Князь Китежа
Шрифт:
— Мы спешим, — дочь чмокнула ее в щеку и скрылась в спальне.
— Ее прямо не узнать, — Варна кивнула на дверь. — Раньше злая ходила да хмурая, а сейчас прямо расцвела. Скажите… — женщина стыдливо опустила очи, — вы случайно не родственник Альберта Алексеевича?
— Нет. Но знаю, кто это.
— Не сочтите за грубость, просто далеко не все люди хорошо относятся к нашему племени. А уж такой теплоты и заботы и вовсе не дождешься. Поэтому… не знаю, куда вы направляетесь, но будьте осторожны. И присмотрите за девочкой.
Такая «девочка» сама за кем хочешь присмотрит, подумал
— Разумеется. Про Светоч она тоже рассказала.
Женщина понимающе кивнула и коснулась груди с таким скорбным видом, словно хворь вернулась с утроенной силой:
— Я боюсь не того, что Айка не сможет себя защитить. Уж об этом-то можете не беспокоиться. Я боюсь, что она сорвется и захочет отомстить. И тогда ее ждет страшная участь.
— Я обязательно прослежу за этим.
— Рада слышать. Редко встретишь господина голубых кровей, которому можно доверить самое дорогое.
«Поплачьте еще в обнимку, — проворчала Яра».
— Я готова, — лешачиха вышла на крыльцо в белой рубахе без рукавов, красном кушаке и темно-синей юбке в пол. — До встречи, мама. Если что — ты знаешь, как меня найти.
Водитель привез нас в отдаленную деревню у самой кромки густого леса. Здесь стояли обнесенные высоким частоколом хоромы, вроде тех, чей пепел ныне покоился в илу Светлояра. Их окружал большой яблочный сад — настоящая плантация с аккуратно «подстриженными» деревцами, усыпанными едва порозовевшими плодами. Разномастная нечисть — в основном домовые и кикиморы — ухаживали за хозяйством: поливали, окучивали, подпирали обвисшие ветви.
К хоромам вела единственная грунтовая дорога. Когда мы подъехали ближе, я еще раз осмотрел трехэтажную бревенчатую громадину с двумя башнями по краям, светлицами, арочными лестницами, остроконечными крышами и тихонько присвистнул:
— А я-то думал, Яга в избушке на курьих ножках живет.
— Раньше жила, — ответила полудница. — И вела в бой сотни таких же. Да только-то когда было.
На высоком резном крыльце уже дожилась хозяйка — стройная, но при том пышногрудая женщина в облегающем черном платье с глубоким декольте и разрезом на бедре.
— Савелий Сергеевич? — она спустилась к нам и протянула бледную ручку.
— Он самый, — не без удовольствия коснулся ее губами. — А вы, должно быть, Яга? Не сочтите за невежество, но я не знаю, как к вам обращаться. Ну не бабой же, в самом деле, вас величать.
Ведьма улыбнулась — комплимент определенно пришелся ей по нраву.
— Верно. Это имя в далеком прошлом, как и прочие признаки злой колдуньи. Природная волшба и передовая наука способны творить истинные чудеса. И моя внешность — не иллюзия и не грим, а результат долгих и кропотливых изысканий. Так что можете звать меня Леди. Это в полной мере соответствует моему облику и статусу.
— Лучше и не скажешь. Так о чем вы хотели поговорить?
— Скоро стемнеет, — женщина с тревогой посмотрела на небо. — А я наслышана о ваших злоключениях. Поэтому давайте сперва я вас накормлю, баньку истоплю да спать уложу, а поутру все обсудим. С новыми силами и на свежую голову.
— Хорошая мысль. Силы нам сейчас не помешают.
— Вот и славно. Прошу
Нас усадили за длинный стол посреди холла. В отличие от Горыныча, Яга жила более чем скромно. Никакого золота и вычурных украшений — только красивая резьба по дереву. На ужин подали утку с яблоками, яблочный пирог с повидлом и свежевыжатый яблочный сок. Из хмельного, как вы уже наверняка догадались — сидр.
Несмотря на некоторое однообразие меню, все оказалось чертовски вкусным, и мне стоило огромных усилий не забыть о манерах и не накинуться на угощения, как изголодавшийся кабан. Хозяйка же больше налегала на сок и попутно рассказывала о своей усадьбе:
— К сожалению, это не настоящие молодильные яблоки. Эти деревья тоже волшебные, однако их мощь в разы меньше. Но если употреблять плоды постоянно, можно преобразиться до полной неузнаваемости, — женщина как бы невзначай скользнула пальцами по груди. — Мы готовим не только еду, но и возрастную косметику — крема, мази, припарки и даже подкожные уколы. Линейка в два десятка позиций, а бренд «Леди Я» известен далеко за пределами империи. Впрочем, откуда вам о нем знать, молодым да красивым.
Я поблагодарил улыбкой за теплые слова и добавил:
— Сок и в самом деле очень бодрит. Ощущение, словно вздремнул пару часиков.
— Мой лучший сорт, — Яга подмигнула. — Сама отжимала. Но не волнуйтесь — моя просьба никак не связана ни с садоводством, ни со всеми этими банками-склянками. С ней все гораздо сложнее, но об этом как и договаривались — завтра.
Она кивнула на низкорослого тощего старичка с длинной бородой и нечесаными волосами. Банник подошел к столу, отвесил поклон в пояс и важно объявил:
— Парная готова. Пожалуйте мыться, дамы и господа.
Нас проводили ко внушительного размера срубу, где без стеснения могла бы поселиться семья из пяти человек. В просторном коридоре мы увидели две двери с буквами «Г» и «Д», что, видимо, означало то же самое, что и привычные нам «М» и «Ж».
— Господин право, — подтвердил догадку проводник. — Дамы — налево. Если что-то понадобится — просто свистните или постучите в стену.
За дверью находился предбанник — размером с полноценную комнату, посреди которой в пол врыли здоровенную лохань. Хотя какая там лохань — настоящий бассейн, куда легко поместились бы три человека. Да еще и с зачарованной водой, ведь несмотря на летнюю жару в ней плавали кусочки льда.
По углам стояли плетеные кресла и шезлонги, на скамьях лежали стопки рушников и халатов, напротив висело ростовое зеркало, будто оплетенное тонкими корнями.
Симпатично, ничего не скажешь. Похоже, бизнес у Яги пер в гору.
Я разделся, взял все необходимое и вошел в парную. Горка камней на буржуйке раскалилась едва ли не докрасна. В кадке отмокали березовые веники, в соседнем ведре плавали еловые ветки, сушеные яблоки, полевые травы и ягоды.
Однажды мне довелось побывать в настоящей русской бане — правда, в раннем детстве, и я почти не помнил, что и как надо делать. А звать на помощь старика не очень-то хотелось — тощий сварливый дед определенно не тот сосед, с которым хотелось разделить столь интимное мероприятие.