Княжья служба
Шрифт:
– Ты что же, Твердила, такой товар – и без охраны?
Глазки у Твердилы забегали. Вот жмот, на охране решил сэкономить. Наверняка про нечисть знал, как и про то, что она лютует в основном по ночам. Прикинул, что если обозов на дороге нет, то и разбойников не будет – и просчитался.
– Собирай своих убитых, коли есть. Трупы татей – с дороги, чтобы не смердели. И решай – день ждать в Муроме и ехать с нами или сам дальше иди.
– Спасибочки, ратники! Мы уж тут как-нибудь.
Я обернулся к дружинникам:
– Все
– Все!
– Тогда вперед!
Ворота в городе уже были открыты, солнце освещало верхушки надвратных башен. После схватки у всех проснулся аппетит, и мы здорово тряхнули мошной в трактире, а после – завалились спать.
Разбудил меня робкий стук в дверь. На пороге стоял Твердила. Прижимая к двери шапку, купец переминался с ноги на ногу.
– Дык, обоз готов давно, скоро солнце сядет, ворота закроют. Выезжать сегодня будем?
– Будем, Твердила! Пока мы перекусим немного, выводи обоз за ворота.
– Ага, я с обозом выеду – ворота и прикроют, а вы тута останетесь. Нет уж, я лучше у ворот подожду.
– Твое дело.
Мы споро оделись, наскоро заморили червячка, оседлали коней. У ворот и в самом деле стоял обоз Твердилы, но, на мой взгляд, он увеличился. Я не поленился и пересчитал сани – точно, семь штук вместо пяти. Ладно, где пять, там и семь.
– Готов, купец?
– Давно готовы, уж подмерзать стали.
– Тогда трогай!
Мы выехали за городскую стену, и я остановился в изумлении. На небольшой площадке перед городскими воротами, скучившись, стояло множество саней – естественно, запряженных лошадьми. Увидев нас, стоявшие возле саней мужики дружно склонились в поклоне. К нам подошли трое мужей, дозорных, в справных одеждах – в охабнях, однорядках, бобровых шапках, расшитых валенках. Угадав старшего, обратились ко мне:
– Не возьмешь ли под свое крыло, под защиту и наши обозы? Всем надо товар из города везти, почитай – вся торговля встала. На дорогах разбойники и нечисть лютует, совсем торговому человеку плохо. Посадник муромский уговаривает до весны ждать, когда реки вскроются, да на судах товар везти. Можно, конечно, да цена у товара упадет. Возьметесь ли?
– С чего вы взяли, уважаемые, что мы в охрану нанимаемся? Мы – люди служивые, княжьи ратники. И кто его знает, что на дороге случиться может? Нас всего четверо, а обоз ваш на полверсты растянется.
Купцы переглянулись, хитро заулыбались.
– Ой, не скажите! Городок наш маленький, нового человека сразу видно. А тут – ватажка малая, на ночь – на дорогу, днем – отсыпается. С чего бы это, а? Да и деньжат отсыплем, уж уважьте людей!
Я посмотрел на своих товарищей. Герасим пожал плечами – решай, мол, сам. Павел и Андрей кивнули головами, соглашаясь.
– Хорошо. Только условие – не растягиваться, ехать плотно. А уж ежели тати нападут, али еще что – помогать. Уговор?
Купцы согласно закивали и разошлись.
Твердила и здесь успел занять со своими санями место в голове большого обоза. Дурья голова, однако. Самое безопасное место – в середине.
Со стены на нас удивленно взирали городские стражники.
Во главе колонны я поставил Павла – он самый сообразительный и оружием владеет отменно. В середине колонны ехал Андрей, я же вместе с Герасимом был в арьергарде, проще говоря – в хвосте, самыми последними. Летом бы наглотался пыли, а сейчас – ничего, вполне сносно.
Обоз втянулся в лес и поначалу шел бодро. Периодически я объезжал обоз до головы и обратно – за порядком приглядеть, поторопить замешкавшихся, да и показать, что охрана здесь, не дремлет.
Ехали без остановок: я опасался нападения – не разбойников, так нечисти. На удивление обоз добрался до Мошкино в целости, сразу заполнив собою постоялый двор и все дворы и избы в небольшой деревушке. Прислуга металась как угорелая. Хозяин довольно потирал руки и выглядел именинником. Как же, с поздней осени – первый обоз, если бы так продолжалось, то и разориться можно. Возчики разместились в крестьянских избах, купцы – с комфортом на постоялом дворе.
– Всем спать, после полудня – в путь, доведу вас до реки, как и уговаривались.
Купцы довольно кивали головами, переговаривались меж собой, прикидывая прибыль с ходового товара.
После небольшого отдыха мы встали бодрые, вроде как и не тряслись в седле всю ночь. Возничие уже выстраивали обоз на дороге. Тем же порядком мы тронулись в путь, и поздним вечером без происшествий пересекли по уже тонкому льду реку Пра.
Вдали курилась трубами деревенька.
– Ну все, уважаемые, я слово сдержал, через реку вас перевел в целости и сохранности. Желаю удачно распродаться и вернуться домой.
– Спасибо, служивые, спаси тя Господь! На сколько мы уговаривались?
– А сумма не обговаривалась. Сколько дадите по совести, столько и ладно будет.
Купцы вручили мне тугой кошель, и мы повернули обратно. Конечно, надо было бы переночевать в деревушке, но там три-четыре избы, всем не вместиться, а кормить клопов и нахвататься блох мне вовсе не хотелось.
Рванули рысью, так что через несколько верст от коней уже пар валил, потом перешли на шаг. Когда кони отдохнули, мы пустили их в галоп.
К утру уже были на постоялом дворе. Чем удобно для нас Мошкино – как раз посредине пути, между рекой и Муромом. Под присмотром оба отрезка пути.
Прислуга увела коней в конюшню, мы же улеглись спать – проехали сегодня изрядно, все устали, напряжение давало о себе знать. Спали, пока уже стало невмочь.
Я решил дать людям и лошадям отдых. Проснувшись и подхарчившись, я вытащил кошель, полученный от купцов, и стал делить деньги на кучки. Ратники внимательно смотрели, как я раскладываю серебро и медяки в горки на столе.