многих, включая и Юлия, которого, в конце концов, перевели на новое место, нам
неизвестное. Каждый день мы молились, чтобы Бог сохранил его. Случился пожар, и
большая часть Рима выгорела. Явились римские стражники с предписанием отвести Павла в
императорскую темницу. Мы знали, что конец близок.
Нерон, дорвавшийся до власти, вел себя, как взбалмошный ребенок, и приговаривал к
смерти всякого, кого заподозрит в заговоре против него. Эта участь постигла и его
собственную мать, Агриппину, хоть я и считаю, что это справедливый исход для женщины, столь же порочной, как жена царя Ахава, Иезавель, склонившая к идолопоклонству такое
множество израильтян. Она провозгласила своего убитого мужа Клавдия богом, а себя — его
верховной жрицей, хотя после ее смерти этот культ быстро сделался в Риме предметом
шуток.
Погибли Сенека и Бурр, а вместе с ними — надежда на справедливость.
прислушивается к советам Тигеллина, возродившего закон об измене. Многие знатные
римляне казнены по подозрению в заговоре против императора. Никто не может укрыться от
опасности. Лишена жизни даже Октавия, отвергнутая Нероном жена благородных кровей, а
новая императрица Поппея тем временем тешит свое раздутое тщеславие.
Истину говорит пословица: «Когда на престоле восседает зло, добрые люди
укрываются».
Только христиане имеют уверенность в небесном.
Император возложил вину за пожар на христиан ввиду того, что Павел и Петр
пророчествовали о суде огненном, который будет в последние времена. Ходят слухи, что
Нерон сам приказал поджечь город, чтобы расчистить место для нового Рима
(перестроенного по его собственному плану), который будет переименован в город Нерона, 82
Нерополис. Одному Богу известно, кто и почему это сделал, но страдаем мы. Нас
выслеживают. Нас привязывают к столбам на арене, обливают смолой и поджигают, чтобы
живые факелы освещали Нероновы игры.
Мы теряем своих любимых.
Павел обезглавлен. У меня остался присланный им плащ, драгоценный дар, переданный мне Иерусалимским советом.
Петр и его жена умерли на кресте.
Сотни христиан вынуждены скрываться, собираясь в катакомбах и храня веру во тьме.
Лука покинул Рим.
Мой дом — не в этом мире. Каждый день, прожитый мной здесь, — это сражение. Я
напоминаю себе, что битва выиграна, победа обеспечена, и моя жизнь в безопасности в руках
Иисуса, и Он приведет меня в мой дом на небесах. И все же каждый день приходится
бороться за то, чтобы удержаться в истине, которая мне хорошо известна.
О, как я ожидаю дня, когда Христос позовет меня домой, и эта война с самим собой
окончится навсегда!
Но вот что я точно знаю сейчас, сидя в тихой комнате в Путеолах: Господь не случайно
оставил меня в этом мире. Я должен двигаться дальше. Должен до конца пробежать
дистанцию, о которой так часто говорил Павел. Мой друг достиг финишной черты и увенчан
лавровым венцом победителя. Я воображаю, как сейчас он там, на небесном стадионе, болеет
за меня.
Для Петра жизнь была, как путь по морю, и паруса его наполнял Дух Святой. Господь
привел их с женой к желаемой пристани.
Те, кого я так сильно любил, не потеряны — лишь недосягаемы моему зрению.
Я не могу сдаться!
Я не могу потерпеть поражение!
Я должен идти вперед!