Князь Довмонт Псковский
Шрифт:
1293 год. Во время «Дюденевой рати» Димитрий Переяславский бежал через Волок в отдаленный Псков, к верному зятю Довмонту.
1299 год. Ливонские рыцари неожиданно осадили Псков и, разграбив монастыри в его предместии, убивали безоружных монахов, женщин, младенцев. Князь Довмонт, уже старец летами, но еще воин пылкий, немедленно вывел свою дружину малочисленную, сразился с немцами на берегу Великой, смял их в реку и, взяв в добычу множество оружия, брошенного ими в бегстве, отправил пленников, граждан эстонского Феллина, к великому князю. Командор ордена, предводитель немцев, был ранен в сем несчастном для них сражении, о коем ливонские историки не упоминают, и которое было последним знаменитым делом храброго Довмонта. Он преставился через несколько месяцев от какой-то заразительной болезни, смертоносной тогда для многих псковитян. Довмонт тридцать три года служил богу истинному и второму своему отечеству добрыми делами и мечем. Граждане Пскова любили Довмонта более всех других князей; воины, им предводимые, не боялись смерти. Обыкновенным его словом, в час опасности и кровопролития, было: «Добрые мужи псковичи! Кто из вас стар, тот мне отец; кто молод, тот брат! Помните отечество и церковь божую!».
Н.М. Карамзин. История государства российского. М, 1994.
Приложение 8. С.М. Соловьев о Довмонте
На западе по прежнему шла борьба с литвою и немцами. В Литве в это время произошли усобицы, вследствие которых прибежал в Псков один из Литовских князей, именем Довмонт, князь нальшанский, с дружиною
В следующем 1267 году новгородцы с Довмонтом и псковичами ходили на Литву и много повоевали.
В 1268 году новгородцы собрались было опять на Литву, но на дороге раздумали и пошли за Нарову к Раковору (Везенберг), много земли попустошили, но города не взяли и возвратились домой; но скоро потом решились предпринять поход поважнее. Новгородцы выступили в поход под предводительством семи князей, в числе которых был и Довмонт с псковичами. Когда достигли реки Киголы 18 февраля, то вдруг увидели перед собой полки немецкие, которые стояли, как лес дремучий, потому что собралась вся земля немецкая, обманувши новгородцев ложною клятвой. Русские, однако, не испугались, пошли к немцам за реку и начали ставить полки: псковичи стали по правую руку, князь Димитрий Александрович с переяславцами и с сыном великого князя Святославом стала по правую же руку повыше; по левую стал другой сын великого князя, Михаил, с тверичами, а новгородцы стали в лице железному полку против великой свиньи и в таком порядке схватились с немцами. Было побоище страшное, говорит летописец, какого не видали ни отцы, ни деды; русские сломили немцев и гнали их семь верст вплоть до города Раковора; но дорого стоила им эта победа: посадник с тринадцатью знаменитейшими гражданами полегли на месте, много пало и других добрых бояр, а черных людей без числа, иные пропали без вести, и в том числе тысяцкий Кондрат. Сколько пало неприятелей, видно из того, что конница русская не могла пробиться по их трупам. Довмонт с псковичами хотели воспользоваться победой, опустошили Ливонию до самого моря. Латины (немцы), собравши остаток сил, спешили отомстить псковичам: пришли тайно на границу, сожгли несколько псковских сел и ушли назад, не имея возможности предпринять что-нибудь важное; их было только 800 человек; но Довмонт погнался за ними с 60 человек дружины и разбил. В следующем 1269 году магистр пришел под Псков с силою тяжкою, 10 дней стояли немцы под городом и с уроном принуждены были отступить, между тем явились новгородцы на помощь и погнались за неприятелем, который успел, однако, уйти за реку и оттуда заключить мир на всей воле новгородской. Датчане также прислали просить мира: «Кланяемся на всей вашей воле, Наровы всей отступаемся, только крови не проливайте». Новгородцы подумали и заключили мир на этих условиях.
С.М. Соловьев История России с древнейших времен. М, 1990.
