Князь Кий
Шрифт:
И вот в одно из таких мгновений его молодые цепкие глаза заприметили вдалеке за Росью, какую-то тёмную едва двигающуюся точку. Она показалась ему поначалу облачком пыли, поднятой степным вихрем. Но чуть погодя, взглянув вторично, с удивлением понял, что это вовсе не то.
Точка теперь стала похожей на тучку, которая росла, темнела, приближалась к Роси.
«Что же это такое?» - подумал Боривой.
Он защитил ладонью глаза от слепящего солнца и прикипел взглядом к далёкому горизонту. И тут сердце его дрогнуло - по степи двигалась, вздымая пыль, орда гуннов. Точно так же она шла и на уличей - катилась тёмным живым клубком, а над нею, чуя поживу, летела не отставая стан воронов.
Боривой чуть не свалился с дерева.
– Кий, кий! Гунны!
– закричал так громко, что Хорив, Братан и Гроза, отдыхавшие под деревом, вскочили на ноги.
– Где?
– Во-он за Росью!
– Не вижу… Тебе, должно, привиделось.
– Нет не привиделось… Да не туда глядишь! Вон в степи, между лесами.
Кий тихо охнул.
– И верно - гунны… О великий Световид!
На дерево влезли Хорив, Гроза и Братан, уселись на толстой ветке. Они тоже увидели гуннов. Орда приблизилась настолько, что стало возможным различать отдельных всадников.
– Что делать, други?
– спросил Кий.
Никто ему не ответил. Потрясённые ужасной бедой, надвигающейся по степи, молодые воины молчали.
Наконец Хорив предложил:
– Нужно домой возвращаться… Мы должны предупредить родичей!
Лицо Кия исказила гримаса боли.
– А Цветанка? Неужто оставим её на произвол судьбы?
Хорив обнял брата.
– Прости, Кий… Конечно, мы её не оставим в беде. Но что же нам делать?
– Я отсюда никуда не поеду, пока не вызволю сестру!
– горячо воскликнул Боривой.
– Или хотя бы не узнаю где она и что с нею!
– Ну кто тебе говорит, чтоб ты покинул её?
– успокоил его Хорив.
– Мы с тобой останемся здесь, а Кий с Грозой и Братаном поскачут к нашим. Надвигается битва - они там нужнее!
Кий оглядел всех.
– Благодарствую, браты. Добрые и мудрые сердца у вас… А теперь послушайте, что я замыслил. Дело в том, что не предупредить об опасности князя и княжичей нельзя. Обязаны предупредить! Ведь из Родня, как и из таборов, гуннов не видно… Кто-то из нас должен ехать в Родень!
– А там нас схватит Чёрный Вепрь! Ты не подумал об этом, Кий?
– удивился Братан.
– И про это тоже, - спокойно ответил Кий.
– Но теперь он не посмеет напасть на нас. Да и родовичи не позволят… Значит, сделаем так. Хорив и Боривой остаются здесь и, чтобы с нами ни случилось, постараются найти и вызволить Цветанку… А мы, трое, поедем немедля в табор. А там - посмотрим…
Кий, Гроза и Братан выскочили на конях из леса и помчались к ближайшему табору за дорогой.
Ещё издали закричали:
– Гунны идут! Гунны!
Табор враз всполошился. Зашумели, заметались воины, вперёд выступили старейшины, сразу окружили Кия и его спутников.
– Где гунны? Как прознали?
– За Росью! Уже совсем близко!… Влезьте на дерево - увидите сами!
Страшная весть всколыхнула всех. Над табором пронёсся тревожный гул:
– Гунны! Гунны!
Эта весть быстро достигла и тех таборов, что стояли над Росью, и там тоже поднялся переполох. Воины расхватывали копья, пращи, луки, тулы, мечи - бежали наверх, на широкое ровное поле. Там оглядывались вокруг, стараясь быстрее увидеть врага. Громко кричали старейшины, скликая к себе родовичей.
Всё смешалось, все перепутались.
Кий приметил, что здесь воины лишь четырёх ближайших к Родню родов - родя, бойка, орла и медведя. Значит, собралась почему-то всего четвертая часть войска полян. Почему? И сумеют ли эти четыре рода дать отпор кочевникам? А на то, что успеют подойти другие, нечего теперь и надеяться.
Из раздумий его вывели неожиданные звуки, донёсшиеся из Родня. Затрубили рога, с протяжным перезвоном загудели гусли, жалобно засвистели свирели. Потом отворились ворота и белые волы вывезли на санях белую липовую корску, накрытую червонным корзном. За санями шла большая толпа людей, одетых в белые корзна - цвет скорби и печали. Впереди шествовали княгиня Чернета, княжичи Радогаст и Чёрный Вепрь, три княжны, которых Кий не знал, и только теперь догадался - определив по одежде, - что это дочери покойного, их мужья - знатные родовичи, а за ними дружинники и дворовая челядь…
У Кия сжалось сердце.
– Что это? Неужели…
– Умер князь Божедар, - ответил ему кто-то.
«Умер князь Божедар!… Так вот почему не показывался Чёрный Вепрь. Отходил из жизни князь - и княжичу было не до Цветанки… Вот в чем причина переполоха в Родне и прибытия сюда ближних родов, - понял Кий.
– А вовсе не в том, что появились гунны, - о них здесь никто ничего не знал, сторожу полян гунны, наверно, уничтожили или взяли в полон. Как не вовремя оставил племя старый князь, уйдя в страну праотцов… Как не вовремя! Особенно для нас, для всех полян… А вот для гуннов - в самый раз! В самое подходящее время для нападения, как будто знали! Словно кто подсказал им!… Князя уже нет, а войско не собрано…»
Первое, что пришло ему в голову, - уезжать отсюда как можно скорее и мчаться к своим, к Каменному Острову. Но тут же отверг эту мысль. Заговорило подсознательное чувство, что назревают такие события, от которых никак нельзя уклониться. Он не совсем понимал, связано ли это с судьбой только Цветанки или всего племени полян, - лишь неясное, но сильное ощущение необходимости остаться здесь, владело им несмотря на опасность, таящуюся во встрече с Черным Вепрем.
Похоронная процессия тем временем приближалась к лесному холму над Росью, на котором Кий заметил громадный погребальный костёр. И тут навстречу печальному шествию хлынули нестройной толпой воины из таборов. Двигались они совсем не так, как это приличествует скорбному событию, а нестройно и суетливо, издавая тревожные возгласы, бряцая оружием. Они приблизились к саням с корстой покойного князя, и волы остановились.
Вперёд выступили княжичи. На их лицах пылал гнев и сквозило недоумение.
– Кто случилось, родовичи?
– спросил негодуя Радогаст, и обращаясь к старейшине, стоящему впереди: - Скажите, разве так воины и все люди должны провожать своего князя в последний путь? Почему все сгрудились, как отара овец?
Старейшина, высокий седой горбоносый дед, протянул вперёд руки и воскликнул:
– Княжичи, гунны идут!
Радогаст побледнел. Чёрный Вепрь сжал сухие губы, беспокойно скользнул взглядом по горизонту.