Княжья воля
Шрифт:
Я отцепил меч и привесил на его место ножны с саблей, продел руки в полушубок, надел бобровую шапку, взял в руки щит и шлем и направился к столу смочить пересохшее горло.
— Выглядишь ты вполне уверенно, уверен ли внутри? — критически обозрев мой воинственный облик, поинтересовался Эйнар.
— Ты же знаешь как я убил Тювельда? — вопросом на вопрос ответил я.
— Торельф рассказывал. Ты воткнул Косатке в глаз кончик своего меча.
— Вот именно. Так что наблюдай и слизывай передовую технику ближнего боя, мой датский друг.
Эйнар Большие Уши еще раз придирчиво оглядел меня, задержал взгляд
— Гляди, Стяр, себя не перехитри.
— Ага, постараюсь. Эту саблю Старлугссон получит только через мой труп.
Дрозд выразительно мотнул головой и неодобрительно произнес:
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Еще имей в виду, иногда, чтобы приобрести, нужно что-то отдать. На вот, выпей на дорогу.
Разгадывать чужие загадки мне не хотелось. Я принял из рук Дрозда чарку и выхлебал кисло-сладкую жидкость, приятно растекшуюся по нутру. Меня чуть передернуло, снова накатила непонятная слабость. Не нужно было столько жрать перед боем, а вот попить не мешало, интересно чем он меня попотчевал, на сладкое пиво похоже…
Я чувствовал себя собранно и решительно настроенным совсем как перед поединком в ринге, усиленно отгонял лишние мысли, но от одной так и не смог избавиться, поэтому перед тем как перешагнуть порог корчмы подозвал к себе Гольца.
— Вот что, друг Голец, — говорю тихонько, чтоб никто не услыхал, — собери-ка все серебро из нашей кубышки и поставь против Старлуга.
— Ты уверен, Стяр? — осторожно уточнил давний приятель.
— Делай, что говорю. Мертвому мне оно без надобности, а братве корчма по наследству перейдет, я предупрежу Рогволда на этот счет, не переживай. При благоприятном исходе поединка наварим серебришка мама не горюй! Понял?
Голец неуверенно кивнул.
— Но для начала побежишь на торговую площадь и расскажешь всем, кого встретишь, какой… — черная муть поднялась перед глазами, я зажмурился, чтобы прогнать головокружение, — … какой распрекрасный воин этот Старлугссон. Потом раздели серебро на десять равных частей и бейся об заклад, что я его завалю. Спорь только с самыми зажиточными, на мелочь не разменивайся. Все запомнил? Тогда отправляйся расхваливать херсира.
— Все сделаю… батька, — грустно заглядывая в глаза, заверил меня Голец.
— Э-э, ты чего, братишка? Похоронил меня? Забыл, что железо меня не берет?
Ничего не ответив, Голец метнулся в каморку и через пять минут так же молча выскользнул за полог, удерживая подмышкой тяжелый сверток.
Путь из корчмы до места предстоящего боя занял бы минут пятнадцать. Процессия растянулась на добрых три десятка метров, ведь почти все, кто был в тот час в заведении, пожелали лицезреть главный бой года, и напоминала похоронное шествие. Я отрешенно брел впереди, пытаясь мысленно срежиссировать ход поединка. Херсир уже наверняка в курсе моих бойцовских качеств, на сближение идти не станет и почти стопроцентно выберет копье. Как я прихрамывал на совете он видел и про задетое в бою плечо тоже извещен, поэтому за первым натиском последует изматывающая игра — попади в лоха копьем.
Чтобы приобрести, нужно отдать? Отдам. Попрыгаю немного и отдам. Позволю Старлугу проткнуть себя. Несильно. Покажу, что он попал,
В овраг спускаться не стали, пошли кругом по утоптанному пути. На одном из поворотов я вдруг понял, что не могу больше нести щит и с трудом различаю дорогу.
— Торельф… возьми…
Вытянув руку, я едва не упал, теряя равновесие, голова стала заваливаться набок, кто-то подхватил меня под локти, начал ласково заваливать на спину…
— Держите его.
Голос Эйнара.
— В корчму его живо!
А это Дрозд. Странный он все-таки тип, хоть и неплохой мужик…
Глава тридцатая
Наконечник копья Старлугссона воткнулся в щит с поразительной силой. Воткнулся и застрял в мягких досках. Херсир поднатужился и дернул свое оружие на себя. Щит вместе с рукой рвануло навстречу урману. Не ожидавший подобного финта я сделал торопливый шаг на сближение, запоздало рубанул мечом и наткнулся всей грудью и краем подбородка на щит противника. Лязгнуло железо, лязгнули зубы…
Щит я выпустил. Старлуг наступил на него ногой и вернул себе копье. Последовал короткий тычок почти без размаха. Я почувствовал как под пробитой кольчугой с противным хрустом раздвигаются ребра, пропуская внутрь меня холодное копейное жало. Боли нет, она придет потом. Зажав рану рукой, я бросил меч, согнулся и нашарил пятку метательного ножа. Урман двинулся вперед, поудобнее перехватив копье. Я резко выпрямился и швырнул нож в верхнюю часть херсирова лица. Вот только лицо было не Старлугово, ибо на плечах урмана внезапно материализовалась непокрытая голова одного их дорогих мне людей.
Внутри меня все зашлось от боли, затрепетал каждый нерв, вскипела каждая жилка, но сильнее телесных мук терзает осознание непоправимого.
— Валерка! — кричу изо всех сил. — Валерка, это же я, Андрюха! Прости-и-и…
Откуда он здесь взялся?! Где Старлуг? Я задыхаюсь болью, но продолжаю орать как безумный, не сводя взгляда с правого Валеркиного глаза с торчащим из него кривым окончанием ножа.
Валерка в облике урмана молча улыбнулся, странно скривился и нацелил копье в мое горло.
— Брат, не убивай! — выдавил я, даже не подняв рук для защиты.
Железко копья пробило мягкие ткани гортани и с глухим стуком встретилось с шейными позвонками. Я с удивлением взирал на гладко отполированное руками древко, протянувшееся почти вертикально от меня к Валерке. Время остановилось, замер окружающий меня мир, я ждал что будет дальше и пытался понять почему до сих пор не умер.
— Сейчас очнется, — сказал Валерка чужим голосом и подмигнул уцелевшим глазом. Лицо его пошло крупной рябью, поплыло и растаяло, оставив поверх туловища урмана темное пятно.