Приложение 9. Святой благоверный князь Домант-Тимофей Псковский. Биографический очерк
(Составил И.И. Василев. Псков, 1899)
От составителя.
20 мая 1899 года исполняется 600 лет со дня смерти святого благоверного князя Доманта-Тимофея Псковского. Несомненно, воспоминание о знаменитых деяниях князя-защитника и покровителя Пскова – должно занять желаемое место в числе других обычных юбилейных торжеств. Предлагаемый мною биографический очерк может хотя несколько удовлетворить этому желанию.
Не имея однако в виду писать исследование о благочестивой жизни и славных деяниях князя, при ограниченности провинциальных научных средств, я желаю воскресить в памяти хотя бы бледный облик этой замечательной, но почти забытой в нашей истории личности. Этого требует сама справедливость. В многочисленных исторических произведениях наших ученых о Доманте говорится вскользь, а в школьных учебниках имя его и не упоминается. Между тем, более внимательное изучение эпохи того времени убеждает, что в истории Русского государства, в развитии его государственных устоев, Домант по своим деяниям занимает хотя и не равное место с главными печальниками и устроителями Русской земли, как например Александр Невский и другие, но весьма близко к ним. Деяния князя Доманта ожидают еще своего исследователя. Однако и по настоящим данным можно сказать, что Доманту Россия обязана целостью своих исконных западных границ и сохранением всей северо-западной ее части. Его преданность и любовь к святой вере православной, его искреннее уважение к новому своему отечеству составляли основу внутренней его политики, а славные его победы и постройка каменной крепости по западным образцам поддерживали внешнюю неприкосновенность Псковского княжества. Оба политических направления он выразил перед одной из битв в теплых словах, обращенных к своим соратникам: «братья, мужи Псковичи, кто стар, то отец, а кто млад, тот брат! Предлежит нам живот или смерть… Братья, мужи Псковичи, потягнете за святую Троицу и за святые церкви, за свое Отечество». Эти слова призыва к единению всех граждан в важных делах составили основу внешнего и внутреннего политического строя Пскова. Они повторяются чрез весь ряд последующих лет. Они звучат и в той знаменательной речи, которую произнесли псковичи, когда великий князь московский Василий Иванович предложил псковичам упразднить вечевое правление и снять вечевой колокол. «Бог волен да государь в своей отчине во граде Пскове». Не сепаративные, лишь псковские стремления руководили действиями князя, а общее отечество – Русское государство. «Потягнете за свое отечество». Поэтому с переменой даже внутреннего правления Псков остался Псковом.
Напиравший на Псковскую землю католицизм не встретил здесь ожидаемого приема, а рыцарские стремления овладеть и самым княжеством останавливались при его границах и далее захвата нескольких сел или покосов не распространялись. Внутреннее единение граждан и устроенная Домантом боевая сила делали невозможным то, что казалось легким. Это лучше всего показывает стяжавшая Пскову вечный лавровый венок знаменитая баториевская осада. Никто из самых прозорливых политиков того времени не смел думать, что небольшой сравнительно город, оставленный самому себе, мог противостоять множеству лучших европейских воинов. Тем не менее это случилось. Еще жива была тогда память о благоверном князе Доманте. Справедливо Карамзин, заканчивая описание русско-польской войны во время Иоанна Грозного сказал: «То истина, что Псков или Шуйский – прибавим от себя – по неисследованной еще причине, спас Россию от величайшей опасности и память о сей важной заслуге не изгладится в нашей истории, доколе мы не утратим любви к отечеству и своего имени». История говорит, что не мало древних удельных княжеств (Полоцк, Смоленск, Витебс и другие) поступились своими землями для образования государств, враждебных коренной Руси или Москве (польско-Литовское королевство). Даже Новгород поступился своими владениями шведам, и Петру Великому пришлось отвоевывать прежние новгородские владения для постройки назначенной им новой столицы. Границы же Псковской области остались неприкосновенными. Удачные войны Грозного в Ливонии, присоединение ее к России при Петре Великом обязаны тому, что Псков хранил, улучшал, усовершенствовал свою крепость, которая представляла как бы копье, воткнутое Домантом для указания неприкосновенной границы русских владений. Во всех походах в Ливонию русских войск тыл армии был обеспечен Псковскую крепостию. Совсем в ином виде представлялась бы нам Россия, если бы и у Пскова, как у Полоцка, Витебска и других древних городов образовались владения шведские или германские, на подобие Польско-Литовского королевства. Историческое значение Пскова обходится нашими историками по той простой причине, что научно-исторические работы относятся к тому времени, когда Псков обнищал настолько, что самое имя его не многим было известно. Он напоминал собой сохранившиеся до сего времени холмы икурганы древней Руси, мимо которых одинаково проходят и историки и вообще любители родного прошлого с чувством уважения с бывшим созидателем их, но не более. На что они теперь? В том виде, в каком они дошли до нас, им нет места в современной жизни. Но прежде чем раскрывать веками наложенные наслоения непременно ставится вопрос: окупится ли этот труд? Ныне Псков богат развалинами и беден и исторической литературой. Скудость критического материала в связи с бедностью исторической литературы делят факты рассматриваемой эпохи на две категории: события действительные, бывшие под пером ученого критика, и события вероятные, предполагаемые, дошедшие до нас в виде непроверенных устных или письменных преданий. Это обстоятельство побудило автора биографический очерк разделить на две части: а) Систематическое изложение жизни князя и б) Примечания. В первой изложены факты, признаваемые автором достоверными, а отдел примечаний составлен из статей, относящихся до разрешения вопросов неустановленных, фактов невыясненных, требующих еще историко-критического резца.
Василев.
Псков, 10 декабря 1898 года.
(Цифры в скобках означают ссылку на примечания).
«Память праведного с похвалами». Такими словами наша православная святая церковь знаменует дни торжественных празднеств, установленных ею в честь угодников божиих в память особенных событий из благочестивой жизни их: дни рождения, смерти и особенных чудесных действий благодати Божией, изливаемой на них и чрез них на Русский народ. Почитание святых, сопровождаемое похвалами их добродетельной жизни, есть последствие той материнской любвеобильной заботливости, с какою святая церковь относится к своим членам, стремясь всюду указывать примеры истинно христианских подвигов, достойных подражания, не оставляя без внимания даже ни одного случая, когда и в невидимых вещах для верующего становятся очевидными действия присносущей силы и Божества Господа Бога Спасителя нашего Иисуса Христа. В силу этого в нашей церкви установился древний обычай, относящийся, можно сказать, к первым дням христианства в России, – составлять описание жизни тех своих членов, на челе которых еще при жизни видима была печать избранника Божия.
К таким святым избранникам Божиим церковь наша причисляет Благоверного князя Доманта, мощи которого почивают до ныне в Псковском соборном храме Святой Троицы.
Житие Благоверного князя было написано вскоре после его смерти и помещено в Псковской летописи. Сказание нашего правдивого летописца составляет главную основу для предлагаемого жизнеописания (2).
