Код Дурова. Реальная история «ВКонтакте» и ее создателя
Шрифт:
Ко всему прочему, Дуров желал растоптать Иннокентия перед девочками. Архитектор прославился с помощью слабого пола, а теперь хотел использовать авторитет. Он начал стрелять во врага ироничными постами, попутно ругая в комментариях с помощью своего виртуала по имени Kreol. Иннокентий сдулся и не получил сотой доли обожания, доставшегося «мафии».
Дуров убедился, что girl power – великий инструмент. Как-то раз мы разговаривали в комнате с видом на Казанский, за которым фонил революционным колором закат – свидетельство верно выбранного штаба для тех, кто хочет взорвать мир.
«Акцент надо делать на красивых девушках. Если они придут – соберутся парни, будут показывать, какие они умные, – сказал он, глядя в сторону. – У всех млекопитающих это самое главное. Есть девушки – есть арена, а зритель найдется. Мне всегда важно их мнение по поводу разных фич: если девушкам нравится, значит, остальные съедят. Они идеальные контент-организаторы, они общаются и объединяют вокруг себя остальных».
Дуров действовал исходя из этого правила. Форум бурлил, и надо было использовать страсти, чтобы поощрять пассионарных девиц писать чаще. Что он, собственно, и делал, задруживаясь с ними в офлайне и подталкивая к более активным действиям – иногда даже отдавал модераторскую власть. Это помогало тащить на свою площадку факультеты, пока не примкнувшие к форуму, и переманивать еще не знакомых с тотемом красавиц. Какими средствами? А какая разница!
Осенним вечером студент философского факультета Тимур Качарава вышел из магазина «Буквоед» и направился к метро. Не успел Качарава сделать несколько шагов, как на него с криком «Антантифа!» «прыгнули» скинхеды. В ходе неравной драки его ударили ножом в шею, и он умер в считаные минуты.
Петербург встал на уши – война фашистов и антифашистов достигла апогея. История облетела массмедиа, и исследователи национализма получили возможность сказать с экрана, что больше нельзя закрывать глаза на армию бритоголовых.
Через два дня после убийства Качаравы третьекурсник Макс Петренчук сидел на подоконнике в коридоре истфака. Перед ним лежала тетрадь, в которой то и дело расписывались циркулирующие по этажу студенты. Петренчук собирал автографы под требованием к губернатору начать спецрасследование дела. Некоторые из подписантов сначала глядели с недоверием – эпатируя форум истфака, его модератор прикидывался фашистом, и в конце концов маска приросла. Убийство на Невском заставило Петренчука отскрести ее и прийти на лекции с тетрадью.
Петренчук поразился всеобщему безумию – на филфаке девочки вполне ангельского вида читали ему лекцию, что он продался жидомасонам, собирает голоса за грузина, когда русских убивают сотнями. Затем ему стали звонить и угрожать. Петренчук, человек вполне отмороженный и беззаботный, не остановился. Чтобы его пустили на филфак, он заручился поддержкой декана.
Сорвав очередную гроздь автографов, Петренчук осмотрелся и заметил, что за ним следит тип, в облике которого сквозило нечто опереточное – эспаньолка, черный плащ, кейс. Незнакомец понял, что его раскрыли, и шагнул к собирателю подписей.
– Максим?
– Да. А ты кто?
– Я Паша Дуров. Собираете подписи?
Петренчук
Убедившись, что активист не мошенник, он вернулся домой и написал на форуме, что познакомился с Петренчуком и тот оказался искренним антифашистом. Количество подписантов выросло до 3000 человек. Дело Качаравы взяли под контроль ректорат и опасавшийся шума губернатор.
Дуров нуждался в фигуре, которая перетащила бы историков с их форума «Покемония», где тусовалось 200 человек, на spbgu.org. Петренчук подходил на роль безумца-зажигалки – он гнал против всех, не пробился ни в профком, ни в студсовет и скандалил с обеими ветвями власти. Толкал дикие речи в пьяном виде, нимало не заботясь о высоком штиле. Дуров видел это, но считал, что средства оправданы целью.
Эпатаж и разжигание в исполнении добровольного клоуна загнали раздел истфака выше международников и филологов – по количеству сообщений. Однако чем больше истфаковцев Петренчук перетаскивал с «Покемонии» на форум, тем больше отбивался от рук. Модератор, который ведет себя как фрик и отказывается занимать позицию беспристрастного судьи, стал раздражать главного архитектора.
Нет, конечно, форум истфака бурлил спорами про Путина, гомосексуалистов, еврейскую закулису, результаты Великой Отечественной – и это было прекрасно. Чтобы зажечь танцпол, Дуров сам прикидывался циником и писал: «Жаль, что Гитлер нас не завоевал». Но правила на истфаке нарушались слишком часто. Модератор ввязывался в драки и троллил гостей.
Однажды Петренчук, напившись, опубликовал чрезмерно разнузданный спич и был подслушан конкурентами с «Покемонии», которые не могли ему простить захвата власти и увода глаз с их форума. Самый непримиримый его враг, редактор истфаковской газеты «Студень» (медиапремия Дарвина за название) Даша Бондаренко почуяла запах крови и вцепилась в Петренчука.
Эти два человека давно сошлись в клинче. Петренчук рассказывал, что Даша считала его неприятным идиотом – как-то раз он совершил грубую ошибку, высказав сомнения в ее уме и красоте, чем нажил непримиримого врага. И главное, их интересы пересекались – Даша жаждала власти над истфаком за пределами «Покемонии». Макс, чья популярность держалась на истерике и клоунаде, ее бесил. Она писала резко и эпатирующе: «Я кончаю», – в ответ Равдоникасу, посвятившему ей рассказ. Но поддеть Петренчука так, чтобы дезавуировать раз и навсегда, у пользователя Jennyfer не получалось.
Даша была знакома с Дуровым – брала интервью для «Студня». Ей понравился «горделивый профиль», а также очищенное от стереотипов восприятие мира.
Когда случился скандал с фашистом-модератором, она взяла у декана письмо в стиле «Петренчук подрывает нравственность» и встретилась с Дуровым. Тот внимательно слушал ее – эффектная девушка вместо надоевшего хулигана; очень, очень вовремя она пришла. Очень гладкий, не подкопаться, повод убрать Петренчука. Дуров протянул руку и взял у Даши письмо.