Княжья воля
Шрифт:
Обрадованные, все, кто имел отношение ко мне и Сологубу собрали нехитрые пожитки, подхватили на носилки Яромира и отправились ночевать в мою корчму. Карья и еще одна девчонка из спасенных нами от Горхидовых упырей двинули с нами.
Князь Рогволд вернулся в Полоцк к ночи. Тяжкий гул его боевого рога встрепенул готовящиеся ко сну окрестности. Сутки назад Ингорь отсылал людей во все погосты, где мог находиться отец, в одном из ближних его и нашли, сообщили о напасти.
Вернулся князь и сразу же начал подсчитывать причиненные городу убытки. Ранним утром, еще затемно он позвал с докладом два десятка свидетелей, среди которых оказался и я с Сологубом. Получилось что-то вроде большого
Мне как одному из главных действующих лиц отвели местечко посередине восточной стены между Змеебоем и юным Владимиром, что так удачно пришел с княжичем Рагдаем нам на выручку.
Рогволд восседал в деревянном, резном кресле на небольшом квадратном подиуме и выглядел хреново, аж лицом почернел. Я его понимал, почернеешь с такими делами. Стоило ненадолго отлучиться и столица княжества подверглась гнусному нападению. И кто напал? Какие-то вшивые курши с земиголами и латгалами, коим вместе взятым цена как воинов — мешок сухих лягушачьих шкурок. Что побудило этих нищебродов на конфликт с сильным княжеством, пусть и на кривичской земле, но все же — варяжским? Или, может быть — кто?
Памятуя о разборе, учиненном Рогволдом после нашей с Ольдаром операции по защите представителей веры в Аллаха и зная непростой характер князя, я был готов к долгому и детальному допросу да и друг Голец успел шепнуть, мол, настроение у князя дерьмовое.
Меня князь решил заслушать первым. В отличии от Владимира и большинства присутствующих он поглядывал в мою сторону с явным недовольством. Я мяться не стал, поднялся с лавки, проковылял на середину палаты, встал спиной к подпорному столбу и с готовностью выложил все как на духу. Рассказал как первыми встретили ворога, поведал про вылазку почти через весь подол в свою корчму, про поход за башкой князя Горхида, про то как дрались на лодейном дворе и, стоящий у дверей Сологуб, полностью подтвердил мои слова.
Слушали меня внимательно, одобрительно кивая. Один лишь Минай криво ухмылялся и все время переглядывался с херсиром Старлугом.
— Если я правильно тебя понял, десятник, ты сжег городскую корчму, ее пристройки и две только что выстроенные лодии? — ледяным тоном пожелал уточнить Рогволд, когда я закончил свое повествование.
Слегка смутившись, я взял себя в руки и продолжил свою линию не отпираясь и не оправдываясь.
— Да, княже, сжег. Иначе к Горхиду было не подобраться. Приказ спалить корабли отдал тоже я, чтобы они не достались куршам или кто там они, — вывалил я и добавил, что с тем же успехом предал бы огню свое собственное заведение если того потребовала ситуация. Я понимал, что похерил чужое имущество и был готов возмещать убытки, коли у кого-нибудь, включая князя, хватит ума возбудить иск.
Рогволд еще больше насупился и сделался совсем неприветливым.
— Ты, должно быть, полагал, что Горхид, червей ему в печень, со своим под себя срущим войском сможет взять и ограбить Полоцк, а потом по зимним рекам увести мои лодии? — ровным прокурорским голосом вопросил он. — И подольских баб с детьми в крепость ты нагнал, чтобы сподручнее было обороняться, так что ли?
Кто-то в палате хихикнул, народ нахмурился и засопел, десятки глаз впились в мое лицо, десятки ушей навострились в ожидании ответа. Новоиспеченный новгородский князь ажно рот раззявил от любопытства, а дядька его Добрыня с изрядно заинтересованным видом приготовился ловить мои ответные слова.
Ну что
— Я полагал, что Горхиду с войском вполне по силам разнести в щепки подол, предать его огню, жителей кого побить, а кого в полон увести. И, да, Ингорю со Змеебоем с их малыми силами не удалось бы помешать куршам увести твои груженые награбленным добром лодии прямо по снегу. Запрячь по десятку лошадей в кораблик не долго, лошадок в Заполотских дворах полно. Про то, что старший твой сын Рагдай с дружиной уже на подходе к городу никто из нас знать не мог. Именно по этой причине я привел в крепость жителей подола. Твоего подола, князь! Спасти их хотел. Лодии — что? Дерево! А люди в княжестве — главная ценность, даже я это понимаю, хоть и не князь. Я в герои не лезу, если виноват в чем — отвечу по Правде.
Рогволд вперил в меня немигающий удавий взгляд и не проронил ни слова, когда я набрался наглости и, поглаживая раненую ногу, вернулся на свое место. По пути я поймал чуть заметный одобрительный кивок Добрыни. С чего бы это?
— Горхид вовсе не князь куршский, — возник в повисшей тишине ехидный голос Миная. — Их князя зовут Домонтом. Других князей там сроду не водилось.
— Кто же тогда этот Горхид, по-твоему? — резко обернулся к нему полоцкий владыка.
— Воевода. Боярин… откуда теперь доподлинно знать? — сокрушенно вздохнул Минай. — Взятые в полон болтают кто во что горазд. Почитай всех ихних старшин перебил этот твой десятник, допросить как следует некого, не пытать же все четыре сотни. От Стяра больше порухи чем от всего Горхидова войска. Вольный слишком, воеводой, поди, себя возомнил, что хочет, то и делает. Может его в пыточную сунуть, авось расскажет чего любопытного? Например, как с куршами сговорился, как хотел корабли уничтожить…
— Дурь не болтай, боярин! — воскликнул Вендар. — Стяр — верный человек!
— Верный, — быстро согласился Минай. — Осталось понять — кому? И рот мне, сотник, затыкать не тебе. Он, ведь, в твоей сотне? Ответ за своего десятника взять не желаешь?
— Возьму, коли князь повелит, не ты. Ты, боярин Минай, лучше поведай как в тереме своем силел, с урманами бражничал пока мы с Ингорем оборону крепили!
— Стяр и мой человек! — вскочил с места Ольдар. — Если бы не он, лежать подолу полоцкому и всему лодейному двору в пепле! Я верю ему! А у тебя, дядька Минай, во рту — жаба…
Молодец пацан! Вот уж от кого не ожидал. Небось жалеет, что не было его со мной в эти веселые дни.
Поднялся гомон, присутствующие принялись живо обсуждать услышанное, спорить, размахивать руками. В гвалте не принимали участие только я, сам князь, Дрозд и парочка будущих новгородских начальников. Даже Змеебой что-то эмоционально аргументировал пьяненькому боярину Таршу. Добрыня и вовсе сидел с таким сосредоточенным видом, будто мысленно записывал в воображаемый блокнот каждую брошенную реплику, каждый услышанный вопль.
— Уймитесь все! — прикрикнул до сей поры молчавший Рогволд. — Негоже перед гостями глотками друг дружку поносить, не на торге поди!
Когда в палате установилась тишина, князь мрачно изогнул брови, придавил меня взглядом.
— Я не закончил с тобой, Стяр и садиться не дозволял.
Ага, может еще за пивком сбегать или гопака сплясать под рожок?
— А я тебе не раб и не холоп! — отвечаю с места. — Ты взял меня в дружину, а не в дворню и сам дал десяток. Сел потому, что устал стоять и добавить к сказанному мне больше нечего.