Кодекс Агента. Том 2
Шрифт:
Глава 18
Земля уходит из-под ног
Я просыпаюсь от громкого храпа, который настойчиво прорывается сквозь сильную головную боль и сумбур сна. С трудом открываю глаза, приподнимаю голову и оглядываюсь.
Я лежу на необъятной кровати в апартаментах Алексея Романова. Судя по всему, вчерашняя вечеринка удалась: у меня на груди прикорнули Наталья Романова и Юлия Нарышкина, Цесаревич дрыхнет в обнимку с Воронцовой, а на кушетке вповалку лежат братья Юсуповы и храпят в две глотки. Совершенно голый Андрей Трубецкой свернулся калачиком на
Девушки в трусиках, значит, в целом мы вели себя пристойно. Я вздыхаю с облегчением, но тут же понимаю, что не помню произошедшего ночью. Затылок раскалывается от боли, и я корю себя за выпитое шампанское.
Желание хотя бы на время забыть о проблемах вновь перевесило самоконтроль. Что говорит на эту тему «Кодекс Агента»? Впрочем, неважно…
Стараясь не разбудить спящих друзей, я осторожно встаю с кровати. Спотыкаясь об одежду и пустые бутылки, направляюсь к окну. Тихо раздвигаю тяжелые шторы, открываю ставни и с упоением впитываю свежесть утреннего воздуха.
Морщась от головной боли, вспоминаю вчерашний вечер. Танцы нагишом, шампанское, разгульная атмосфера — в памяти запечатлелись лишь отдельные картины, словно куски головоломки, которые я пытаюсь сложить вместе.
Вспоминаются обрывки разговоров, множество выпитых фужеров, жаркие объятия девушек и страстные ласки, лишь чудом не перешедшие в секс. Черные дыры, в которых растворились некоторые промежутки весело проведенного времени, тоже присутствуют.
Несмотря на приятное утро, меня охватывает острое чувство одиночества. Я всего лишь обычный смертный, который попал в компанию владетелей нашего мира и постиг бурю аристократического безумия. Грустная правда состоит в том, что образ жизни золотой молодежи Империи мне нравится, и я ощущаю себя неотъемлемой частью высшего общества, с которым еще недавно собирался бороться.
С тяжким вздохом напоминаю себе, что приехал сюда не только ради развлечений. В аристократической роскоши и безумствах я не должен забывать о тайне своего происхождения, которую необходимо разгадать. Меня ждет Выборг и сиротский приют, в котором прошли первые восемь лет жизни.
Моя одежда осталась на танцполе, и я выхожу из апартаментов Цесаревича нагишом. Стараясь никого не разбудить, тихо крадусь по залитым шампанским тюркским коврам, выныриваю в коридор и прикрываю дверь. Уверенно шагаю в свою спальню и глупо улыбаюсь невозмутимым слугам, не реагирующим на мою наготу.
С облегчением захожу к себе и ныряю в душ. Горячая вода, стекая по телу, смывает похмелье и воспоминания о прошедшей ночи. Я ощущаю, как свежесть проникает в каждую пору кожи, и вместе с ней восстанавливается ясность мысли.
Я облачаюсь в привычные футболку и джинсы, приглаживаю мокрые волосы и отправляюсь на завтрак. Несколько чашек кофе — единственное средство, которое может вернуть меня к жизни. Хотя нет — не единственное. Еще существуют таблетки от головной боли.
Миновав бесконечные дворцовые коридоры, я оказываюсь в ресторанном зале, где уже накрыт завтрак. Столы уставлены разнообразными блюдами, а ароматы свежей выпечки и кофе сводят с ума и возбуждают зверский
Я уплетаю яичницу-глазунью, несколько блинов с белужьей икрой и несчетное количество сладких пирожных, запивая их крепким кофе. Головная боль медленно отступает, но я бы отдал пару дней жизни за волшебную таблетку.
Решительно встаю из-за стола, и поблагодарив работников кухни за божественный завтрак, направляюсь в подвал. Слуг я на своем пути не встречаю, видимо, столь ранним утром большая часть персонала еще спит.
В летней резиденции Императора нет следящих камер, ибо личная жизнь Романовых — тайна за семью печатями, и это играет мне на руку. Я проникаю в подвал не таясь, потому что в пределах дворца следить за мной некому — вся охрана сосредоточена снаружи и на дальних подступах к резиденции.
Вход в тоннель, который показал Цесаревич, я нахожу без особого труда. Нажимаю на неприметный кирпич, и люк бесшумно отъезжает под стену. Пару мгновений гляжу в черную пустоту, а затем включаю украденный из пожарного щита фонарь и делаю первый шаг на лестницу.
Меня охватывает безотчетное волнение и по мере приближения к Темному Кристаллу оно нарастает. Осколок на груди наливается теплом, а разум — воспоминаниями о единении с древней мощью Тьмы. Я снова чувствую ее. Она манит меня. Влечет к себе, словно умелая любовница, и я с трудом противостою мощному зову.
Сжимаю челюсти до зубовного скрежета и срываюсь на бег. Несусь за мечущимся светом фонаря так, будто за мной гонится стая гончих, и останавливаюсь лишь у следующего потайного люка. С облегчением перевожу дух и прижимаю Осколок к груди — нагреться он не успел.
Миновав заброшенные коридоры, я надеваю на голову припасенную заранее кепку с длинным козырьком и осторожно выхожу в уже знакомый двор. Вокруг никого. Внимательно осматриваю стены и карнизы крыши, но камер не вижу. Это очень странно, учитывая, что здание принадлежит Тайному Сыску.
Пересекаю заросший и неухоженный газон и неспешно направляюсь в сторону примеченной в прошлый визит стоянки. Вчера мне в любви не повезло, если не считать объятий и поцелуев, зато сегодня фартит как никогда — я вижу черную обтекаемую капсулу скоростного байка с двуглавым орлом на бензобаке. Мысль об очередном счастливом стечении обстоятельств мелькает и тут же исчезает в глубинах разума.
Я подхожу к глянцевой капсуле и с удовольствием осматриваю ее, любуясь совершенной формой. Когда я вернусь из Царского Села, мой экземпляр Урала уже будет ждать меня на подземной стоянке высотки. Если вернусь…
Достаю из кармана смартфон и запускаю приложение, любезно закачанное в него специалистами Тайной Канцелярии. В качестве ее сотрудника я могу воспользоваться любым транспортным средством, принадлежащим спецслужбам.
Мотоцикл оживает, на экране загорается стартовый интерфейс, и я сажусь на мягкое кожаное сидение. Запускаю двигатель и с удовольствием слушаю басовитое урчание, которое пробуждает во мне неистребимое стремление к свободе.
Включаю навигатор и выбираю пункт назначения — Выборг. До него 162 километра и два часа пути, но я домчу быстрее — буквально за час.