Кодекс Агента. Том 2
Шрифт:
Она кивает, уткнувшись подбородком в мое плечо, и чудовищное напряжение, наконец, ее отпускает.
Иду налево, как и велено. Захожу в следующий холл, который охраняют трое сероглазых бойцов в черных костюмах. Один из них выступает мне навстречу и отрицательно качает головой.
— Добрый вечер, Ваша Светлость! — холодно приветствует он. — Его Светлость Князь Андрей Трубецкой не велели никого пускать. Желают побыть в одиночестве.
— Никого вообще или конкретно меня? — уточняю я, но в ответ получаю молчание.
Теперь
— Князь знает, что я здесь? — спрашиваю лишь для того, чтобы прочесть подтверждение в глазах напротив, но неожиданно получаю ответ.
— Князь не принимает и велел передать, что вы — нежелательная персона, — равнодушно сообщает старший.
Я разворачиваюсь с намерением уйти, а затем останавливаюсь. Поворачиваюсь к бойцам, делаю шаг вперед, и двое охранников решительно загораживают проход. Видимо, они что-то видят в моих глазах, потому что принимают боевые стойки и отступают.
— Ваша Светлость, мы лишь выполняем приказ! — предупреждает старший, медленно перемещаясь к красной кнопке, расположенной на стене перед дверью.
Вхожу в состояние спурта и планирую бой, словно хореограф танцевальную композицию. В его исходе я не сомневаюсь.
Старшего я укладываю одним ударом в челюсть, он даже отреагировать не успевает и тяжелым кулем оседает на мрамор. Двое амбалов бросаются на меня с кулаками, но безнадежно опаздывают — я резко смещаюсь вправо, отталкиваюсь от стены, врезаюсь в ближнего и пробиваю его левой в висок.
Второй разворачивается, наталкивается животом на мой кулак, а затем носом — на колено, и, жалобно подвывая, валится на пол. Три контрольных удара в виски завершают короткий бой, я выпадаю из спурта, и мои кулаки взрываются болью.
Желто-розовая дубовая дверь, которую охраняли незадачливые вояки, распахивается, и на пороге появляется Трубецкой.
— Ты что себе позволяешь! — кричит он.
Глаза Андрея вспыхивают гневом, он бросается ко мне, хватает за лацканы пиджака и затаскивает в свои апартаменты. Я не сопротивляюсь и позволяю прижать себя к стене. На мгновение перед глазами возникает лицо Мины и ее губы, произносящие то же слово. Трубецкой заносит руку для удара, но я смотрю во взбешенные синие глаза и не закрываюсь. Получаю прямой в челюсть, еще один — по печени и падаю на колени.
— Ты меня подставил! — выплевывает он мне в лицо. — Предатель!
— Я не предавал тебя! — сдавленно хриплю я. — Я все объясню! Я не хочу терять единственного друга!
Мне так больно, что хочется упасть лицом на ковер и выблевать внутренности.
Андрей смотрит на меня с удивлением и медленно опускает кулаки. Пассаж про друга, да еще и единственного действует вполне предсказуемо. Воинственный запал парня улетучивается, и из него как будто разом выпускают воздух.
— Привет, аристо! — говорю я, поднимаясь с колен.
На
— Оставьте нас! — приказывает он, и я впервые вижу его таким: решительным и властным.
Парни мгновенно исчезают за закрывшейся дверью, и Андрей переводит взгляд на меня.
— Привет, бастард! — говорит он после длинной паузы.
Я атакую неожиданно. Зеркалю его выпад и наношу два быстрых удара: в челюсть и печень. Трубецкой тоже не закрывается, лишь недовольно морщится и начинает заваливаться назад. Бросаюсь к нему и подхватываю, не позволяя упасть.
— Теперь мы в расчете, — тихо шепчу я, прижимая к себе сотрясающееся в конвульсиях тело.
Он отстраняется от меня и смотрит исподлобья, держась за живот левой рукой. Я вспоминаю уроки физиономистики и улыбаюсь. Натягиваю на лицо самую дурацкую из всего арсенала своих улыбок. Сейчас я похож на щенка, который нассал в тапки и теперь чувствует себя жутко виноватым. Умильного и располагающего к себе щенка.
Суровое выражение лица Андрея дает трещину, в глазах появляется теплота, он тоже улыбается и протягивает ладонь для рукопожатия.
— Аллочка была хороша? — спрашиваю я, крепко сжимая его кисть.
— Вместо медсестры ко мне пожаловал Бестужев-старший, — отвечает он.
— Тебе не повезло, но желание ты мне пообещал!
— Секс с мужчинами я не практикую, — он кисло улыбается собственной дежурной шутке. — А денег у тебя достаточно — Апраксин целое состояние должен!
— Андрей, я хочу, чтобы ты поговорил с Ольгой…
Дверь за моей спиной открывается, бесстрашный Трубецкой смотрит в проем, округляет глаза и пятится назад, словно нашкодивший школьник от дворника с метлой.
— Здравствуй, сестра! — тихо говорит он и застывает без движения.
Симпа сделал свое дело, Симпа может уходить. Я обязательно напишу новый «Кодекс Агента», и первое правило уже готово: «Доверяй друзьям».
Я выхожу в холл, тихо прикрываю за собой дверь, сажусь на пол и прислоняюсь спиной к холодной стене. Пятеро охранников ожидают меня у противоположной, приняв боевые стойки.
— Простите, ребята, виноват! — каюсь я. — Аристо — те еще ублюдки, даже чистокровные!
Глава 26
Дорога к Храму
Я стою у панорамного окна с чашечкой дымящегося кофе в руке, смакую божественный вкус и смотрю на высотку Трубецких. Этим утром на небе нет ни единого облачка, и синий поток света, бьющий из Кристалла на ее шпиле, растворяется в небесной голубизне.
Как там моя девушка и мой друг? Вчера вечером я оставил их в тесном семейном кругу и ушел не прощаясь. Брату и сестре есть о чем поговорить без свидетелей и обсудить все произошедшее во время размолвки.