Князь орков
Шрифт:
— Где есть оружий? — спросил варвар; похоже было, что остальное его не интересует.
— Да вот, уже на подходе, — ответил карлик, указывая за плечо, и, действительно, в следующий миг послышался скрип повозок, катившихся вниз по узкой тропе.
Увидев бочонки и ящики на повозках, предводитель варваров немного успокоился. Он и его воины с напряжением ожидали, пока вьючные животные спустятся вниз. Карлики принялись разгружать товар. При этом у Ортмара снова возникло чувство, что в нос ударил отвратительный орочий запах, но он обозвал себя дураком и решил после завершения
— Еще нет! — крикнул он. — Сначала смотреть.
— Хочешь посмотреть на товар? — удивленно спросил Ортмар. — Ты мне не доверяешь?
Варвар раскатисто расхохотался.
— Ты есть карлик, — сказал он, как будто это все объясняло.
Ортмар решил не лезть на рожон, хотя было не принято позволять клиенту осматривать товар. В местах менее отдаленных, чем это, такое поведение клиента могло привести к неприятнейшим осложнениям, но в диких северных землях опасаться эльфийского патруля было нечего. Поэтому он кивнул варвару, который сразу же занялся большим ящиком и взломал его.
При виде содержимого предводитель варваров выпучил глаза, а его бледное лицо очень сильно вытянулось.
— Что-то не так? — поинтересовался Ортмар, которому внезапно стало неуютно в собственной шкуре.
Северный варвар не ответил — вместо этого он запустил руку в ящик и ухмыльнулся от уха до уха, когда вытащил большой двуручный меч, клинок которого тускло блеснул в неярком утреннем свете. Ортмару пришлось признать, что кузнецы востока неплохо подучились — хотя их мечи и не могли соперничать с теми, что сходили с наковален карликов.
Варвары стали издавать радостные охи и ахи, а их предводитель со свистом рассек воздух клинком. В глазах его сверкнула жажда убийства, и Ортмар насторожился; очевидно, варвар хотел немедленно испробовать оружие. Ортмар отступил на шаг — и, повинуясь внезапному порыву, предводитель просто-напросто заколол одного из своих людей, стоявшего ближе всех к нему. Сверкающий клинок с такой силой вонзился в грудь воина, что вышел со спины, сверкая красной кровью. Варвар уставился на своего предводителя со смесью удивления и преданности, а потом упал замертво.
— Ну как? — невозмутимо спросил Ортмар. — Ты доволен?
— Хорошо, — сказал предводитель, глядя на окровавленный клинок. Затем велел своим людям отнести ящики на борт.
Хотя карлики были утомлены долгим переходом, они бросились помогать варварам. Ни одному из них не хотелось задерживаться на северной стороне гор, каждый мечтал как можно скорее вернуться в спасительную штольню. Поэтому прошло совсем немного времени, и вот повозки уже разгружены, а ящики стоят на палубе буера. Оплата предполагалась в другом месте, позднее Ортмар получит свою долю от Мурила Ганцвара.
— Вот и все, — сказал на прощание карлик. — Было очень приятно иметь с вами дело.
— Приятно, — эхом отозвался предводитель и раскатисто захохотал, а его люди поддержали его грубым смехом. Затем они отвязали канаты, взошли на борт и подняли сходни. Парус закрепили, судно оттолкнули от скалы деревянными шестами. Сшитые в огромное
Люди Ортмара уже готовились пуститься в обратный путь, а предводитель все смотрел варварам вслед. Выражение его лица было настолько задумчивым, что Талин заметил это.
— Что с тобой? — спросил он. — Что-то не так?
— Не знаю, — пробормотал Ортмар. — Просто предчувствие — мне кажется, что с этим варваром мы имели дело в последний раз…
8. Дарр аохг'хай
Около полудня Бальбок не выдержал.
Будучи орком, он по природе своей был нетребователен и непритязателен — но два дня и две ночи быть запертым в деревянном ящике, через щели в котором проникало ровно столько воздуха, чтобы не задохнуться, было уж слишком даже для него.
Под покровом ночи и тумана они с Раммаром прокрались в лагерь карликов. Бородачи считали, что находятся в безопасности и не выставили стражников, поэтому орки смогли открыть и опустошить две емкости, стоявшие на запряженных быками повозках. Как и предполагал Раммар, внутри находилось оружие, которое предполагалось провезти контрабандой на другую сторону гор — мечи, пики и секиры для варваров, которые радостно проламывали там друг другу черепа. Пока карлики спокойно заливали в свои глотки пиво и громогласно орали свои жуткие песни, Бальбок и Раммар вытащили и спрятали содержимое одного бочонка и одного ящика, при этом, несмотря на неловкость Бальбока, они умудрились не издавать лишних звуков. Затем Раммар втиснулся в бочонок, а Бальбок вместе со штандартом и поклажей забрался в ящик. Там братья и сидели вот уже много часов, не шевелясь.
Холод, царивший под горой, и жуткое пение карликов Бальбок перенес нормально. Но под конец дико заныла спина, и у орка возникло чувство, что он вот-вот сломается, это не говоря уже о голоде. Долговязый опасался, что его желудок будет урчать настолько сильно, что карлики непременно это услышат.
Пиявки в болотах были последней пищей, которую довелось есть Бальбоку. Едва он закрывал глаза, как воображение начинало рисовать ему картины: куски мяса величиной с остров, плававшие в море из кровавого пива. К тому же в нос постоянно ударяла жуткая отрыжка из-за расстроенного желудка. Это еще сильнее мучило долговязого, просто сводило с ума.
Бальбок продержался два дня — ровно столько потребовалось каравану контрабандистов, чтобы пересечь штольню, которая вела на другую сторону горы. Еще утром третьего дня, когда карлики передавали товар, он сдерживался. Но к обеду ему срочно понадобилось вылезти из ящика. Ему хотелось двигаться, нужно было чем-то наполнить желудок, пусть даже это будет всего лишь парочка подмороженных варваров.
Ощутив прилив грубой, отчаянной силы, он уперся в крышку своей темницы. Дерево лопнуло с громким треском, во все стороны полетели щепки, и Бальбок вылез из укрытия точно дервиш, с секирой в лапах и оскаленными зубами — но далеко не такой ловкий, как предполагал.