Князь Диодор
Шрифт:
Князь слышал, что отслеживать магические маячки мог только тот, кто хорошо представлял себе помещение, за которым следовало следить. Или хорошо знать человека, слова и действия которого нужно было подсматривать. Насколько князь представлял себе, ни его, ни кого-либо другого из команды местные маги знать как следует не могли, не было у них достаточного представления ни об их образе мышления, ни об их прошлом, и уж тем более, о том, как они себя чувствовали, оказавшись в Парсе.
А вот место можно было просматривать и считывать, вероятно, даже разбирая те слова, которые в наблюдаемом помещении произносились. Разобраться же, кто и что именно говорил, не составляло труда, как не составляло труда
Поэтому будет лучше если он станет относиться к принятым тут, в Парсе, интригам и тайным вмешательствам, как к реальной угрозе, тогда не станет неожиданностью, если кто-то выступит против них. Он еще раз посмотрел на Густибуса, потом мельком проверил поведение Атенома. Тот сидел как сидел, только уже с пониманием хлопал глазами, при этом лицо его вытянулось, он стал еще заметнее похож на какую-нибудь рыбу, вытащенную из воды, оказавшуюся на крючке. Делать нечего, князь предложил:
– Перейдем в библиотеку, мессиры.
В библиотеке он еще разок посмотрел на мага, Густибус осмотрел пустоватую комнату, кивнул, первым уселся перед камином, как бы разрешая думать и говорить вслух. Князь тоже расселся удобно, Стырь последил за ними, потом пошел в гостиную, чтобы собрать и перенести всю снедь к новому месту.
– Итак, – заговорил князь, когда все остальные тоже устроились, – оба наших богатея, которые пострадали от этого воровства, – нам не союзники. Оба уверены, что свое они все равно получат. Не верят, что король откажется от не им данных обещаний, а это очень скверно.
– Ты рассчитывал на другое, князь? – спросил Атеном.
– Рассчитывал, – признался Диодор.
И хотел продолжить, но вдруг Густибус решился.
– Князь, прошу тебя заметить, что барон Ротшест… латентный, скрытый маг, причем, немалой силы. Если бы он посвятил свое время обучению магии, если бы у него было желание и нашлись достойные учителя, он бы стал… весьма продвинутым в нашем ремесле специалистом. Не уверен, что он поднялся бы до магистерской степени в гильдии восточных магов, или тут, на западе дошел бы до высоких и ответственных постов, кои занимаю только настоящие мастера недюжинных достоинств и силы.
– Ты уверен? – зачем-то спросил батюшка.
– Так вот почему ты искал то, что барон мог там оставить, – усмехнулся Дерпен.
По-видимому, он перевел эту фразу с ибрита, чуть не основного языка южных восточников на рубежах Империи, она звучала не очень правильно даже на рукве, если бы ее перевести на фериз, она и вовсе утеряла смысл.
– Даже если ты признал в нем латентного мага, как же ему удалось?..
– Если у него был кто-то, кого он нанял и кому приказал следить за нами, особливо за нашими переговорами, князь… – Густибус задумался. – Хотя магическое дистантное подслушивание, это сложный трюк, но все же возможный… – И маг зачастил, словно кто-то мог его прервать в любое мгновение. – Так вот, если кто-то уже зарядил заклинание, тогда самому барону достаточно было всего лишь поставить магический маяк, всего лишь воткнуть его в любое место, сколько-нибудь интересное наблюдателю… А еще лучше, навести на помещение, где многое происходит, штуки три таких маяков, и тогда все это место будет не то что прослушиваться, но и просматриваться.
–
– Ага, – сказал батюшка, – и все же подсматривать лучше даже для вас, магов, чем просто слышать?
– Есть специалисты, которые читают по губам, – не понял его Густибус, – поэтому следить за тем, кто что сказал, можно и глазами.
– И как же он сумел поставить маячки? – опять спросил батюшка. Он сейчас помогал князю сохранить лицо, задавая слишком уж глупые вопросы. – Ты сколько насчитал, Густибус?
– Три штуки, два довольно четких, третий, пожалуй, я бы не нашел, если бы не смотрел уже очень внимательно. Первый, как обычно, для подглядывания, он поставил так называемым заведенным заклинанием в потолок, чуть в стороне от свечной подвески. Второй, обеспечивающий возможность слышать все, в гостиной произнесенное, вклеил в подлокотник кресла, куда складывал шпагу со шляпой. Третий… Нет, пожалуй, я неправильно понял, барон не замаскировал его так удачно, а просто у него не хватило сил, чтобы с этим третий маячком справиться – все же выучки подлинной у него нет. Но он это сделал, когда разговаривал с нами… – Густибус чуть усмехнулся. – По тому, как он это ловко, не глядя, сделал, чувствуется, что он проделывал такой трюк довольно часто, вероятно, против конкурентов. Поставил он его, когда провел рукой над картиной с битой на охоте дичью, что висит в углу.
– Так что же, – удивился батюшка, – ему достаточно посмотреть куда-нибудь, провести рукой, и все, маячок готов?
– При этом еще нужно задействовать заклинание, – Густибус чуть замялся, – что-то определенное думать и чувствовать, концентрировать волю и энергии, причем, желательно, на разных уровнях сознания… Впрочем, как я слышал, коммерческие и дикие маги накладывают на человека такое заклинания заранее, их остается только задействовать, а это уже гораздо легче, с этим, бывало, и обычные люди справлялись, если имели к тому охоту. – Он чуть помолчал, еще раз проверяя свои впечатления от того, что по этому поводу сам же сказал. – Но барон, как я сказал, не обычный человек, у него это хорошо получилось.
– Ты вот что, Густибус, – сказал князь медленно, жалея, что тут присутствует Атеном, но избавиться от него было бы невежливо, к тому же, он мог еще понадобиться. – Ты ничего с этими штуками не делай пока, не глуши их, не снимай, оставь все, как есть.
– Какая удача, что богатство и родовое влияние не сделали его еще одним магом, – сказал батюшка.
– Он и так банкир изрядный, – сказал Атеном, – а скоро станет еще и влиятельным.
– Когда получит привелегии, оговоренные фальшивым договором короля, – добавил Дерпен.
– И все же, откупщину, даже если мы и потерпим поражение, допускать нельзя, – высказался батюшка Иона.
Атеном снова сказал, поднимаясь и чуть-чуть, вежливо, в сторону зевая от усталости:
– Вы мало что сможете сделать, если потерпите поражение. – При этом глаза его довольно тоскливо смерили потоки воды, которые заливали забранные переплетом окна.
– Шевалье д'Ош, – сказал князь, – у тебя есть возможность проследить за тем, чтобы виконт Оприс прислал нам весь журнал следователя Морштока, целиком, а не отдельные какие-либо его части?
– Завтра же займусь этим, – сказал куртье, и лишь тогда стало видно, насколько он устал.
Густибус неуверенно предложил:
– У нас есть еще несколько свободных комнат, Атеном. Ты бы мог остановиться тут на ночь, это никому не помешает.
Куртье мельком посмотрел на князя, Диодор медленно кивнул. И Атеном позволил себе уговорить, правда, тут же попробовал изобразить и выгоду такого положения дел, потому что тогда он с Дерпеном для охраны мог бы поутру сразу отправиться в канцелярию… Князь прервал его: