Княжий отрок
Шрифт:
— Что тогда с нами было бы, — задумчиво отозвался его сосед, — пропали бы совсем наши головы! Княжата сиротами остались бы, кто бы за них постоял?
— Вестимо, беда, — отозвался первый, — сейчас бы налетели другие князья да и забрали бы Тверской удел под свою руку.
— А то, пожалуй, татарва проклятая пронюхала бы про это, налетела бы сюда да без хозяина всю нашу Тверь повыжгла, и новгородец кичливый поломался бы тогда над нами.
— А, что толковать, моли Бога, чтобы Он здоровье нашему князю дал, а он, милостивец, всегда нас
Долго провалялся князь в постели. Медвежьи лапы сильно-таки его помяли.
Щедро оделял боярин Матура сходившихся отовсюду к княжьим хоромам нищих и убогих. В церквах служили молебны о здоровье князя.
Ловчий Сильвестр пользовал князя составленной им мазью. Эту мазь научил его делать еще отец. Многим помогала она. Трудно решить, помогла ли она на этот раз и князю, или просто его крепкое сложение и молодость сделали свое дело, но Ярослав стал поправляться.
Нетерпеливому князю хотелось поскорее подняться с постели, чтоб приняться за дело, но Матура благоразумно удерживал его:
— Не тревожься, княже! Год жил ты с новгородцами, полгода пробыл в отъезде к хану, а Тверь в управлении не поколебалась! Оправься, отдохни, а там и опять сам вершить дела примешься.
Ярослав вполне соглашался со словами своего ближнего боярина, но все же ему хотелось знать, что делается в его Тверском уделе.
Точно предугадывая его мысль, старый Матура заметил:
— Что в Твери делается и в посадах, все могу я тебе, князь, самолично доложить, а коли запала дума твоя узнать о селах, торгах и городищах, пошли Григория: он все разведает, ничего от тебя не скроет, все тебе перескажет.
Предложение боярина пришлось по душе Ярославу.
— Пусть будет по-твоему, боярин, вели ко мне послать Григория, я ему сам обо всем накажу.
Отрок немедленно явился на зов князя.
— Что приказать изволишь, милостивый княже?
— Послушай, Григорий, возьми с собою ты двух моих отроков, дружинников человек шесть и ступай с ними вниз по Волге. Посмотришь, сколь изрядно людишки живут, торгуют, работают или чем иным кормятся, достаток есть ли, утеснения от ратных людей ал и соседей какое не терпят ли?.. Все ты пригляди, запомни да, как вернешься сюда, мне все и скажешь.
Низко поклонился отрок князю.
— Все исполню, как приказать изволишь, княже, не утаю ничего, всю правду тебе открою.
— Добрый слуга! — ласково ответил ему Ярослав. — Ступай к Матуре, он все, что тебе нужно на дорогу, выдаст, наутро, как выехать надумаешь, приди со мной проститься.
Ни на кого не мог так положиться Ярослав, как на любимого отрока Григория.
Преданность Григория к князю была так велика, что он охотно пошел бы на смерть ради своего господина. Эту преданность знал хорошо князь.
Он был уверен, что Григорий привезет ему самые верные и подробные сведения, даже, пожалуй, лучшие, чем он сам мог увидеть и узнать, так как его все-таки боялись и не были бы с ним так откровенны, как с Григорием. Да и приготовились бы везде ко встрече князя и показали бы ему все с наилучшей стороны, а худое скрыли бы.
Распростившись с князем, Григорий выехал на другой же день из Твери, вниз по Волге.
— Заметь, Григорий, — сказал ему при прощании князь в присутствии Матуры, — узнай доподлинно, какое село, городище, посад, что ли, какие тяготы платить может. Собирай подати. Не тесни чрезмерно, но все же, коли увидишь, что избыток нарочито скрыть хотят, соблюдай княжескую прибыль.
Стоял конец января. Морозы хотя были и сильные, но солнце уже поднималось выше и грело теплее.
Хорошо выкормленные княжеские кони шли бодро.
Послал князь Григория вдоль реки не без причины. В те далекие времена хорошо понимали, что река и летом и зимою — торная дорога, потому-то большинство из поселений и лежало если не на самой реке, то недалеко от нее.
Многоводная Волга изобиловала рыбой. Рыболовство было большою поддержкою сельского люда.
Постоянные набеги татар и междоусобицы князей заставляли сельское население держаться всегда настороже, жить в опаске, что засеянное им поле или будет вытоптано наездом, или скормлено на корню коням дружинников какого-нибудь князя.
На юный еще Тверской удел, мало заселенный и не приносивший больших доходов, соседние князья мало обращали внимания, вследствие чего он и мог развиваться спокойнее других.
Вероятно, и хан, ввиду этих обстоятельств, удовольствовался небогатыми дарами Ярослава и скоро отпустил из полона его детей.
Подати с населения собирались неравномерно. Посыл Григория и разведка им о положении поселков давали возможность князю мало-мальски правильно распределить поступление сборов, чтоб не было ни послабления, ни притеснений плательщикам.
Раньше перед этим княжеские тиуны, на которых лежала обязанность получения тягла во всех удельных княжествах, в большинстве случаев делали свое дело с великою для себя корыстию. Они утаивали часть денег, получаемых ими с посадского и сельского люда, притесняли неимущих, облегчали платежи богатым.
Вследствие этого не легкая обязанность была возложена князем на Григория. Ему предстоял большой труд разведать настоящее положение дела, и только тогда, все узнав подробно, он должен был взыскивать тягло правильно, никого не обижая.
Отрок сам сознавал важность задачи, возложенной на него князем, и дорогою обдумывал, как исполнить приказ лучше.
Первым селением, куда лежал его путь, было село От-роковичи, находящееся от Твери в двадцати восьми верстах ниже по Волге.
XVII
В селе Отроковичи Григорий пробыл недолго и отправился в лежащее на берегу Волги село Лисицы.
То и другое села были не из особенно достаточных. В последнем население жило охотничьим промыслом, в особенности ловлею лисиц, и от этого получило свое название.