Книжные люди. Кто создает, продает, продвигает книги в России?
Шрифт:
По итогам 2020 года падение книжного рынка в России составило 12,6 %. Как этот отраслевой кризис сказался на компании «Папирус», на заказах бумаги для книжной полиграфии?
Мне кажется, если бы не было пандемии, книжная полиграфия все равно бы упала. По крайней мере, ежегодные отчеты бывшего профильного Федерального агентства постоянно говорили о падении. Но как раз в пандемию книжная отрасль пострадала меньше других, особенно на фоне спорта, фитнеса, гостиничного и ресторанного бизнеса и других направлений сферы услуг, которые реально не работали и до сих пор не могут выйти на уровень оборотов двухгодичной давности. Книжники все-таки уже в конце мая заработали, открылись книжные магазины, кто-то искал выход в продаже книг через Интернет, супермаркеты вообще не закрывались, и мы находили возможность печатать.
Минтимер
По данным Книжной палаты, в 2020 году совокупный тираж книжной отрасли упал на 19,2 %. Насколько эта цифра коррелируется с объемами заказов книжной полиграфии в прошлом году?
В целом по стране эти цифры сопоставимы. Но мы не упали, компания «Папирус» растет. Нас очень здорово поддержала работа в регионах. Мы стали возить в наши филиалы более широкий ассортимент бумаги для печати, стали более гибкими в плане доставки и сервиса, это помогло региональным издательствам и полиграфистам получать сырье вовремя, а нам – вытянуть компанию в период кризиса. По итогам 2020 года у нас рост на уровне 15 %. И для нас эта ситуация привычна – рынок падает, а «Папирус» не должен падать, компания растет.
Какие проблемы для российской книжной отрасли вы считаете наиболее актуальными сегодня?
Самой главной остается проблема снижения числа читателей в нашей стране, спрос на книги падает. С этим надо бороться, необходима популяризация чтения. Мне очень импонирует деятельность Российского книжного союза в этом направлении. В этом году мы отмечаем двадцатилетие этой важнейшей общественной организации, я хочу поздравить РКС с юбилеем и искренне поблагодарить за совместную работу. Год культуры, год литературы – все это серьезная большая работа государства в поддержку чтения. И надо продолжать прилагать усилия в этом направлении. Понятно, что пандемия серьезно сказалась на регионах, но сегодня надо возвращаться к обсуждению темы недоступности книги в ряде областей, к вопросам продвижения наших новых авторов. С 2008 по 2019 год совокупный тираж книг упал почти в два раза, на 42–43 %. Это огромная цифра, замалчивать это нельзя.
К сожалению, программа поддержки детского и юношеского чтения до сих пор не прошла все стадии согласования, в том числе с Минфином, и в России по-прежнему один книжный магазин приходится на 27 000 жителей. Это далеко не европейский показатель.
Нужна государственная поддержка, дотации, надо этим заниматься, это тяжелая работа. Денег никогда не будет хватать. Давайте объединим усилия в Российском книжном союзе и вернем повестке чтения актуальность. И кроме того, я обязательно бы обратил внимание на цену книги. Когда-то мы делали расчеты, согласно которым 80 % производственных затрат на печатную книгу составляла стоимость бумаги, 20 % – краска и печать. Возьмем обычную черно-белую книгу в твердом переплете. Если сегодня бумага стоит 75–77 тыс. рублей за тонну, то перенесенные 80 % ее стоимости на килограмм книги дадут на выходе цену менее 100 рублей. Но ведь сегодня ни в одном магазине вы не найдете книгу с хорошей бумагой по такой цене, она в 5–6 раз дороже. С этим надо разбираться всей книжной отрасли России, всем общественным организациям. Если кто-то имеет 200–300 % прибыли, а кто-то – только 2 % и не может вписаться в банковский кредит, то это же ненормально, это надо регулировать. И главное, от таких цен страдает покупатель. И не надо говорить только о росте цен на сырье, надо разбираться со структурой розничной цены на книгу.
Мы давно знакомы, и я вижу, как развивается компания «Папирус», насколько она успешна, динамична. Я считаю, что во многом это заслуга руководителя. Какие качества характера помогли вам создать такой успешный бизнес?
Знаете, бизнес как спорт, где успешность определяется качеством твоей команды на предприятии. Если у тебя хорошие вратарь, защитник и нападающий, а ты к тому же играющий тренер, то есть человек, участвующий во всех процессах, то это определяет и высокий уровень твоей компании. Взять хотя бы наших успешных издателей-лидеров. Думаю, что механизм, в принципе, один – есть играющий тренер, есть команда, которая уже научилась его слушать и делать все необходимые вещи вовремя и четко.
Вы, как играющий тренер, насколько глубоко погружаетесь во все процессы управления?
