Князь Трубецкой
Шрифт:
Трубецкой прыгнул вперед, вытянув руки, вцепился левой рукой в плечо Люмьера… правой — за волосы, рванул на себя… Француз закричал от боли, попытался ударить, но не попал, кулак лишь слегка задел щеку подпоручика.
Еще один удар, на этот раз точнее, в висок.
Трубецкой рванул капитана за волосы, ударил затылком о стену. Еще раз. И еще раз. И еще… Капитан уже не сопротивлялся, а Трубецкой все бил и бил, потом, спохватившись, отпустил его — француз подался вперед и повис на столе.
Сабля. Трубецкой лихорадочно шарил по телу француза. Где она? Ремень, ножны… Пальцы наконец сжали рукоять, сабля скользнула из ножен, и Трубецкой шагнул туда, где ротмистр дрался с сержантом.
Стоны, звуки ударов, хриплое дыхание. Трубецкой протянул левую руку в темноту, пытаясь нащупать дерущихся, получил удар ногой и чуть не выронил саблю.
— Ротмистр! — выдохнул Трубецкой. — Где вы?
Хрип со стоном.
— Ротмистр!
— Внизу… — смог выдохнуть Чуев. Прохрипел.
Трубецкой упал вперед, на дергающиеся в драке тела, вцепился в верхнее, нашарил горло и сдавил.
Француз ударил локтем, попал в скулу.
— Мать твою! — вырвалось у князя.
Он ударил рукоятью сабли, гардой. Снова ударил.
Француз выругался, мотнул головой назад, пытаясь достать противнику ударом затылка в лицо, но не попал, рука Трубецкого сорвалась с горла сержанта, скользнула вверх, ко рту, и сержант тут же вцепился зубами в ладонь князя. Теперь закричал подпоручик, потянул на себя голову француза и лезвием сабли с силой провел по напрягшемуся горлу. И еще раз.
Тело француза дернулось, зубы стиснули ладонь Трубецкого и разжались. Князь оттолкнул сержанта от себя и встал на ноги.
В сенях что-то гремело.
— Чтоб тебя!.. — простонал ротмистр. — Как мне это все… Чтоб тебя…
— Поляки… — прохрипел, задыхаясь, Трубецкой. — Поляки…
— Сам… сам знаю… — Ротмистр толкнул чем-то Трубецкого. — В сторону, князь! На ту сторону двери…
Трубецкой увидел, что в щели под дверью мелькнул оранжевый отсвет — кто-то из поляков принес факел. Трубецкой стал около двери, прижавшись спиной к стене.
— Пан капитан! — крикнули из-за двери.
Судя по голосу — старший из братьев.
— Да… — ответил Трубецкой по-французски. — Русские пытались бежать…
— Помочь, пан капитан?
Трубецкой на секунду задумался: звать? Сказать, что помощь не нужна? Что поляки примут, а что их насторожит?
— Мать твою! — заорал вдруг ротмистр. — Курва французская! Я тебя! За князя! Мальчишку убил, лягушатник…
Дверь распахнулась, на пороге стоял Стась с пистолетом в правой и факелом в левой руке.
— Пан капитан…
Трубецкой замахнулся саблей от левого плеча, но ротмистр успел раньше. Стоя на коленях у самого порога, он не ударил, а ткнул, сунул клинок сабли мальчишке прямо под кушак. И, вставая на ноги, распорол тому живот.
Стась замер, слабо вскрикнув, ротмистр взял у него из руки пистолет и оттолкнул тело в сторону, припечатав выпавший факел ногой к полу. Снова стало темно.
— Нет… — крикнул Чуев и через несколько мгновений повторил, но уже гораздо тише. — Нет…
Захрипел жутко, словно горлом у него пошла кровь.
Трубецкой двинулся вслед за ротмистром через сени к выходу.
Перед самой дверью гусар замер, и Трубецкой натолкнулся на него.
— Что-нибудь по-французски… — прошептал Чуев. — Как бы не стрельнули…
— Жан! — негромко крикнул Трубецкой. — Открой дверь… Тут дышать нечем…
Ротмистр толкнул князя в сторону от дверного проема, сам упал на колено и толкнул дверь.
Оба поляка стояли перед крыльцом, Збышек навел свой гигантский кавалерийский пистолет левой рукой, в правой была сабля. Штефан целился из штуцера. Фигуры были едва различимы в неверном свете факелов, падающем из открытой двери конюшни.
Ротмистр выстрелил.
Вспышка на мгновение ослепила Трубецкого, и он не рассмотрел, попал Чуев или нет. Через секунду грянул выстрел в ответ, пуля ударила в притолоку.
— Вперед! — крикнул ротмистр, выкатываясь из двери.
Второго выстрела не было, кто-то из поляков не выстрелил сразу и теперь вполне мог всадить пулю в подбегающего противника.
Под ногами скрипнули ступени крыльца, одна доска просела, и Трубецкой чуть не упал, с трудом сохранил равновесие.
— Мальчишку бери! — крикнул ротмистр, бросаясь на Збышека. — Мальчишку…
Сталь лязгнула о сталь, краем глаза Трубецкой заметил искры, отлетевшие в стороны от ударившихся клинков, но князю было не до того — Штефан собирался стрелять. Ствол штуцера он почему-то перед этим опустил, а теперь медленно поднимал оружие навстречу набегавшему Трубецкому. И делал он это почему-то одной рукой — правой.
Наверное, пуля все-таки задела его левую руку, мелькнуло в голове Трубецкого. Нет, не успеешь… не успеешь…
Штефан выстрелить и не успел, смог только подставить ствол штуцера под удар сабли, рывком отвел ее в сторону, отступил. Парень не запаниковал, не струсил, просто штуцер был слишком тяжел, чтобы управляться с ним одной рукой.
Трубецкой ударил снова, и снова клинок скользнул по стволу штуцера. Штефан отпрыгнул, уронил штуцер на землю и одним отработанным движением выхватил из ножен свою саблю. И сразу же ударил слева направо, наотмашь. Трубецкой отбил удар, ушел в сторону, ударил в свою очередь, не попал — лезвие свистнуло над самой головой пригнувшегося поляка.
Словно огнем коснулись левой руки, над локтем — Штефан умудрился ударить два раза подряд, а Трубецкой позорно прозевал этот выпад, отскочил назад, пропуская очередной удар перед собой.