Князь орков
Шрифт:
— Согласен, — ответил Раммар, а потом ему пришлось откатиться в сторону, потому что острия клинков устремились на него.
Клинки пронзили доски палубы, и один из них с такой силой вонзился в дерево, что берсеркер не смог вытащить его. Он завозился, и это стоило ему левой руки — Бальбок подскочил и изо всех сил полоснул секирой.
Берсеркер завопил, больше от ярости, чем от боли. Он не придавал значения ни отрубленной руке, ни застрявшему в досках мечу, удовлетворившись тем, что осталось. Размахивая мечом, он погнал Раммара, который полз на четвереньках спиной вперед по направлению к носовой части корабля. Таким образом он сам себя загонял в ловушку, потому что выхода между узко сходившимися досками носа не было. Запертый в углу, Раммар приготовился к смерти, несшейся к нему в образе белокожего чудовища, едва не лопавшегося от мощи и гнева.
— Иди сюда, ублюдок! — пролаял ему Раммар. — Делай, что собирался. Но если думаешь, что орк станет умолять о пощаде, то ты ошибаешься!
Берсеркер только громко захохотал и взмахнул мечом. Удар должен был разрубить Раммара как раз пополам.
— Н-ну хорошо, — внезапно крикнул Раммар, бросаясь на колени. — Ты победил! Пощади мою никчемную жизнь. Я не хочу кончить ее как…
Конец речи Раммара потонул в яростном реве берсеркера, потому что Бальбок подскочил к нему сзади и попытался задушить древком топора. Выведенный из равновесия, великан попятился, размахивая мечом — но попасть в орка, находившегося у него за спиной, не сумел.
Раммар вскочил и начал подзадоривать брата.
— Молодец, Бальбок! Прикончи этого мерзавца!
Яростно рыча, берсеркер, шатаясь, пошел по палубе буера, наткнулся на поручни и наполненные оружием ящики, треснувшие под его весом. Все еще цепляясь за него, Бальбок сжимал горло врага, стремясь его удушить, что оказалось из-за сильной мускулатуры спины и шеи северянина довольно затруднительно.
Наконец берсеркеру пришла в голову идея просто упасть на доски палубы и расплющить надоедливого противника своим весом.
— Бальбок, осторожно! — успел крикнуть Раммар.
Слишком поздно.
Берсеркер упал навзничь на кормовое возвышение, погребая Бальбока под собой. Тот пискнул, а потом его не стало ни видно, ни слышно.
Не столько мысль о том, что с Бальбоком могло что-то случиться, сколько в гораздо большей степени перспектива продолжать путешествие в одиночку привела Раммара в бешенство. Придав лицу выражение, очень слабо отличающееся от выражения лица берсеркера, издав дикий вопль, от которого он сам едва не содрогнулся, орк понесся по верхней палубе, воздев в поднятой лапе сапарак. Несколько шагов разбега… а потом толстяк метнул оружие. Словно стрела, понеслось копье на корму — и вонзилось в берсеркера как раз в тот момент, когда тот начал подниматься.
Острие вошло в шею, и его крик утонул в фонтане хлынувшей крови. Удерживаемому на краю жизни одной только яростью воину еще удалось подняться и сделать несколько неловких шагов по направлению к Раммару, чтобы затем рухнуть на палубу. Ничком он грохнулся на ящик, рассыпавшийся под его весом, и копья, сложенные в нем, пронзили его грудь и упокоили навеки.
Раммар даже не взглянул на поверженного противника — его заботил только неподвижно лежавший на палубе брат.
— Бальбок! — Толстенький орк, словно мячик, поскакал по палубе и склонился над ним. — Что с тобой, Бальбок! Ты в порядке?
Бальбок не шевелился. Глаза закрыты, язык вывален — он был абсолютно не похож на живого.
— Бальбок! Ну же, брат, не надо так со мной поступать! Ты не имеешь права меня бросать, слышишь? Что мне делать одному? Без тебя я пропаду. Обещаю даже больше не ругать тебя, если ты только постараешься хоть ненадолго задержаться в живых.
— Это правда? — вдруг спросил Бальбок, при этом не шевелясь и не открывая глаз.
— Ты… ты жив! — облегченно вздохнул Раммар.
— Правда ли это, вот что я хочу знать!
— Ты о чем?
— Что ты без меня пропадешь. Что ты обещаешь больше не ругать меня.
— Кто такое сказал?
— Ты. — Теперь Бальбок открыл глаза и вызывающе поглядел на брата. — Только что.
— Ерунда. Тебе послышалось — такого шноршая не скажу никогда.
— Но я подумал…
— Глупый недоносок! Ты не думать должен, а быстро делать то, что я тебе скажу! А я говорю тебе, что ты должен наконец поднять свой ленивый асари встать. Пока ты спокойненько разлегся отдыхать, я один прикончил берсеркера!
Бальбок сел. При виде варвара, лежащего с продырявленной копьями грудью, он сильно удивился.
— Вот как, — заметил он. — А мне было показалось, что ты молил о пощаде…
— Я — и молить о пощаде? Ха! Может быть, стоит при случае вытянуть тебе получше клуас'хай— кажется, ты стал плохо слышать. Если ты еще раз осмелишься утверждать, что я умолял врага о пощаде, то я…
— Раммар!
— Что еще!
— Вон там!
Бальбок указывал куда-то вперед, на нос, лицо его при этом побелело от ужаса — и Раммар издал жуткий вопль при виде летящей на них ледяной иглы.
Орки наконец осознали, что судно все еще мчится по снежной равнине, никем не управляемое с тех пор, как капитан покинул свое место у штурвала, с неуменьшающейся скоростью. В пылу битвы Бальбок и Раммар не обращали внимания на свист ветра и поскрипывание дерева, при этом снасти стонали и парус готов был вот-вот лопнуть. Корабль несся прямо на одну из огромных ледяных игл, одиноко торчавших здесь и там, словно рифы. Вот сейчас судно на полной скорости врежется в одну из них и развалится на части.
Орки в ужасе переглянулись.
— Руль! — хрипло крикнул Бальбок.
Оба вскочили и подбежали к румпелю. На мгновение возникло замешательство, потому что Бальбок хотел повернуть направо, а Раммар налево — секунда, едва не стоившая оркам жизни, потому что буер продолжал нестись на препятствие, пока братья сражались за штурвал. Затем им удалось выбрать одну из сторон — они вместе уперлись в рычаг, и полозья, скользившие по снегу под кормой, повернули.
Буер реагировал медленно и вяло. Брусья и доски заскрипели еще натужнее, а мачта затрещала так громко, как будто собралась развалиться на части. Судно накренилось, правый полоз оторвалась от земли, и судно поднялось на дыбы, причем осколки ящиков и трупы варваров попадали за борт. Бальбок и Раммар не обратили на это внимания — их взгляды, словно загипнотизированные, были прикованы к препятствию, вблизи выглядевшему совсем уж кошмарно.