Князь Китежа
Шрифт:
— Если, — я оскалился, и над ладонями сгустились обсидиановые кинжалы. — Если проведешь…
— Ну, давай… — он обвел острием круг перед собой, и тот превратился в ослепительный щит. — Попробуй меня остановить.
— Четвертое орудие будущего, — я нацелил руки на ублюдка. — Самонаводя…
В воцарившейся тишине грянул сухой выстрел. В грудь словно со всей силы врезал боксер-тяжеловес. Я вздрогнул, подался назад и растянулся на полу, глотая ртом воздух, но не силах надышаться.
— Савва! — закричала Ярослава — вполне себе
Однако окрик не прошел даром. Он вывел меня из шокового оцепенения, чем уберег от обильной кровопотери. Я стиснул зубы и засунул в рану кончик большого пальца — мера действенная, вот только рубашка и сюртук хлюпали так, будто на них вылили пару стаканов вязкой жижи.
Помутневшим взором я увидел Вадима. Парень вышел из-за книжного шкафа, держа в вытянутых трясущихся руках крохотный дамский револьвер. Как говорила госпожа Роулинг, отряд спецназа вырежет весь Хогвартс на раз-два. Что же — она полностью права.
Да, я бы смог поставить щит и наверняка отразил бы пулю, да только вообще не ожидал такой подлянки и не предусмотрел столь внезапный поворот. Хотя стоило догадаться, что ступивший на кривую дорожку дворянчик наверняка попытается скомпенсировать отсутствие дара.
— Мое почтение, — Светозар рассмеялся. — А я уж о тебе и думать забыл.
«Держись! — в спутанные мысли пробился изможденный голос. — Я сейчас!».
«Но ведь гвозди… — голова начала предательски кружиться, а тело мягко погружалось в небытие — снова, черт возьми. И палец в ране отчетливо ощущал слабеющий и замедляющийся пульс».
И несмотря на вату в ушах, я услышал малоприятный влажный треск. Полудница оперлась локтями на спицы и со всей мочи подалась вперед. Зубы скрипели, из плотно сжатых век катились слезы, однако шляпки штырей все глубже входили в плоть.
«Что ты делаешь? Остановись».
«Соберись. Используй Тьму. Будь со мной».
— Что теперь делать? — с ужасом спросил подросток.
— Придумывать алиби, разумеется, — ответил главарь. — Я устроил благочестивые посиделки. Но ты с этим господином что-то не поделил и вызвал на дуэль. Он пытался использовать волшбу, но револьвер оказался быстрее. Если очень повезет — суд проявит к тебе снисхождение. И заменит казнь ссылкой или каторгой.
— О чем ты говоришь? — оружие с лязгом упало на пол. — Разве ты мне не поможешь?
— Боюсь, моя семья здесь бессильна, — Светозар хлопнул Вадима по плечу, а затем потер это место лацканом.
— Ты… предал меня.
— Вовсе нет. Я лишь принесу тебя в жертву ради всеобщего блага.
Пока эти двое спорили, Яре удалось освободить правую руку. И лучше не спрашивайте, каких трудов это стоило, и как теперь выглядела ее ладонь. Однако на последнем рывке подруга издала слишком громкий стон, и ублюдок его услышал.
Обернулся, вскинул копье, и я понял, что дальше ждать нельзя, несмотря на возможные последствия.
Похоже, Яга все это время ждала на низком старте. Поднялся ветер, дрогнула земля, а входная дверь слетела с петель.
— Кто это? — Светозар вскинул копье. — Что происходит?
В подвал смерчем ворвалась леди, держа наизготовку резной посох с конским черепом на конце. Она сразу сообразила, что к чему, и хотела уже стереть ублюдка в порошок, однако Вадим внезапно шагнул вперед и нацелил на колдунью револьвер.
— Сынок? — глаза женщины широко распахнулись. — Что ты делаешь?
— Заткнись, тварь, — парнишка попытался сохранить самообладание и боевой настрой, но по щекам градом катились жгучие слезы. — Я не твой сын.
— Что за чушь? Кто тебе это сказал?
— Сказала — природа. А они, — кивок на притихшего и отступившего подальше Светозара, — подтвердили.
— Чем? Кристаллом, которым дурят людей и вымогают деньги?
Вадим шмыгнул и усмехнулся.
— Думаешь, я не знаю, как это делается? Думаешь, мне не показали, как отличить правду от фикции? Но кристалл — лишь половина дела. Все началось гораздо раньше.
— О чем ты говоришь? Я не понимаю.
— В детстве все было нормально. Но чем старше я становился, тем чаще испытывал чувства, которые сын не может испытывать к родной матери, — в гневе прорычал парень. — Твои развратные наряды, тело, запах будили во мне далеко не сыновьи чувства.
Яга приоткрыла рот, и я первые увидел смятение и страх на прежде холодном и самодовольном лице.
— Я думал, дело во мне. Что я пал жертвой постыдного порока. Что темные боги извратили мои душу и разум. Я пребывал в таком отчаянии, что решил утопиться, лишь бы не чувствовать больше бремя позора. Но я оказался слишком слаб и нерешителен. Однако мои страдания заметила одна девушка. И показала иной путь.
Губы ведьмы задрожали, а в уголках глаз заблестела влага.
— Как оказалось, со мной все в порядке. Ибо нет ничего зазорного в желании красивой соблазнительной женщины. В которой нет ни капли твоей крови. Ты — не моя мать, тварь! Ты украла меня! Ведь именно этим промышляет твое племя!
Леди вздрогнула, как от пощечины. А затем ее лицо изменилось, и от этой метаморфозы холодок пробежал меж лопаток. Слезы мгновенно обратились в лед, очи сощурились, а губы изогнулись в столь презрительной ухмылке, что мне невольно захотелось отвести взгляд.
— В одном ты не прав, — усмехнулась Яга. — Я тебя не украла. А купила. Причем довольно дешево.
Вадим снова выстрелил — то ли нарочно, то ли от злобы невольно сжались пальцы. К счастью, он промахнулся, но пуля прошла в опасной близости от цели.