Князь орков
Шрифт:
Они молча двигались по туннелю, пробитому в скалах невероятно много лет назад, когда мир был молод, а деяния — велики и славны. Они уверенно шагали вперед, подгоняя быков. Когда животные стали проявлять первые признаки усталости, Ортмар позволил им отдохнуть и дал немного сена. Потом отряд снова тронулся в путь, не обращая ни малейшего внимания на время, все дальше проникая в глубины мира.
По обычаю, когда карлики идут по заброшенным штольням, они поют песни — низкие голоса, монотонно тянущие в бороды речитативом о своих древних властителях и героях. Ортмару это казалось жестокой насмешкой, но он не запрещал своим людям петь. С давних пор карлики песнями прогоняли страх перед темнотой и глубиной, и Ортмар то и дело ловил себя на том, что вспоминает ту или иную строфу — как с песней о Грутине Проклятом, который в жадности своей копал слишком глубоко и встретился с орком:
Сын Грутиана Грутин, дорога лежит его в горы. Путь к золоту долог и труден, но жадность и риск сметают заторы! Вгрызается Грутин и ищет блеск золота, россыпь камней. Не видит, что вкруг него рыщет чудовище мерзкое ночи мрачней. Вот орк уж заносит секиру, но Грутин глядит пред собою. Он алчет сокровища мира, а смерть уж стоит над его головою. Но дрогнула орочья лапа — блеснул смертоносной секиры металл. И свет, отразившийся тысячекратно, в прекрасном алмазе Грутин увидал. Оружье бесстрашно хватает, клинок о спасении просит. Но час его пробил, и орк настигает: глава отделилась и грянулась оземь. Последним, что Грутин услышал, был орочий смех, грохотавший над ухом. Не песню, что в царствии вышнем героям слагают, отчаянным духом. И помните, карликов дети, урок сей печальный Грутина. Чтоб не попадаться в ужасные сети, внимательны будьте в путине.Слова заставили Ортмара еще раз внимательно оглядеть штольню, он даже отослал Талина вперед на разведку. Когда тот вернулся и доложил, что ничего подозрительного не видел, предводитель велел каравану выступать. А в темных Штольнях еще звучало глухое эхо песни.
Так прошла ночь, следующий день и следующая ночь. То и дело Ортмар велел распрягать быков, чтобы дать им отдых, а тем временем его люди волокли повозки. С присущей одним только карликам настойчивостью отряд контрабандистов пробирался под горой, не позволяя себе ни мига передышки и сна — а когда утром третьего дня наконец показался выход из штольни, все испытали огромное облегчение.
Ликование, засветившееся на бородатых лицах карликов, Ортмар подавил в зародыше. Первейшее правило выживания контрабандистов гласило: держаться в тени. Пока неизвестно, насколько все чисто там, снаружи, поэтому они должны сохранять спокойствие.
Ортмар и его люди не впервые отправлялись в северный поход; поскольку здесь приходилось иметь дело с варварами, то есть с людьми, которые были не настолько цивилизованны, как те, что жили в Восточных землях, необходимо было держать ухо востро. Дело легко могло обернуться липой: соглашение, достигнутое дикарями с Ганцваром, просто-напросто проигнорируют. Если так и случится, то Ортмару и его небольшому отряду придется быстро-быстро делать ноги. Попытки торговаться с варварами о таких вещах, как условия оплаты, чаще всего заканчивались тем, что у кого-нибудь неожиданно оказывался раскроен череп или сломана шея. Карлики просто доставят оружие и быстро уйдут, вот и все.
Ортмар велел каравану остановиться в двадцати шагах от выхода из штольни. Дыра была закрыта большими воротами, внешняя сторона которых ничем не отличалась от скалы. Вместе с Талином Ортмар отправился выяснить положение дел, в то время как остальная часть банды наслаждалась продолжительным отдыхом, представившимся впервые за последние два дня. Оба карлика приоткрыли ворота и выскользнули наружу. В лицо им ударил ледяной воздух, превосходным образом давая понять, что намеченное им удалось: Северный вал был позади, впереди простиралась ледяная пустыня.
В тени заснеженных склонов оба карлика поспешили ко входу в долину, за пределами которой остался выход из штольни. Перед ними простиралось белоснежное ледяное царство, отсюда и до самого края мира. Некоторые утверждали, что когда-то Белая пустыня была морем, замерзшим от холода, другие говорили, что это злой северный ветер так сильно сгладил ландшафт. В любом случае, при виде широкой равнины с торчащими кое-где иглами льда, сливающейся на горизонте с бледно-серым небом, в буквальном смысле захватывало дух. Но времени любоваться окрестностями у карликов не было, потому что на расстоянии двух полетов стрелы от входа в долину, там, где Белая пустыня наваливалась на серые скалы, их уже ожидали.
Там стоял большой буер, судно с продолговатым, похожим на корабль, корпусом и двумя сторожевыми судами по бокам, к которым были приделаны широкие полозья. Большой прямой парус слегка трепетал, а корму и нос украшали устрашающие фигурные изваяния — голова и хвост ледяного змея, вырезанные из темного дерева.
На этих непрочных судах, называемых ледяными кораблями, обычно передвигались варвары. Они неслись на них по бесконечной ледяной равнине со скоростью, от которой захватывало дух. Время от времени они устраивали на палубах кровавые битвы. Ортмару никогда не доводилось присутствовать при сражении на борту ледяного корабля, но до него доходили слухи, будто бы это — самый настоящий ад на земле.
Карлик с первого взгляда оценил ситуацию; большинство ледяных варваров сошли с корабля на землю — грубые воины, чья одежда состояла из шерстяных юбок и плащей из меха белых медведей. Вооружены они были огромными мечами, которые в бою держали обеими руками. На всклокоченных светловолосых головах варваров красовались рогатые шлемы.
Ортмар насчитал двадцать воинов, что его отчасти успокоило. Если передача оружия пройдет не так, как было запланировано, и дело дойдет до сражения, силы, в целом, равны. Хотя говорили, что среди варваров есть и берсеркеры, мощь которых превышает силу обычных воинов в пять раз…
Контрабандист отбросил сомнения. Кивком головы он велел Талину позвать остальных карликов. А сам направился вниз по тропе, которая выглядела так, как будто ее прорезали в скале ветер и непогода — хотя на самом деле это было творение искусных камнетесов-карликов.
Холод обжигал. Уже через несколько шагов Ортмар заметил, что у него под носом и в бороде образовались маленькие сосульки, и спросил себя, как можно жить в такой неприветливой местности, да еще и считать ее своей родиной. Истощенные и выдубленные непогодой лица варваров наводили на мысль, что здесь было мало такого, чему радуется сердце. Ни тебе залов с высокими сводами, ни каминов, в которых пляшут веселые огоньки, ни нагретого пива, ни трубочного зелья.
Увидев карлика, варвары обнажили мечи. Один из них, самый сильный и самый высокий, все же приветственно поднял руку.
— Ты здесь есть хорошо, — сказал он на языке народов востока, с четко различимым варварским акцентом. — Мы ждать.
— Мне очень жаль, что вам пришлось ждать, — вежливо ответил Ортмар; предупредительность по отношению к клиентам была частью сделки, хотя речь и шла всего лишь о горстке варваров. — Товар был заказан на сегодня, и вот мы здесь.