Князь-волхв. Тропа колдунов. Алмазный трон (сборник)
Шрифт:
Еще один р-р-рывок!
Идзин подался вперед – вслед за натянувшейся веревкой. Сделал шаг, другой. Рухнул на собственный щит. Задергался в предсмертной агонии, словно рыба, попавшаяся на крючок. Итиро подскочил к противнику, выдрал загнутое лезвие из глубокой рваной раны, бросился к винтовой лестнице…
Поздно! Уходить этим путем слишком поздно. Внизу уже грохотали десятки сапог, и не было никакой надежды пробиться сквозь живую пробку в закрученной спиралью каменной кишке. Единственный путь к спасению вел наверх – туда, где звучал рог. Да, там тоже враги, но внизу их сейчас намного больше.
Из-за поворота лестницы уже показались первые идзины. В тяжелых
Итиро знал как.
Он отскочил назад – к факелам, над входом в хранилище Черной Кости. Вынул из потаенных кармашков две заклеенные бумагой бамбуковые трубочки-докуэн. Раз – и подожжены маленькие фитильки. Два – дымящиеся бамбуковые обрубки летят на лестницу, прямо под ноги поднимающемуся врагу.
А Итиро бежит к противоположному концу коридора.
«Пш-ш-ш-ших!» «Пш-ш-ш-ших!» – трубки заискрились, закрутились, завертелись на каменных ступенях. Закричали перепуганные идзинские воины.
На этот раз ярких вспышек не было, зато густо повалил дым. Смесь горючего порошка с аконитом, мышьяком, сухими бамбуковыми волокнами, беленой, тертыми кретоновыми плодами и едкими маслами, которой были набиты докуэн, не ослепляла, как нагэ-теппо, а душила.
Крики быстро стихли, люди на лестнице надсадно кашляли и хрипели. Послышался звон оброненного железа и звук падающих тел, закованных в доспехи.
Готово! Винтовая лестница временно перекрыта. Это хорошо. Плохо то, что самому теперь здесь надолго задерживаться нельзя: тяжелые клубы удушливого дыма уже вползали на верхний этаж башни. Нужно было выбираться на воздух.
Итиро бросился к деревянной лестнице, ведущей на смотровую площадку. С разбега вскочил на верхнюю перекладину, рывком подтянул тело к квадратному отверстию открытого люка и сразу же откатился в сторону, вправо…
Гудение рога оборвалось. Над головой раздался яростный вскрик. У самого уха металл сухо ударил о дерево.
Перекат через спину – и Итиро вновь стоит на ногах. Ловкость и быстрота в очередной раз сберегли ему жизнь. А еще – худощавое сложение и невысокий рост. Огромный идзин с топором и большим прямоугольным щитом, поджидавший его у люка, ударил немного запоздало и в расчете на более крупного противника. О том, что враг сможет проскользнуть под широким лезвием, надвое разрубившим темный проем люка, идзин не подумал.
Итиро отступил, выигрывая время и осматриваясь. Он оказался на просторной круглой площадке, огороженной каменной зубчатой оградой. Кроме него здесь было еще два человека. Первый – щитоносец с секирой. Второй идзинский воин, стоявший в отдалении, у бойничной ниши, был без щита, в легком кожаном панцире с нашитыми на груди металлическими бляхами. У ног второго лежал большой и изогнутый сигнальный рог. В руках он держал взведенный самострел.
Идзин-сигнальщик поднимает оружие… Нет – уже поднял!
Стреляет почти не целясь.
Щелчок, звон тетивы…
Чтобы увернуться от стрелы, Итиро пришлось отпрянуть назад, развернувшись всем корпусом. Короткий дрот, похожий на метательную стрелку-утинэ, задел жестким оперением куртку на груди и исчез в ночи. Стрелок тут же склонился над самострельным луком, намереваясь перезарядить его по новой.
А другой идзин уже наступает вразвалку, подобно рикиси [15] , выходящему на поединок. Замысел понятен: разрубить Итиро топором, размазать его щитом о каменные зубцы или просто выпихнуть с башни, как с помоста-дохё [16] . И шансов уцелеть в этом идзинском хакудо [17] не так уж и много.
15
Борец сумо.
16
Возвышение, использовавшееся в прошлом для борьбы сумо.
17
Устаревшее название сумо.
Итиро вновь держал в одной руке меч, вырванный из-за спины, в другой – крюк-кинжал. Противник приближался, выставив щит и занеся топор. Торчавший из-за щита конусовидный шлем – цельный, металлический, гладкий, с опущенным забралом – не пробить и не сдернуть с безопасного расстояния броском кекецу-сеге. Да и нет уже между ними безопасной дистанции: враг подошел практически вплотную.
Это был умелый и опытный воин. Идзин не отвел щит и не открылся, нанося удар. Тяжелая секира мелькнула над головой Итиро, и синоби едва успел подставить клинок сикоми-дзуэ под глубокий нижний вырез боевого топора. Ему удалось отвести чужое оружие в сторону. Широкое лезвие со звоном и скрежетом обрушилось на каменную кладку возле правого плеча Итиро. Брызнула сколотая щебенка.
Не имея возможности пробить прочный вражеский щит, свой ответный удар Итиро нанес по его верхней кромке. Стремительное движение левой кисти – и крюк кекецу-сеге, словно коготь гигантского зверя, зацепил обитое кожей и укрепленное железными полосами дерево. А когда идзин снова взмахнул топором, Итиро дернул щит на себя и вниз, буквально повиснув всем телом на левой руке противника. Идзин, не ожидавший подобной хитрости, шатнулся вперед. И открылся, наконец! Щит опустился. Между его верхним клепаным краем и стальным шлемом щитоносца появилась широкая щель. Вот туда-то и скользнуло острие сикоми-дзуэ.
Темный клинок вошел под ворот доспеха. Пронзил идзина сверху вниз. И вырвался обратно в кровавом фонтане, провожаемый предсмертным хрипом умирающего.
Так, а что стрелок?! Стрелок-сигнальщик все еще возился со своей громоздкой метательной машиной. Итиро действовал быстрее. Взмах левой рукой. Веревочный хвост устремился через разжатые пальцы за брошенным кинжалом-крюком.
Кекецу-сеге зацепился за ложе самострела. Итиро перехватил веревку, дернул ее на себя. Оружие выскользнуло из рук идзина.
Прыжок, еще один. Безоружный противник поднял руки, прикрывая голову. Итиро ударил ниже. Меч синоби рассек грудь и вошел глубоко в живот. Вывалил кишки, выпустил душу.
Все! Хара [18] стражника вспорота до паха. Верхняя смотровая площадка очищена от врагов. Но вот надолго ли?
Затемненная сталь сикоми-дзуэ вернулась в ножны. Итиро осторожно высунул голову между каменных зубцов и глянул вниз. В крепости царил переполох, словно в пчелином улье, в который влезла медвежья лапа. Повсюду горели факелы. По замковому двору, по внутренней цитадели, по переходам и галереям, по боевым и смотровым площадкам метались вооруженные люди. Снизу доносились лающие команды на незнакомом Итиро языке.
18
В данном случае – живот, центр туловища.