Князь Николай Борисович Юсупов. Вельможа, дипломат, коллекционер
Шрифт:
Юсуповский театр, в отличие от его основателя, давно стал предметом углубленных научных исследований. В начале 1920-х годов вышла небольшая монография Н. П. Кашина «Юсупов и его театральная деятельность», а затем «Театр Н. Б. Юсупова» [253] . Из второго издания, в значительной степени основанного на документах Юсуповского архива, мною почерпнута большая часть приводимых сведений о двух театрах князя Николая Борисовича — о его крепостной труппе и об Итальянской антрепризе [254] .
253
Отпечатана книга Н. П. Кашина на стеклографе тиражом порядка ста экземпляров! Издателем выступил музей-усадьба «Архангельское», но в его фондах это ценнейшее исследование отсутствует. Мне не удалось найти и прочитать его и в крупнейших книгохранилищах Москвы. Н. П. Кашин издал еще одну книгу, отпечатанную,
254
Между прочим, Юсуповский театр в советское время рекомендовалось изучать даже школьникам! Для них издательство «Просвещение» в 1984 году выпустило книгу А. И. Кузьмина «У истоков русского театра». Одна из ее глав посвящена как раз крепостному театру Николая Борисовича. На странице 86 сего важного труда автор без всяких доказательств приводит совершенно сенсационные сведения об А. С. Пушкине, о том, что «великий поэт родился в Москве, в доме, принадлежащем Юсупову». И коту под хвост отправились все многолетние поиски исследователей жизни Пушкина, споривших о месте расположения двух домовладений коллежского советника Скворцова, собственника дома, где родился поэт. Именно о Скворцове, а отнюдь не о князе Юсупове, как владельце дома, где появился на свет великий поэт, говорится и в метрической записи о крещении Александра Сергеевича в церкви Богоявления в Елохове, но для педагогического издательства все это пустой звук… Из относительно новых исследований можно указать на очень подробную статью Е. В. Дружининой «Усадебная библиотека Н. Б. Юсупова в Архангельском. (Из истории коллекции редких книг, посвященных театру)», на которую я уже неоднократно ссылался. Несмотря на неизбежные неточности, происходящие из-за лишь частичной сохранности Юсуповского архива, это наиболее полное и авторитетное современное исследование данной темы, позволившее внести в биографию князя Юсупова ряд существенных уточнений, установить ранее неизвестные факты из жизни Николая Борисовича.
Неизв. художник. «Театральный вечер в частном доме». Рис. 1-й половины XIX в.
В Москве, в начале 1820-х годов, князю Николаю Борисовичу Юсупову удалось создать настоящий большой театр, пусть он и пишется с прописной, а не с заглавной буквы. Это Итальянская антреприза, которая считалась лишь частным театральным заведением, но по своему значению для развития московской театральной культуры оказалась вполне сопоставима с деятельностью Императорского Большого театра. Николай Борисович стал и организатором, и художественным руководителем, и, в известной степени, коммерческим директором сего важного театрального заведения — если, разумеется, выражаться современным языком.
Москва. Ул. Знаменка. Александровское военное училище. Дом графа Апраксина. Фотогр. начала XX в.
Италия, где поет буквально каждый, явилась родиной оперного искусства. Подражание итальянцам стало своеобразной музыкальной школой, послужило основой для развития других национальных опер. Отечественные оперные композиторы тоже учились у итальянцев, дабы, освоив их технические и художественные приемы, создавать свои, национальные русские оперы.
Вообще же первая итальянская труппа в России появилась еще во времена императрицы Анны Иоанновны, в 1735 году. В Петербурге в царствование Екатерины II работали такие выдающиеся итальянские композиторы, как Дж. Сарти, Д. Чимароза, Дж. Паизиелло. Сохранились сведения о том, что первая итальянская опера на московских подмостках появилась в 1744 году.
В начале девятнадцатого столетия отечественная публика еще больше увлеклась итальянской музыкой, чем в столетии минувшем. О них говорили просто — «итальянцы», «Италия». Не являлся исключением и князь Юсупов, которой узнал и полюбил итальянское искусство непосредственно под благодатным небом этой прекрасной страны, хотя, если судить по разрозненной нотной библиотеке Николая Борисовича, он неплохо знал и другие национальные музыкальные школы.
И. Б. Лампи-старший. «Портрет графа С. С. Апраксина». 1793. ГТГ.
Потому-то на старости лет князь, не имея возможности постоянно жить в Италии, решился перенести ее пусть малую, но явно лучшую часть на улицы Москвы. Если говорить точнее, только на одну из них — Арбат, а еще точнее — на Арбатскую площадь, в дом своего приятеля — хлебосольного графа Апраксина. Арбатский, или, как чаще говорили, Апраксин, театр располагался в здании, которое в советское время изменило свой классический облик на строгий стиль сталинского ампира при перестройке его для Министерства Обороны СССР. Оно и ныне стоит на своем прежнем месте. А. И. Куприн описал бывшую усадьбу Апраксина в «Юнкерах», когда здесь уже располагалось Александровское военное училище. В конце XVIII
Томас Райт. «Портрет А. Я. Булгакова». 1843. ВМП.
