Князь грязи
Шрифт:
Я понял бы ее на руки о отнес бы, но вы сами понимаете не той я комплекции.
— Папаша девчонки, — сказала Рыбка, когда легла, а я опустился на колени перед ее кроватью, готовый слушать.
— Может тебе надо чего? — осведомился я, — Примочки…
— Не-а, меня уже намазали чем-то… целебным.
— Кто? — удивился я.
Рыбка лежала на боку, подогнув колени к животу. И натянула на лицо какую-то тряпку, чтобы я не мог видеть его! Вот дурочка!
— Давай рассказывай, что случилось, — велел я ей.
— Черт, Мелкий, у меня получилось
— Ну?!
— Баранки гну. Я подхожу к ней и говорю: «Привет, я Рыбка, ты меня помнишь?» Она на меня смотрит, и вроде как кивает, тогда я говорю: «Пойдем, пора возвращаться». И она согласилась, сама мне руку протянула. Все так хорошо было, шли бы мы и шли, никто на нас внимания не обращал — мирно прогуливаются две сестрички, идут за ручку… Но тут, слышу за собой вопль гориллы, которой задницу углем прижгли, оборачиваюсь, несется на меня Олькин папаша, появился, гад, не вовремя. Пыталась я убежать, но с девчонкой разве что получится… Надо было бросить ее, тогда он бы меня никогда не догнал, но… девчонка у меня уже в руках была, представляешь?
— Да-а, ну а потом?
— Этот мудак стал меня так колошматить, что я просто вырубилась. Сунул в машину, связав предварительно, и повез на квартиру, где решил меня допрашивать, паскуда.
У меня пересохло горло.
— Он бы попросту убил меня, Мелкий, если бы ему не помешали…
Я приподнял тряпку, которой она лицо закрывала, заглянул в глаза.
— Ты сказала что-нибудь?
— Что я, дура?! Он бы меня, может, и не добил бы еще, а наши пришили бы точно!
— А что он узнать хотел?
— Да его только одно интересовало: кто его дочку сюда привел, да кто ее трахал! Орал, что убьет этих гадов, в самой преисподней найдет, если потребуется, и убьет. Супермен, блин!
Я еще не подумал ни о чем, а сердце уже заколотилось в груди…
— Он хочет убить Сабнэка? — спросил я осторожно, не столько Рыбку, сколько самого себя: чтобы самому поверить!
— Размечтался, придурок! — злобно сказала Рыбка, — Малиновый весь, слюной брызжет во все стороны, новый русский вонючий. Думает, что все может…
Я сидел возле Рыбкиной кровати в состоянии прострации.
Кривому везет, да и мне тоже! Безумно везет! Хотя… Кривому, может, идея моя и не понравится. Самоуверенный новый русский. И больно уж бешеный, по Рыбкиным словам… Решится ли Кривой посвятить в свой план такого? Тем более, что план его до сих пор на мне, бедненьком, строился.
Ну да ладно. Это ему решать, в конце концов, мое дело доложить. На самом ведь деле: есть человек, посторонний, с улицы, сверху, который горит желанием убить Сабнэка! Это же то, что нужно! Ни уговаривать не надо, ни денег обещать!
— Так ты ничего ему не сказала?
— Ничего, конечно. Что я, дура?
— А как же ты сбежала от него?
— Говорю же,
— Спасли? Кто?
Рыбка ответила после некоторого замешательства, и я почувствовал, как внезапно изменился ее голос. Разительно изменился. Стал другим…
— Парень один…
— Какой еще парень?
Воистину, Рыбка поражала меня каждым словом своим!
— Самый лучший на свете!
И мне показалось, что она снова начала всхлипывать… Я на какое-то время забыл и о Сабнэке, и о Кривом… Я смотрел на ее вздрагивающие плечики и — убейте меня! — не понимал ничего.
— Ты, может, все-таки объяснишь?.. — спросил я неуверено.
— Чего тебе объяснять… — мрачно буркнула Рыбка и отвернулась от меня к стенке.
— Я не понимаю ни фига! Парень какой-то! Черный плащ, что ли, спаситель всех угнетенных?! Зорро?! Сэр Ланселот?!
— Сам ты! — неожиданно разозлилась Рыбка.
Почему-то конкретно «сэр Ланселот» вывел ее из себя.
— Дурак ты, Мелкий, и вообще, вали отсюда!
Вот так! А что я ей, собственно, сделал?..
Рыбка, видимо, сама устыдилась. Все-таки я не кто-нибудь, я друг! Единственный, между прочим…
— Тебе расскажи, — сказала она с деланной обидой, ты сразу побежишь своему Кривому все докладывать!
— Хорошо, не расскажу про твоего… Ланселота, уговорила, — сказал я, злорадно вставив имя доблестного рыцаря Круглого стола, который по какой-то странной причине был Рыбке неприятен.
Зря я, конечно, издевался! Рыбка обиделась и замолчала.
Принципиально. Пришлось объяснять ей, кто такой сэр Ланселот, и почему сравнение с ним не может считаться оскорблением, а даже наоборот.
— Думаешь, самый умный, да? — снова всхлипнула Рыбка.
И что у нее сегодня глаза на мокром месте? И не так ведь еще били ее — и то не плакала никогда!
— А я — дура, и не знаю ничего! Я, может, умнее тебя в тысячу раз, только мне книжек никто не давал читать!
У нее, похоже, начинается истерика.
Ну, что ж, можно ее понять — столько перенесла, бедняжка. Били ее, пытали, чуть вообще не прикончили. А она ведь — девчонка всего лишь!
Не понравилось ей, видите ли, как звучит имя доблестного рыцаря! А что, Зорро, что ли, лучше звучит? Или — тем более! — черный плащ?.. Хорошо, что Рыбка мультфильмов не смотрела. Она убила бы меня, если бы знала, что я ее героя уткой обозвал.
Мультфильмы… Книжки… Неужели когда-то все это было у меня?! Неужели у меня когда-то было что-то, кроме вонючего матраса и сальной подушки?! Господи, как же осточертело мне здесь все!
Домой, домой, я хочу домой! К моим книжкам, к моим мультикам, к моим компьютерным играм! У меня есть все это!!!
Где-то там, бесконечно далеко, но — есть… Мое! Собственное!
Я мог бы быть сейчас там… Быть счастливым, беззаботным школьником, который пожимает плечами, когда его спрашивают, что он собирается делать после того, как окончит десятилетку! Потому что ему все равно! Потому что не горит…