Князь грязи
Шрифт:
Была прекрасная погода, один из дивных тихих осенних дней, вполне сравнимых с прощальной улыбкой засыпающей природы.
Андрей запаздывал, тревожился, злился.
В последнее время его все время мучил страх. Ему все казалось, что что-нибудь с Ольгой случится, что ОНИ нанесут свой удар, что ОНИ не оставят в покое его дочь.
Подъезжая к дому Лилии Михайловны, свернул в переулок, чтобы срезать путь…
И увидел Ольгу. Ольгу с какой-то незнакомой девушкой, торопливо идущих прочь… Прочь от дома учительницы… и совсем не по той дороге, по которой Настя водила Олю к метро (
Девушка, правда, непохожа была на бомжей — высокая, стройная, тонкая, с роскошными длинными темно-золотыми волосами, собранными в хвост на затылке. Андрею никогда не приходилось видеть таких восхитительных волос… И одета она была вполне прилично. Бедно, но прилично. Джинсы, голубая водолазка, черная ангоровая кофточка на пуговках… Шла стремительной, упругой, грациозной походкой, гордо выпятив грудь, крепко держа за ручку поникшую Ольгу…
Андрей резко затормозил, вылетел из машины и бросился вдогонку.
Услышав топот, девушка обернулась, лицо ее исказилось ужасом и она бросилась бежать, не выпуская ручку Ольги. Через несколько шагов Ольга споткнулась о выбоину в асфальте и упала, девушка проволокла ее по асфальту, потом хотела было подхватить, поднять на ноги, но Андрей ее настиг, и девушка попыталась то ли напасть на него, то ли защититься — но все ее приемы были достаточно примитивны, а когда она попыталась ударить его ногой в пах, Андрей разозлился по-настоящему и так врезал ей кулаком в солнечное сплетение, что девушка, захлебнувшись, рухнула вниз лицом.
Ольга стояла, прижавшись к стене, зажмурив глаза… Личико у нее было белое, как бумага, губы сжаты в ниточку…
Испугалась до смерти… Все старания — насмарку… Опять теперь замкнется и будет молчать целыми днями…
Андрей выругался — в адрес старой идиотки Лилии Михайловны — рывком поднял на ноги все еще кашляющую от первого его удара девушку, и — ударил снова. В подбородок. Мощный аперкот лишил ее сознания на какое-то время… Андрей успел снять с себя галстук и ремень, и связать ей ноги с руками, так, как это делают в гангстерских фильмах. Правда, в гангстерских фильмах еще одну петлю пропускают под подбородком, чтобы человек задыхался при малейшей попытке пошевелиться…
Но у Андрея не было еще одной петли.
Переулок по-прежнему был пуст. Никаких свидетелей не оказалось, а если они и были, то никак не проявили свое присутствие. Андрей оттащил связанную девицу к машине, запихнул на заднее сидение, накрыл пледом, чтобы не привлекать внимание других водителей, усадил Ольгу рядом с собой и поехал…
Сначала — домой, к Насте. Но потом — передумал. Дома не удастся… Домой надо будет отправить Ольгу… А с этой сукой надо разобраться в каком-нибудь удобном и тихом месте…
И Андрей поехал к Вениамину. В конце-то концов, должен Веник хоть какую-то пользу принести?! Совсем еще недавно божился, что все сделает, лишь бы покарать обидчиков Ольги… А теперь от него требуется не все, а всего лишь квартира. Пустая квартира. А инструменты для допроса Андрей и сам как-нибудь отыщет. Это несложно. Была бы праведная ярость, а уж фантазия пробудится… И, может быть, сука сама заговорит, сразу.
Когда поймет, что она — в его руках, что ей не спастись. А уж в том, что эта сука имеет отношение к Ольгиным обидчикам, Андрей не сомневался. Она пыталась снова похитить Ольгу, увести обратно, к ним… За одно это Андрей мог бы ее пропустить сквозь электромясорубку!
Девушка на заднем сидении застонала.
Андрей покосился на Ольгу… Но Ольга сидела — спокойная, безучастная — смотрела на дорогу совершенно пустыми глазами. Андрей стиснул челюсти так, что зубы скрипнули. Эта сука сегодня сто раз пожалеет, что на свет родилась! А если подохнет — Андрей попросту вывезет ее за город и выкинет!
Сейчас много трупов находят… Тем более — они даже знакомы не были! А уж этого педика, Вениамина, и подавно никто не заподозрит! Так что можно вывозить на его машине…
Девушка снова застонала и закашлялась. Приходит в себя… Это даже хорошо! Значит, он ей не устроил сотрясение мозга! Значит, с нею еще можно будет побеседовать! Андрей плотоядно улыбнулся… Он покажет этой суке! И всем им! Это тот самый шанс узнать правду о НИХ, которого Андрей не упустит — не может упустить!
Он эту суку в месиво превратит, но заставит разговориться!
Андрей почему-то особенно ненавидел тех, кого он называл СУКАМИ, то есть — женщин, совершающих преступления, женщин, склонных ко злу. Когда он слышал о женщинах, работавших в концлагерях, его начинало корежить. Потому он и выбирал себе в жены таких вот безобидных дурех, которые таракана-то прибить боятся! Мужик — ладно, для мужика и жестокость, и насилие вполне естественны, хотя тому, который Ольгу изнасиловал, Андрей собственноручно яйца вырвет и в глотку заткнет. Но когда женщина творит жестокость или хотя бы жестокости помогает — это уже что-то противоестественное и просто невыносимо-отвратительное!
Мужик, сотворивший гнусность, может быть врагом. Врагом, который заслуживает преследования и честной — хотя и мучительной — смерти.
Женщина, сотворившая гнусность или хотя бы потворствовавшая гнусности, становится СУКОЙ — в представлении Андрея это слово не имело ничего общего с собаками женского пола, собак он любил, а особенно — сучек, они ласковее и умнее, чем кобельки… Нет, СУКА — это то самое запредельно мерзкое, что не заслуживает даже враждебности, но должно быть уничтожено и забыто.
Во всяком случае, так оно было для Андрея. И он не смог бы объяснить логически эти свои эмоции, просто — для него это было так, и на заднем сидении его машины лежала связанная сука, пытавшаяся украсть его дочь, и сегодня же, сейчас же он выбьет из этой суки все, что она знает… И чего не знает — тоже вспомнит! Потому что бить он ее будет сильно, жестоко и долго. Интересно, найдется у Веника резиновая груша от детской клизмочки? Должна бы найтись… Для педика клизма — вещь самая что ни на есть необходимая! А из таких вот резиновых груш от детской клизмочки получается очень удобный кляп. Она и не задохнется, и вопить не сможет, и, если она надумает что сказать, он это быстро поймет…