В 1821 году Юсупов решается на организацию «Общества Итальянской оперы», которое в материальном плане вскоре ляжет фактически на него одного. Еще в 1819 году главный московский театральный чиновник, захудалый князь П. И. Тюфякин высказал пожелание пригласить из Одессы в Москву Итальянскую оперу, но сам ничего для этого не сделал. Удовольствие слушать итальянцев стоило приличных денег, а князь Тюфякин предпочитал казенные экономить, не без пользы для себя лично, так что в среде московской аристократии пришлось создать «капиталистическое предприятие» — «товарищество на паях». Цена пая определялась в три тысячи рублей. Кроме того, на пайщиков ложились все возможные убытки от театрального предприятия. Известны фамилии некоторых из участников «предприятия» — граф Апраксин, графиня Панина, князь Демидов, граф Кутайсов, графиня Бобринская, княгиня Белосельская, московский генерал-губернатор князь Д. В. Голицын, князья Д. В. и М. П. Голицыны. Двое последних вместе с Н. Б. Юсуповым составили Дирекцию, которая, собственно, и держала Итальянскую антрепризу в Москве.
К. К. Гампельн «Портрет К. Я. Булгакова». 1825. ВМП.
Основные организационные хлопоты легли, как водится, на старика Юсупова, умевшего с блеском осуществлять всякое дело. Он «выписывает» из Италии сборную оперную труппу. В ее состав входили уже опытные актеры, а во главе стоял знаменитый Луиджи Замбони [255] . Кое-кто из приехавших в Москву служителей муз оказался староват для оперного пения, что не сильно радовало публику — ведь мастера бельканто и тогда почти не владели искусством сохранения оперных голосов [256] . Когда один из певцов антрепризы — Камполлюччи отправился в Тулу с концертом, то Николай Борисович дал ему рекомендательное письмо к губернатору, где отметил, что певец «не из лучших в труппе», имея в виду именно изношенность его голосового аппарата.
255
Знаменитый певец Луиджи Замбони, ставший в России Яковом; современная транскрипция его фамилии почему-то превратилась в Дзамбони. Вообще иностранные фамилии как при Юсупове, так и сейчас переделывают у нас как хотят, поэтому нельзя исключить того, что приводимые мною фамилии артистов в оригинальных итальянских текстах пишутся несколько иначе, за что я приношу искренние извинения.
256
Даже «несравненная» Полина Виардо, печальная муза Ивана Сергеевича Тургенева, виртуозно владевшая техникой бельканто, потеряла голос, когда ей было всего лишь чуть за сорок. Эту «традицию» продолжили и ее многочисленные ученики — даже во втором и третьем поколениях, хотя голоса они ставили с большим умением.
Антреприза с самого начала встретила многочисленные трудности. Замбони, обещавший привезти с собой из Одессы приличный оркестр, слово свое нарушил. 1 июля 1821 года Николаю Борисовичу пришлось обращаться в Орел к Алексею Григорьевичу Теплову с просьбой «одолжить» его «отличный» крепостной оркестр на год. Видимо, собственные княжеские оркестранты тогда не могли составить необходимый для полноценных оперных спектаклей коллектив. Позднее к оркестру антрепризы присоединились отдельные исполнители-итальянцы, к примеру, выдающийся кларнетист Форнари.
Годовой абонемент антрепризы составлял, как и в Одессе, 80 спектаклей. 2 бенефиса полагалось директору, но фактически сбор от них шел всей труппе. Театральное удовольствие оказалось делом не из дешевых — как для Дирекции, так и для публики. Годовые абонементы стоили немалых средств. Театр состоял из трех ярусов лож и рядов кресел в партере. Ложа в первом ярусе на сезон стоила 2400 рублей, в бенуаре — 1600, а во втором ярусе — 1000. Кресла первого — восьмого рядов — 10 рублей ассигнациями за спектакль; остальные — 5. Всего кресел насчитывалось 150, но во втором и третьем сезонах количество их каким-то образом удалось довести до 174.
Москвичи не сразу оценили итальянское искусство — годовые абонементы продавались и в середине первого сезона. Вот что писал брату К. Я. Булгакову 4 января 1822 года о покупке такового А. Я. Булгаков, неизменно следовавший моде второй столицы: «Вчера итальянцы давали „Jurco in Italia“ („Турок в Италии“ Дж. Россини, — А. Б.); им очень аплодировали, да и славно пели; что больше вижу эту оперу, тем более мне нравится; театр, как всегда, был полон… Воротясь из Петербурга, так и быть абонируюсь на креслы, возьму в шестом ряду, где стоит только 400 р. Я, как ребенок, смеюсь Занбоною, славный актер!» [257] .
257
«Русский архив». 1902. Т. 2.