Код одиночества
Шрифт:
Попадались, конечно, и личности наподобие Тоськи, перевоспитываться никак не желавшие, имелись и учителя наподобие Нины Вениаминовны (или Крысы, как звали ее за глаза даже коллеги), считавшие, что грубая сила и карцер – наиболее эффективные способы воспитания. Нина Вениаминовна всем действовала на нервы, однако избавиться от нее было решительно невозможно: ее супруг работал в Народном комиссариате просвещения, хорошо знал самого Луначарского, и Крысу были вынуждены терпеть и коллеги, и воспитанницы.
Через полгода Варя и не вспоминала о том, что было с ней раньше. Только изредка, по ночам, ее мучили кошмары – объятый пламенем подвал, Васька Студент, с грязной ухмылкой надвигающийся
Нина Вениаминовна оказалась права: у Вари имелись неоспоримые задатки лидера. Но оказались также правы директор Черновяцкий и Лилия Демьяновна – если правильно канализировать энергию, то из Вари мог получиться толк. Два года спустя именно она подала идею об организации в школе-интернате драматического кружка. Против затеи выступала, как всегда, Крыса.
– Что за буржуазные штучки? – возмущалась она. – Нам требуются кружок самообороны, стрелковый тир и команда юных пожарных! А к чему приведет кривляние на сцене, воскрешение старорежимных пьес и прочее? Мы должны воспитывать в детях дух подлинных коммунистов!
– Нина Вениаминовна, мы чрезвычайно ценим ваше компетентное мнение, однако не думаю, что трагедии Шекспира или комедии Островского могут каким-то образом помешать формированию юных коммунистов, – парировал Черновяцкий.
В общем, решение было принято: при школе-интернате появился драмкружок, который возглавила Лилия Демьяновна. Варя, впервые поднявшись на грубо сколоченную дощатую сцену, сразу почувствовала – вот ее стихия!
Драмкружок не пользовался большой популярностью (постаралась Крыса, уверявшая всех, что самое позднее через неделю-другую его прикроют, и грозившая тем, кто в него запишется, плохими оценками), и, помимо Вари, в него записались еще шестнадцать человек. Неуемная Крыса добилась того, чтобы в интернат прибыла комиссия, надеясь, что та вынесет резолюцию – драмкружок прикрыть. Комиссию возглавлял не кто иной, как супруг самой Крысы, и Нина Вениаминовна уже потирала руки в предвкушении скорой победы. К ее большому разочарованию, комиссия, присутствовавшая на двух спектаклях на революционные темы, вынесла единогласное решение – драмкружок не закрывать, а, наоборот, выделить ему из бюджета Наркомата просвещения дополнительные средства. Нина Вениаминовна после этого три недели не разговаривала с мужем, но тот остался непреклонным:
– Я доложил обо всем товарищу Луначарскому, и он, как и я, считает, что драмкружок – отличная затея. Именно так прививаются социалистические ценности, именно так дети превращаются в пламенных коммунистов!
Возразить на это Нина Вениаминовна ничего не могла и смирилась с тем, что после успеха драмкружка в него записалась едва ли не половина школы-интерната. Даже Тоська, отзывавшаяся о театре с презрением, побежала к Лилии Демьяновне. Однако ее не взяли – актерских способностей у девочки не оказалось вовсе. Тоська была разочарована и разозлена. А более всего ее терзало то, что «эта», как она называла Варю, бесспорно, была одной из звезд драмкружка.
Глава 26
Летело время. Варя взрослела, воспоминания о прежней жизни у Зойки бледнели и постепенно улетучивались. Занятия в кружке стали для девочки не только хобби и отдушиной – она видела в театре смысл своей жизни. Лилия Демьяновна была чрезвычайно довольна успехами подопечной и как-то даже сказала:
– Тебе всего двенадцать, однако ты играешь, как взрослая актриса. Думаю, тебе ни за что нельзя забрасывать театральную стезю!
Весной 1930 года Николай Евграфович Черновяцкий по возрасту покинул пост директора школы-интерната, и новой его властительницей стала-таки Нина Вениаминовна. Наконец-то свершилось то, о чем Крыса мечтала многие годы! Одним из первых ее распоряжений было закрыть драмкружок. Варя знала, что Крыса терпеть ее не может, а еще более ненавидит Лилию Демьяновну, кружок же считает пустым времяпрепровождением. А еще через три недели после того, как власть оказалась в руках Крысы, Лилии Демьяновне пришлось покинуть школу-интернат – она позволила себе высказать мнение, противоположное мнению директрисы, во время педсовета, и Крыса выставила ее за дверь.
Потянулись унылые, серые дни. Нина Вениаминовна, ненавидевшая Варю, всячески шпыняла девочку, в чем ей усердно помогала Тоська, превратившаяся в активную помощницу и правую руку директрисы. Варя выросла и стала грациозной, красивой девочкой с темными волнистыми волосами и большими, печальными глазами. Она подумывала о том, чтобы убежать из школы-интерната, но Лилия Демьяновна, с которой она переписывалась, строго-настрого запретив ей и думать о подобном, обещала постараться перетащить ее в новую школу в Ленинграде, где она получила место.
Однако переход в другую школу затягивался – Крыса чинила своей сопернице массу препятствий. Вскоре Лилия Демьяновна потеряла место и в новой школе: кто-то накатал на нее анонимный донос, обвиняя в низкопоклонничестве перед Западом, использовании сомнительных буржуазных приемов воспитания и разложении здорового духа пионеров. А затем письма от Лилии Демьяновны перестали приходить вовсе, а когда Варя позвонила своей покровительнице домой, выяснилось, что в ее квартире живут совершенно посторонние люди, о судьбе прежней жилицы ничего не ведавшие или говорить о ней решительно не желавшие. Бывший директор Черновяцкий, уже совсем старичок, посетивший школу-интернат летом того же года, долго качал головой, хмурил кустистые брови, а потом, улучив момент, сообщил Варе:
– Ты больше на адрес Лилии Демьяновны не пиши и не звони ей.
– Но почему, Николай Евграфович? Она переехала в другой город? – спросила девочка. И, испугавшись, добавила: – Или Лилия Демьяновна тяжело заболела и находится в больнице?
Осмотревшись по сторонам, бывший директор тихо сказал:
– Лилию Демьяновну арестовали. Был и суд – она получила восемь лет строгого режима. Такие уж времена, хорошая моя, настали: за каждое неосторожное слово можно поплатиться свободой, а то и жизнью.
Варя была поражена – за что Лилия Демьяновна оказалась в лагере? Она ведь не совершила никакого преступления! Неужели все только из-за того, что учительница отдавала душу занятиям с ребятами и старалась не следовать строгим инструкциям из комиссариата образования, предпочитая этому что-то спонтанное и увлекательное?
Арестовали и одного из преподавателей школы-интерната. Причем на глазах у всех учащихся, во время утреннего построения Виктора Тихоновича, учителя труда и физкультуры, увели люди в форме и затолкали в черный автомобиль. Виктор Тихонович излучал покорность, и Варя с ужасом подумала, что больше никогда не увидит его. И не ошиблась: всего через неделю стало известно, что Виктор Тихонович, оказывается, был сыном купца (а вовсе не железнодорожника, как стояло в его анкете) и вообще занимался подрывной деятельностью, планируя устроить в школе-интернате диверсию. Но также Варя знала, что Виктор Тихонович несколько раз во всеуслышание заявлял о своем несогласии с планами директрисы, критиковал ее и обещал даже пожаловаться наркому просвещения. Получается, что за арестом учителя труда и физкультуры снова стояла Нина Вениаминовна?