Конечно, не так глубоко, как хотелось бы. У нас десять регионов, и, например, с Новосибирском четыре часа разницы во времени. Нужно доверять своим людям. Именно это доверие руководителя и ответственность сотрудников дают высокий результат. По-другому невозможно в такой огромной стране, как Россия. Я горжусь коллективом. В команду «Папируса» приходят люди, которые работали на крупных полиграфических предприятиях, на крупных производствах целлюлозно-бумажной продукции. Конечно, время идет, у людей меняются личные обстоятельства, но тем не менее для меня очень важно, что у нас собираются такие профессионалы, которые адекватно понимают ситуацию, могут тебе помочь правильным советом в определенной ситуации. А от меня требуется умение слушать своих людей, а не только отдавать приказы. Важно, когда идет такое двухстороннее общение. Симбиоз играющего тренера с командой дает результат только в том случае, когда у тебя очень хороший состав на всех позициях. И я очень ценю, что люди не хотят уходить, хотят работать вместе в одной команде, это здорово. Это важные вещи, все должно быть на доверии.
Жизнь как служение людям
Ильяз, расскажите о ваших хобби, увлечениях помимо работы?
Сама жизнь. Не знаю, с чем это связано, но мне все интересно.
А что такое жизнь?
Кто-то считает, что это Богом данное… Кто-то – что это физико-химические процессы. Самое главное в жизни – не навредить. Неважно, каким ты занимаешься делом, работаешь или просто вышел в поле… Не навредить – значит делать так, чтобы не было последствий, за которые станет стыдно.
Совместная работа в Госдуме с Вячеславом Володиным и Андреем Воробьевым
Вы человек очень настойчивый и целеустремленный, судя по тому, чего вам уже удалось достичь в жизни.
Да нет никаких достижений. Главное – мне не стыдно. Сегодня власть пинают все кому не лень. Но это во все времена было и будет – на то она и власть, чтобы ее пинали. Больше или меньше – зависит от нее самой. С 2007 по 2011 годы я был депутатом Государственной думы РФ пятого созыва, членом фракции «Единая Россия», заместителем председателя Комитета по информационной политике, информационным технологиям и связи. В этот период немало было сделано для избирателей. Мне не стыдно смотреть в глаза людям из округа Михайловский Волгоградской области, которые меня выбирали. До сих пор мне письма приходят: из Думы присылают письма (раньше шли мешками, сейчас поменьше) – «депутату Муслимову». – «Я уже не депутат». – «А мы других не видим здесь. Не приезжают». Мне не стыдно посмотреть в глаза людям, с которыми я работаю, с которыми общаюсь. Это отнюдь не означает подхалимаж – могу и поспорить, могу не согласиться, могу принципиальную позицию занять. Каждый же из нас считает, что прав, и отстаивает свою точку зрения – это нормально. А оценивается все по делам…
Ваша жизнь – это социальное служение.
Да, и в этом смысл жизни. К нам, как в любую коммерческую организацию, приходят просьбы о помощи, и у меня сердце кровью обливается, когда мы не можем помочь. Люди просят о помощи: берут деньги ребенку на операцию или на строительство храма, мечети. А как распоряжаются ими – это уже дело совести. Ни одного письма в мусор не выбросил. С каждым человеком встретился, что мог – сделал, как мог – шел до конца. К федеральным министрам ходил, только к А. Э. Сердюкову обращался два раза. Стоит храм, а к нему примыкает военкомат. Нужно было территорию храма расширить, чтобы столовую создать. Меня глава района просил: никто не мог пробить этот вопрос – не получалось. Но все-таки удалось, мы эту проблему «добили». Когда я уже ушел с госслужбы, пришло положительное решение. Глава района мне позвонил: «Все у нас состоялось». И я тогда подарил старинную икону храму.
Не так много есть людей, которые отдают себя служению людям. Вы помогаете и личными деньгами, и административными ресурсами православным храмам.
На Мамаевом кургане в 1997 году строился храм. Приезжаю как-то: кирпичи разбросаны, вышли только с фундамента, батюшка ходит потерянный – строители сбежали, охраны нет, телефона нет, ничего нет. Он говорит: дай денег хоть на охрану и телефон. Как не дать… Храм есть храм, зачем делить, чей он. Представьте, с такой фамилией, с такой национальностью – я выбирался с казачьих районов. Поначалу был некий дискомфорт, когда собрался казачий круг (созывают атаманов со станиц, которые представляют народы, деревни), губернатор вышел меня представлять. Предвыборная кампания уже шла, меня знали. Когда выходят, целуют икону, говорят слова. Я не мог икону поцеловать, потому что не православный. Батюшка выходит, обнимает: «Казак, он же наш!» Казаки: «Наш! Наш! Мы за него!» Пошло сразу – переборолось это все, переломалось. Никакого нет дискомфорта. Никакого! Я не понимаю фанатизма ни с той, ни с другой стороны. Не приемлю. Я рад, что регулярно удается помогать селу Чапурники, откуда идут мои корни. Я финансировал ремонт мечети, благоустройство клуба и оплатил газификацию этого села.