Святой благоверный князь (3) Домант родом из Литвы. Спасаясь от преследования погруженных в мрак язычества и полных ненависти друг к другу своих родственников, Домант, тоже еще язычник, – пришел во Псков, куда вместе с ним прибыли его семейство и дружина. Все они были тоже язычниками. «Но, когда Бог», замечает летописец, «восхотел избрать людей новых и вдохнул в них благодать Святого Духа, то Домант как бы проснулся от глубокого сна, отвратился от мдольского служения и пожелал принять святое крещение. Тогда обрадывались псковичи и Домант торжественно крещен был в Троицком храме с переименованием языческого имени в Тимофея». Этот подвиг князя показал псковичам, что недавно прибывший князь не желает возвращаться на родину, напротив, принятием христианства совершенно отделился от нее. Эти мысли укреплялись у псковичей тем, что примеру его последовали как прибывшие его родственники, так и его дружина, все они также приняли христианство. И сам Домант не по имени только сделался христианином, а на первых же порах обнаружил особенное усердие к новой святой вере. В год своего крещения он построил церковь в честь соименного святого Тимофея. По этому псковичи, зная Доманта еще язычником, как князя храброго и доблестного, предложили ему остаться навсегда у них, а по смерти Святослава Ярославича занять княжеский престол во пскове. Это было в 1266 году (4), спустя лишь с небольшим сто лет со времени княжения благоверного князя Всеволода-Гавриила, когда Псков сделался стольным городом. За это короткое время окрепло внутреннее правление во вновь образованном государстве, реже стали внутренние раздоры и мятежи, но во внешних сношениях с своими разнородными соседями Псков испытывал по временам тягосные минуты. Новгород не мог еще окончательно примириться с мыслию о независимом существовании бывшего своего пригорода. На юге языческая Литва из своих священных рощ делала постоянные набеги на псковские земли. С севера постоянною грозою были ливонские рыцари, распространявшие христианство между соседнею Чудью, более мечем, чем проповеданием Слова Божия для ознакомления их с тайнами христианского учения. Мирные, преимущественно торговые, занятия во Пскове постоянно прерывались или нападениями на Псков неприязненных соседей, или походами псковичей в чужие земли, с целью обезопасить себя от вторжения своих враждебных соседей. Домант хорошо был знаком с положением Пскова и не скрывал от себя, что особенно раздраженные его удалением литовцы не оставят Пскова в покое, а потому, вскоре по занятии им псковского престола, он с своей дружиной и псковскими войсками предпринял поход в литовскую землю, которая была им вся завоевана, жители взяты в плен и с ними супруга отсутствовавшего на это время князя Герденя, тетка Доманта Евпраксия с детьми. С множеством добычи и пленных, псковское войско направилось обратно через Двину.
Прошед 5 верст от нее, Довмонт отослал большую часть своего войска в Псков вместе с пленными, а сам с 90 человеками намеревался следовать за ним, как в это время стражники сообщили ему, что их настигает большое литовское войско в 700 (а по некоторым данным, в 800) человек, под предводительством самого литовского князя Герденя. Казалось, трудно было рассчитывать на какое либо спасение от мести раздраженного князя. Но Домант здесь оказал свою глубокую преданность новой вере и истинную любовь и уважение к своим новым соотечественникам. «Братья мужи псковичи – обратился к ним князь, – кто стар, тот отец, а кто млад, то брат! Слышал мужество ваше во всех странах, братья! предлежит нам живот или смерть. Братья мужи Псковичи, потягнете за Святую Троицу, и за святые церкви и за свое отечество». Эти слова были надолго, даже по смерти князя, воодушевляющими словами в бранях псковичей с их недругами. Ко времени предстоявшей встречи с вооруженным и дышавшим местью Герденем, по словам летописца, приспе день великого и славного воеводы мученика Христова Леонтия, месяца июля 18, и благоверный князь сказал: «Святая Троице и святый великий воевода Леонтий и благоверный князь Всеволод! помозите нам в час сей на супротивные враги! Слова Доманта воодушевили псковичей, и Домант с 90 воинами разбил 700 человек литовского войска. В числе убитых был литовский же князь Готорн и другие, и с ними много потонуло литовского войска в Двине, у псковичей же убит был один только воин, а остальные с радостию и большою добычею прибыли в Псков.
Не малая опасность псковичам угрожала и от своих старших братьев, новгородцев, которым небывалый пример, что князем на русском престоле сел Литвин, а не потомок Владимира Святого, оказался зазорным, и но столько для них, как для князя их Ярослава. Он предложил новгородцам идти на Псков войною и выгнать оттуда Доманта; однако новгородцы воспротивились этому. По всей вероятности, они, хорошо еще раньше знакомые с мужеством и опытностью в военном деле князя Доманта и храбростью псковичей, не могли не предвидеть неблагополучного для них исхода из этой междуусобной братской войны. При том новгородцы рассчитывали и на то, что Домант, имевший уже несколько битв с тевтонскими рыцарями, защищая псковские границы от их вторжения, в то же время будет надежным защитником и их собственных границ. Псковичи же для большого скрепления союза с Новгородом и его князьями, испросили для Доманта руку внуки святого Александра Невского Марии Дмитриевны.