Князь Угличский
Шрифт:
– Ничего Фролка, следующий урожай на торге Уличском продадим, и коли кто продолжит с княжьего поля корни таскать, так староста им работенку найдет. Ты озимые посеял?
– Да государь, лучшей озимой рожью на поле с под картофеля отсеялся. По осени погода устоялась. Дожди прошли обильные, даст Бог - он истово перекрестился - по следующему году снимем богатое жито.
– А крестьяне на поля свои зачали возить навоз?
– С сего года. Оне как увидали прошлогодний урожай, так все до меня цеплялись, вопрошали, кому яз душу продал, безбожники. Бо ныне и навоз возют, но его в хозяйствах маловато, так и с речки ил берут и с болота жижу на поля таскают. И зерно свое видал, оратаи по дворам веяли для лучшего на посев.
Ну и слава Богу, подумал я, сдвинулся камень крестьянской косности, теперь водичка потечет,
– Велю тиуну Угличскому наградить тебя тремя рублями принародно, а с урожаев моих земель кои ты работаешь, будешь брать себе четверть.
Путь на Устюжну шел больше лесами, был извилист и богат колдобинами. Вот чего надобно сделать - прямой путь с ямами по краям, а коли выйдет с каменной подсыпкой.
Устюжна встретила огромной толпой горожан. Встречали с хлебом солью. Церковники прямо на въезде провели молебен. Я, как и свита желали добраться, наконец, до усадьбы с мягкими постелями и горячей водой, но пользуясь оказией, повелел государеву дьяку Матвею огласить грамоты об учреждении наград Святого Георгия и Святой Ольги. Трубный голос дьяка, которого я вез, чтоб обучить будущих студентов Оксфорда, английской речи и письму, гремел как иерихонская труба. Чиновник был вельми богат телесами, в смысле по богатырски могуч. У такого учителя не забалуешь.
После оглашения царева указа, я стал вызывать перед людьми, отличившихся, начиная с Гушчепсе и Бажена Тучкова. Каждому вручал именной указ царя, воинским людям, соответственно медаль Георгия четвертой степени, а медикам и лучшим людям Устюжны золотой знак Святой Ольги. Всем полагалось также денежное вознаграждение.
Всем медикам вручил, сделанные кремлевскими мастерами, фонендоскопы. Пора уже вводить в медицинский оборот приборы, для научного ведения дела.
Обустроившись на дому и отдохнув после дороги, на лодке с рындами отправился к Савельеву. Работы по паровозу встали на время эпидемии и готового локомотива я не увидел. Но работы были действительно близки к завершению. Стальные колеса, мощная дубовая рама, сверху венчались могучим прямоугольным котлом. Перед колесами были смонтированы два паровых цилиндра, с тягами.
– Вот государь, - обратился ко мне Федор, - почти готово все. Остатние дела короб соделать для людей, что дрова станут в топку бросать.
– А у тебя стенка котла так наружу и идет?
– А како надоть?
– не понял вопроса мастер.
– Паровоз быстро станет бегать по дороге, его аер не будет ли охлаждать вельми?
– Как-то яз сам не подумал. Верно царевич, надобно ещё кожух сверху соделать.
– Вот что Федя, придется нам твоё дело вместе с людьми в Коломну перевезти.
– Вскую нам Коломна?
– Егда паровоз ты построишь, как его на дорогу доставить нам? Разбирать коли, так все одно части великие будут и на месте сборки надобен еще завод и люди, чтоб собрать. А малые куски паровоза из Устюжны к Коломне вельми легко доставить, коли идет струг на Москву рекой Окой. Так что доделывай паровоз до весны. По первой воде разберем твою машину, амбар великий, людей возьмем и все уйдем к крепости коломенской. Там все соберем и зачнем пяток паровозов строить с тележками грузовыми. Через год у нас будет боле ста тридцати верст железной дороги с мостом через Оку, тако там обкатаем наше детище.
– Почто же мы изначально в Устюжне почали сей паровоз?
– Ну, здесь кузнецов умелых много и железные детали без задержки идут, и станки были только здесь, для первого дела, нужные причины.
В этом году из Устюжны уйдут токаря с большими станками на пушечный двор во Владимир, он, на реке Клязьме расположен, так что переезд не сложен технически, и Паровозный амбар к Коломне уйдет, но ружейная изба останется и Бумажная мануфактура великая, и станкостроительный амбар.
В станкостроительном амбаре выдал станочникам заказ на десять больших токарных станков. Кстати на этих же станках станем точить оси для лафетов орудий и паровозов.
Эксперимент с капсюлем набитом порохом, кусочками закаленной стали и кристаллами кремния можно считать удался. Не срабатывал каждый второй. Но имея шести зарядный барабан, у меня будет три выстрела. Так что надо придумать ударный механизм для револьвера. Проблема, что настоящего миротворца я в руках не держал никогда, в советской армии у рядовых случалось пострелять лишь из пистолетов системы Макарова. Как сделать механизм поворота барабана и прижимания его к стволу для лучшего свойства выстрела я не знал. Но можно сделать простую пружину, а поворот барабана ручным.
По совету градодельца Коня с городов Московского царства были доставлены в Устюжну молодые мастера, которые зарекомендовали себя с лучшей стороны при строительстве Царева Белого города. Царский градоделец сам из них отобрал пятерку лучших. Они и семеро лечцов во главе с Баженкой, теперь учили английскую грамоту под руководством безжалостного здоровяка-педагога. В мае будущие студенты уплывут в Лондон. В Оксфорде обучение длилось десять-двенадцать лет, но не знаю, есть ли надобность столь долго держать за рубежом необходимых на Руси людей. Будем решать по переписке через посольство. Все, кроме князя Василия Туренина, сына Ивана Самсоновича, который опекал меня во время борьбы с моровой болезнью в Устюжне, были выходцами из посадских людей, или крестьянского сословия. Посылка в заграничное учение дворян, казалась мне пустой затеей. Для будущего Московского университета на Воробьевых горах, нужны архитекторы, медики, физики, геологи или как их сейчас зовут рудознатцы. Пойдут ли дворяне на таковые профессии учиться? Думаю, вряд ли, а для простых людей это шаг, сулящий небывалый сословный рост. Это как в армию брать дворян: в конницу все согласны, а в пехоту только в командный состав. Иначе поруха чести родовой! Ныне даже торговать дворянам считалось подлым делом.
Федор Савельич определил, с моего согласия, местом строительства каменного собора, берег реки Мологи, главным фасадом на закат, и соответственно алтарем в сторону восхода, по христианской традиции. Архитектор, годного для строительства камня, опросив горожан и исходив окружающую местность, не нашел. Оно и не удивительно, вокруг болота, скальных выходов нет. Определив для себя интересовавший его круг вопросов, градоделец насел на меня с целью пробы метода получения жидкого камня. Понятно, как он выбился в люди, такого настырного и дотошного человека я не встречал ни в одной из своих жизней. На дворе стоял декабрь, надвигались долгие праздники, но Федор Савельевич был неумолим. Для опытного процесса я решил использовать старую доменную печь, с которой начиналось мое знакомство с городом. Она стояла без дела уже несколько лет, так как треснула через несколько дней использования. Я дал заказ архитекторам починить печь, а кузнецам стянуть её железными обручами. Все же это был эксперимент, а тратить время и деньги на не гарантированный результат я не хотел. С другой стороны отступать я тоже не собирался, бетон мне нужен. К материалу для цемента тоже был вопрос, какие пропорции смешивать? Объяснив градодельцу каким образом древние римляне получили первый цемент, я получил рекомендации от мастера, семь частей песка и три части известняка, с чего-то надобно зачинать пробу? А при следующей жарке камня состав можно и поменять. Понятно, что для помола получившейся массы в цементную пыль нужна мельница, и мне пришлось заказать устюженским литцам железный барабан на горизонтальной оси с крышкой и свободно бегающим внутри массивным чугунным бегунком. Таким механизмом с приводом от паровика я надеялся смолоть конечный продукт, впрочем, и для подготовки смеси он тоже пригодится.
Пока кузнецы выполняли заказ, требовалось доработать орудие, которое мы привезли с собой обратно к Устюжне. Пушка была хороша, но нуждалась в прицеле. Я думал о двух путях: первое это простой отвес, установленный на ствол, целик на нем и при стандартном заряде пороха, в зависимости от угла подъема ствола и совмещения пенька мушки и отверстия целика, мы получали попадание в цель; второе тоже самое, только прицел оптический, для лучших пушкарей-снайперов. Победа одним залпом, что может быть лучше. Скоординированные выстрелы по полководцу вражеской армии. Коли у нас будет преимущество в артиллерии, этим надо пользоваться, пока враги не переняли метода. Сейчас полевая артиллерия практикуется только в шведской армии, да и то говорят, там применяют наряду с бронзовыми, кожаные пушки небольшого калибра. Маневра огнем не знают. А обезглавить вражескую армию - значит победить. Оптикой займусь сам, а механический прицел поручу пушкарям, только единые отверстия на пушках надо утвердить, чтоб базироваться на стволе.