Книжник
Шрифт:
дороге?» — осведомился он. Клеопа ответил нашему попутчику, что он, наверное, единственный во всем Иерусалиме, не знает о том, что произошло на днях. «А что
произошло?» — спросил тот. Клеопа не слишком терпеливо поведал ему об Иисусе. Мы
рассказали, что верили: этот человек — пророк, который творит великие чудеса. Это был
великий учитель, которого мы почитали Мессией, но наши старшие священники и члены
синедриона осудили Его на смерть, и римляне Его распяли.
Сила потер
— А потом Клеопа рассказал ему о женщинах, которые пошли к гробнице и
обнаружили, что она пуста, и о Марии Магдалине, утверждавшей, что видела Иисуса живым.
Никогда не забуду слова этого человека. Он говорил с нами, как с перепуганными детьми — каковыми мы и были на самом деле.
Он со вздохом сказал нам, что мы неразумные! «Как туго дается вам вера во все, что
предсказали пророки в Писаниях! Разве не ясно сказано, что Мессии предстояло претерпеть
все эти страдания, чтобы достичь Своей славы?» Он напомнил нам пророчества, которые так
не хотелось вспоминать. Мессия будет презрен и отвергнут, муж скорбей, изведавший
глубокое горе. Народ от Него отвернется. Враги будут его бить, плевать на него, осмеивать, хулить — и распнут вместе с преступниками. Его одежду будут делить по жребию.
Незнакомец привел место из Книги Исаии, которое я раньше слышал, но никогда не
понимал: «Но Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; наказание мира
нашего было на Нем, и ранами Его мы исцелились. Все мы блуждали, как овцы, совратились
каждый на свою дорогу: и Господь возложил на Него грехи всех нас».
Сила ощутил, как снова подступают слезы.
— Пока этот незнакомец, голова которого была покрыта молитвенным покрывалом, 89
говорил, во мне все трепетало. Я знал, что каждое слово — истина. Сердце горело
уверенностью, что все это так. День клонился к вечеру, когда мы достигли Эммауса, и мы
попросили его остаться с нами. Он колебался, но мы с Клеопой стали настойчиво его
уговаривать.
Он вошел с нами и дом. Вместе мы сели за стол. Незнакомец взял хлеб, преломил и
протянул по куску. И тут я увидел Его руки и шрамы на запястьях. — Сила сморгнул, чтобы сдержать слезы. — Тогда я посмотрел на Него. Он откинул покров, и мы оба
увидели Его лицо. Впервые с того дня, когда Он сказал мне пойти и раздать все, что я
имел, бедным, я взглянул Ему в глаза, а потом… Он пропал.
— Как пропал?
— Он исчез.
Все зашептались.
— И что же ты увидел в глазах Иисуса, Сила? — тихо проговорила Диана.
Он посмотрел на нее.
— Любовь. Надежду. Исполнение всех обетований, о которых читал в Писании. Увидел
возможность изменить образ мыслей и последовать за Христом.
надежду на спасение.
— А все твои деньги, дома, земли? — спросил Урбан.
— Я стал вкладывать свое имение: распродавал его по частям, по мере необходимости, — чтобы покрыть нужды церкви. Пища, жилье, проезд на корабле, снаряжение в дорогу — все, что требовалось. Последние остатки семейных владений продал, когда Петр попросил
отправиться с ним в Рим.
— Ты отдал все свое богатство на распространение Слова о Христе! — улыбнулся
Епенет.
— Я получил гораздо больше, чем отдал. Меня принимали как дорогого гостя в сотнях
домов, и у меня был кров в каждом городе, где мне приходилось жить. — Сила обвел комнату
взглядом, останавливаясь на каждой паре глаз. — И братья и сестры, отцы и матери, и даже
дети — столько родных, что не сосчитать. — Он раскрыл ладони. — И вместе с этими
благословениями я обрел и желание моего сердца: уверенность, что буду вечно жить в
присутствии Божьем.
Он тихо рассмеялся, покачал головой.
— У меня не осталось в собственности ни динария, но сейчас я много богаче, чем когда
был почитаем всей Иудеей как богатый и знатный молодой начальник.
*
Только в поздний час завершилось собрание. Расходились кучками, не сразу, а через
промежутки времени, разными выходами, чтобы раствориться в городе, не будя подозрений.
Диане и Куриату пришлось уйти в числе первых. Кое-кто задержался.
— Написанное тобой будет передаваться из поколения в поколение, Сила.
Сила мог лишь уповать на то, что копии писем Петра и Павла будут сохранены.
— Эти письма будут направлять вас…
— Нет, я говорю про твою историю.
Женщина отвернулась прежде, чем Сила успел открыть рот. Он остался стоять с
противным тошнотворным чувством внутри, а тем временем последние посетители исчезли в
ночи.
Рассказ одного-единственного человека не дает полного представления о важных
событиях! Он всего лишь погрузился в собственные воспоминания, выразил свою точку
зрения. Позволил себе копаться в собственных переживаниях.
Сила не сопровождал Иисуса в те годы, когда Он проповедовал от Галилеи до
Иерусалима, не путешествовал с Ним ни в Самарию, ни в Финикию. Не был очевидцем
чудес. Не сидел у ног Иисуса. А когда Иисус прямо сказал, что ему нужно сделать, он
отказался!
90
Я пришел к вере поздно, Господи. Я медлил услышать, медлил увидеть, и, увы, медлил
послушаться!
Сила взял свиток и ушел в свою комнату. Что ценного в этом свитке, если он введет в