Коан Янг 2
Шрифт:
– Напрасно ты пренебрегаешь историей города, Букер, – заметил Профессор. – В ней прослеживается закономерность.
– Я преподаю историю в институте, – ответил тот. – Европа, Штаты, Азия, история Древнего мира, история Руси… Всего мира, одним словом. Но не города, где я живу. В чем же закономерность?
– Очевидно, в ее отсутствии. Крайне важно отыскать себя на страницах прошлого, чтобы принять настоящее и не бояться будущего.
Обри внимательно следила за нашей беседой, подперев ладонью подбородок. В словах Профессора она, видимо, невольно нашла повод поразмыслить.
– Хорошо, и кто я в этом городе? – спросил Букер.
Мужчина задумчиво погладил идеально выстриженную седую бороду и отпил кофе.
– Учитель.
Букер нахмурил брови.
– Я знаю, что работаю учителем. Но я совсем про другое.
– Нет, дружок, – мягко возразил Профессор. – Ты – Учитель. – И вздохнул, опершись на мягкую спинку дивана. – Видишь ли, город подразумевает хитрую игру, где каждый игрок занимает свою позицию. Есть Шептуны, Часовщик, Профессор, Тьма и Учитель. Уверен, эта девушка, – указал он на Обри, – тоже кем-то служит. Просто так она сюда попасть не могла.
Букер перевел взгляд на Обри. В ответ она развела руками.
– Я помогаю тебе вспомнить, кем ты был… Помощница?
Профессор кратко рассмеялся. Почему, хмуро подумал Букер, его это развеселило?
– Тогда и я помощник, – сказал мужчина. – Или даже спаситель – я спас вам жизнь. Но нет. Человек служит городу, а не другому человеку, потому и следует классифицировать в отношении себя. «Кто я для этого города?». Задай себе этот вопрос, дорогая Обри. Не спеши. Нет причин торопиться с определениями, всему свое время.
– Я… не знаю, чем я могу послужить городу, – пробормотала она.
Букер обозленно прошептал:
– Мне не нравится думать, будто я служу проклятому городу. Я не служащий, черт подери. Я обычный парень, который пытается разобраться в себе. «Служба», – загнул он по два пальца на руках, – не помогла мне ни капельки.
Профессор с серьезным видом посмотрел ему в глаза и произнес:
– Закономерность твоего пребывания заключена в ее отсутствии. Как и моя. Как и ее. Твои рассуждения обернутся либо ложноположительным результатом, либо ложноотрицательным. В обоих случаях, Букер, ты не будешь прав. Ведь если ты себя вспомнишь, произойдет это не по твоей собственной воле. А по случайности.
– Случайности, – недоверчиво повторил Букер, прищурившись.
– Да, случайности, мой друг. А случайность вытекает из закономерности. Понимаешь?
Букер поймал на себе абсолютно пустой взгляд Обри – девушка сидела с поднятыми бровями, демонстрируя удивление и недоумение сразу. Букер слабо улыбнулся в знак солидарности.
– Не очень.
Мужчина увидел на соседнем столике красное яблоко. Или зеленое, но под светом неоновых огней выглядело красным. Он сходил за ним и начал подбрасывать.
– Однажды племянница Исаака Ньютона поведала философу-просветителю Вольтеру любопытную историю о том, как в саду на голову ее дяди упало яблоко, – начал Профессор, усевшись с плодом обратно. – История эта перекочевала в учебники по физике и приобрела некий… истинный вид. Конечно, это миф, и никакое яблоко Ньютону на голову не падало, но суть не в правдоподобности. На минутку представим, что это правда. Закономерное падение яблока послужило случайной мыслью. Поводом задуматься о траектории падения. По той же закономерной случайности появились микроволновая печь, шампанское, наклейки Post-It. Даже пенициллин! Большинство случайных открытий, Букер, изменили мир. Этот город является собственным миром. На картах его не отыскать. Но его можно изменить. Закономерным образом. Понимаешь теперь? Не надо взламывать двери Храмов, обманывать Шептунов и идти навстречу Тьме. Твоя роль – Учитель. Так будь им, друг мой.
Долгое время Букер буравил Профессора напряженным взглядом.
– То есть мне просто жить, как раньше? Преподавать в институте, потягивать пиво дома и смотреть кулинарные передачи по телевизору?
– Ты сделал главное: проснулся, – ответил Профессор. – Ты все еще Потерянный, а не Найденный, но верный путь взят. Своим временем распоряжайся, как хочешь, но если до этого момента ты жил, будто бы во сне, то сейчас ты прозрел. Делай, что делал, только с открытыми глазами. Ты тоже, Обри. Кстати, чем ты занимаешься?
– Особо ничем, – сказала она. – Якобы переехала в дом Букера из другого района, но жизнь до переезда вспомнить не могу. Просто знаю, что она была. И все.
Профессор удовлетворительно кивнул.
– Значит, ты преимущественно свободна… Не хочешь поработать у меня?
– Кем?
– Я – историк. Всегда им был. У меня очень много исследовательских работ, посвященных тем или иным событиям прошлого. Пишу я пером, но хотелось бы переписать их в электронный… девайс… или как вы там это называете. Я не силен в компьютерах.
Обри приложила палец к подбородку и задумчиво хмыкнула.
– Пожалуй, я соглашусь.
Букер ревниво перевел взгляд с нее на Профессора, который решением девушки остался довольным. Судя по расплывшейся на морщинистом лице улыбке.
– Ты уверена, Обри?
– Да, – непринужденно отозвалась она. – А что? Хуже уж точно не будет.
За окнами раздался звон Часовой Башни. Время девять вечера. До закрытия кафе пятнадцать минут. Допив остывший крепкий кофе, Профессор собрался первым. Пожелал хорошего вечера и попросил Обри приходить утром по адресу, написанному на листочке. Девушка свернула бумажку вчетверо, спрятала в карман куртки и улыбнулась в знак прощания. Когда мужчина покинул кафе, ребята посидели еще пару минут.
– Ты ему доверяешь? – тут же спросил Букер.
– Он спас нам жизнь, – ответила Обри. – Доверие считаю заслуженным. А ты?
Парень пожал плечами.
– Мне кажется, этот старик – тот самый преподаватель по истории, которым я восхищался. Беда в том, что я не помню внешности. В памяти есть человек, которого я уважаю, но без деталей. Странная штука. В общем, он будто бы Профессор.
– Тоже историк, – подметила Обри. – Тоже… старый.
– Угу. Правда, его появление разрушило нашу с тобой теорию.