Код Андрея Рублева
Шрифт:
Во-вторых, легенда связывает основание города с иконой Рождества Богородицы. А в первоначальном, неискаженном виде речь, скорее всего, шла не об иконе, а именно о Рождестве Богородицы. Такая версия снимает целый ряд нелогичностей. Например ту, что «жители села установили большой престольный праздник, приходящийся на 21 сентября» или «что торговые гости ехали в село Подолец именно «к Богородице»…
И в-третьих, Богородск расположен совсем неподалеку от земель Владимирской области. Той самой, где жил и правил
Как видите, все выстраивается…
— Да до этого-то мы и сами дошли, — безапелляционно заявил Иван. — Но ты не можешь не признать, что все твои рассуждения — своего рода косвенные улики. Никаких конкретных доказательств у нас нет.
— А вот вам и предложили поехать с Егором Николаевичем… Езжайте, ищите. А то критиковать чужие версии, развалясь на мягком диване, мы все молодцы.
Поезд от Москвы до Нижнего Новгорода идет семь часов. Два черных джипа Егора Николаевича, громадные и стремительные, словно голодные звери, преодолели дистанцию за 4,5 часа. И то только потому, что в Коврове на полчаса останавливались по делам.
Иван и Али ехали в той же машине, что и босс. Тот всю дорогу работал: читал какие-то документы, вел переговоры по сотовому, и с гостями за все время перекинулся только парой малозначительных фраз. Зато тот водитель, который повез мальчишек из Нижнего в Богородск оказался общительным, и завел разговор сразу же, как только машина вырвалась из тесноты городских улиц на простор автотрассы.
— А что парни, девушки-то у вас уже есть?
— А то, — сказал Иван.
— Есть, — кивнул Али.
— Это правильно. У нас слишком долго пели, что «первым делом, первым делом самолеты», так что теперь ни самолетов, ни народонаселения.
Мальчики вежливо промолчали. Но говорливый шофер, ничуть не смущаясь, продолжал развивать тему:
— Вот в старину на Руси был правильный обычай. Мужчина-воин, если был единственным сыном у матери, носил в левом ухе серебряную серьгу. А если был к тому же последним мужчиной в роду, то носил две серьги. Когда нужно было послать кого-то на опасное дело, командир выходил перед строем и командовал: «Равняйсь!» Все головы поворачивали вправо, и сразу было видно кого можно послать в огонь, а кого пока подержать в тылу. Чтобы успел жениться, сыновьями обзавестись…
Вишь, каждый род берегли, чтобы не пресекся. Чтобы не оборвалась ни одна ниточка в бесконечной пряже человечества. А сейчас что? Тьфу!
Шофер ожесточенно сплюнул, но видно молчание не было его призванием, так что через минуту он заговорил снова:
— Ну а с девушками-то как? Серьезные намерения имеете, или так, время провести, побрандахлыстничать?
Иван в свои 14 лет такими вопросами пока не задавался, поэтому предпочел промолчать. А Али ответил легко, как о чем-то давно решенном:
— Я, конечно, женюсь. Девушка у меня хорошая, родители подобрали и обо всем договорились,
— Опа, — сказал Иван. — А ты ее хоть видел?
— Конечно. Мы росли вместе.
— Но ты ее любишь?
— Конечно.
— Погоди, а если ты встретишь другую? Ну, знаешь, любовь, как обвал, с первого взгляда и на всю жизнь. А тебя уже с другой обручили. И как быть? Послушаешься родителей или пойдешь за своей судьбой?
Али ничуть не смутился вопросом.
— Вы, городские, чаще всего думаете, что ваши родители либо недостаточно мудры, либо враги вам. Это не так.
— Но говорят же: «Браки свершаются на небесах», — продолжал горячиться Иван. — То есть не по договору родителей, а по велению сердца. Разве нет?
— А как вы определяете веление сердца? Знакомитесь на дискотеках или на увеселительных прогулках. Я уж не говорю про то, что на дискотеке темно, накурено, шумно и пьяно, так что ни рассмотреть, ни расслышать друг друга нельзя. Я считаю, что сам принцип порочен: вы знакомитесь на отдыхе, значит выбираете того, кто лучше других умеет ОТДЫХАТЬ. Удивительно ли, что более половины браков распадается. Жизнь ведь не только праздник.
— Так ты предлагаешь знакомиться на работе? — уточнил Иван.
— Я ничего не предлагаю. Вы сами можете решать. Но на мой взгляд неразумно скучиться в больших городах, где никто никого не знает, жить друг у друга на головах, а всю землю оставить пустой.
В деревенской жизни каждого человека видно насквозь. И ясно кто чего стоит.
В городах вы придумали критерий: дескать, неудачник тот, у кого из окон видно МКАД. Соответственно, у кого виден Кремль, тот удачник. Самим не смешно?
— Ну, у вас тоже есть смешные моменты, — сказал водитель, который по сути был согласен с Али, но обиделся, что нас, великороссов, учит жизни черненький пацан. — Вот, например, служил я в армии, и были у нас там узбеки. Ты ведь из Узбекистана, мальчик?
— Да.
— Так вот. Наибольшим уважением у узбеков пользовались так называемые «чистые узбеки». То есть не какие-нибудь метисы с русскими или украинцами, а чистокровные.
Сидит такой «чистый» — на вид страшнее атомной войны, лицо — как переваренный пельмень, а его все за это уважают.
Вот сосватали бы тебе родители, из соображений престижа, такую чистокровную «красавицу», вот ты бы запел…
— Национализм в какой-то мере присущ любому народу, — ничуть не смутившись, ответил Али. — И я понял, почему вы это сейчас сказали. Но родители не могли мне сосватать такую узбечку по двум причинам. Во-первых, у нас в роду другое понимание престижа. А во-вторых, я — не узбек.
— То есть как?
— Ну, например, вы же не думаете, что в России живут только русские…
— А, в этом смысле… — водитель сосредоточенно уставился на дорогу, переваривая полученную информацию. А Иван уставился на Али.