Код Майя: 2012
Шрифт:
Тони Буклесс никогда не обращался с ней иначе как с равной. Пока Флеминг, поджав губы, пытался придумать новый способ запутать ее, ректор Бидза, наставник Кита, его начальник и друг, взял Стеллу за плечо и повернул к себе, глядя ей в глаза. В этом простом, спокойном акте сострадания была правда, которую она отказывалась увидеть и осознать.
Впервые в жизни Стелла почувствовала, как вокруг нее рушится мир. Она как будто раздвоилась: стояла на склоне холма и смотрела на инспектора полиции, который хотел начать расследование убийства, и одновременно замерла в полной темноте на узком уступе, не отводя глаз от удаляющегося света фонарика. Только в этой реальности Кит был жив.
Она видела, как Тони Буклесс открывает и закрывает рот, словно рыба под водой. Будто издалека она услышала, как он задал вопрос:
— Инспектор Флеминг спрашивает, был ли еще кто-нибудь в пещере, кто-то, кто хотел причинить вам вред. Ты можешь вспомнить?
Та часть ее, которая продолжала воспринимать окружающий мир, ответила:
— Я смотрела на него сверху вниз. Перспектива творит странные вещи, но мне показалось, что это был крупный мужчина, вроде вас обоих.
— Значит, это был мужчина, вы уверены? Вы его видели? Флеминг выхватил блокнот.
Неожиданно Стелла поняла, что с нее хватит инспектора Флеминга и его клинического энтузиазма.
— Нет, я его не видела, — с трудом сдерживая гнев, ответила она. — Да, я думаю, что это был мужчина, но уверенности у меня нет. Я находилась на стене над уступом. Кит забрал запасной фонарик и ушел вперед — он хорошо бегает и решил, что без меня сможет быстрее выбраться наружу. Я забралась на стену над уступом, чтобы не оказаться на дороге. Тот, кто прошел мимо, был подо мной. Я видела только фонарик у него на голове.
— Ты забралась на стену в пещере в темноте, без света? — Тони Буклесс посмотрел на нее с ужасом и благоговением. — Стелла, это… невероятно опасно.
Это был своего рода комплимент, и она почувствовала, что краснеет.
— У меня не было выхода.
Однако произвести впечатление на Флеминга оказалось не так просто. Он подошел к ней и положил руку на крышу машины.
— Наверняка вы можете мне рассказать что-нибудь полезное. С тех пор прошло четыре часа. Время уходит, а с ним мы теряем улики. Вы ведь это понимаете?
Она отошла в сторону, стараясь оказаться вне пределов досягаемости его взгляда.
— У меня не было света. Я цеплялась за стену, которая находилась под углом в десять градусов к уступу. Больше всего на свете мне хотелось не упасть и остаться в живых.
— Думаю, мы сможем отправить туда кого-нибудь, чтобы поискать следы, согласны?
В кармане у Флеминга оказался маленький радиоприемник. Инспектор отвернулся и быстро в него заговорил.
Тони Буклесс закатил глаза и сказал так, чтобы слышала только Стелла:
— Перед нами человек, который верит тому, что показывают по телевизору. Могу спорить, он заставит целую команду работать всю ночь, чтобы они попытались воссоздать все, что тут случилось. — Он не сводил глаз с ее лица. — Ну, по крайней мере, ты улыбнулась. Я рад. Но я все равно не понимаю, зачем кому-то преследовать вас в пещере. Представить себе, что вы с Китом могли кому-то так досадить, просто невозможно. Кто угодно, но только не вы.
— Он преследовал не нас. Мы нашли…
Она сбросила рюкзак, чтобы показать ему камень. Слова уже начали формироваться у нее в голове, она хотела рассказать о сделанном открытии, объяснить, поделиться радостью, которую только такой человек, как Буклесс, мог оценить.
Она так и не произнесла этих слов. В голубом уголке ее сознания живой камень отнял их у нее и подменил на свои.
— У Кита был хрустальный череп. Живой камень Седрика Оуэна. В рюкзаке. Я уверена, что тот, кто нас преследовал, охотился за ним.
— Живой камень Седрика Оуэна? — Глаза Тони Буклесса неожиданно превратились в окна, распахнутые в его душу, и в них застыла боль. — И рюкзак упал с уступа вместе с ним? Он пропал?
Стараясь спрятать лицо у него на груди, она снова его обняла.
— Мне очень жаль. Он не мог не пострадать после падения на камни с высоты четырехсот футов. Лучшее, на что мы можем рассчитывать, это что они найдут рюкзак. У нас будут осколки, и мы сможем объяснить, зачем туда пошли.
Ее ложь, как и всякая, пустила корни и стала реальностью.
Вместе с Тони Буклессом и инспектором Флемингом, которые шли за ней, Стелла вернулась к входу в пещеру, где сержант Цери Джонс выступала в роли радиооператора для команды спасателей. Она сидела рядом с приемником и вслушивалась в треск и шипение коротких волн, которые передавались на поверхность, потому что, какими бы продвинутыми ни были технологии, человеческие возможности ограниченны, когда речь идет об общении с теми, кто находится под землей.
Сержант рассказала новости под треск статических помех, даря надежду и отнимая ее.
— У основания стены обнаружили воду. До сих пор там никто не бывал. Они про нее не знали.
Цери Джонс была жилистой, с крупным носом и очень доброй. Она обращалась к Стелле, не глядя на мужчин. Специалист по пещерам разговаривала со своей коллегой, уроженка Йоркшира — с другой уроженкой Йоркшира, и ее акцент сам по себе нес надежду.
— Воду? — переспросила Стелла. — Не камни?
— Воду.
Надежда.
Легкий ветерок примчался из-за холма, взметнул волосы, прогнал на мгновение летнюю жару. Стелла обхватила себя руками, она не сводила глаз с входа в пещеру и ничего не видела.
Радио снова ожило, Цери наклонилась к нему и принялась крутить ручки.
— Его поднимают на носилках. Врачи думают… — Добрые глаза встретились с глазами Стеллы. — Надежды не слишком много.
— Его рюкзак у них? — спросил Тони Буклесс, положив руки на плечи Стеллы. — Извини, но ведь речь идет о камне Седрика Оуэна.