Кодекс бесчестия
Шрифт:
– Сейчас выясню. Будь на телефоне.
– Работник, мать его!
– выругался Мамаев.
– Он у китайского летчика. Музыку слушает! А я его отвлекаю!
– Петрович, они на месте, - сообщил Тюрин.
– Один внизу в подъезде, второй на этаже. Посторонних в квартире нет. Только жильцы.
– Пусть зайдут и проверят, - приказал Мамаев.
– Ночь, - попробовал возразить Тюрин.
– Может, утром?
– Не утром!
– Ну, если ты настаиваешь...
– Послушай, Тюрин. Ты не делай мне одолжения, не нужно, - попросил Мамаев.
– Если
– Ты можешь уволить меня без всякого пособия, но китайского летчика не трогай!
– неожиданно взъерепенился Тюрин.
– Это самое стильное место в Москве. Самое стильное! Для тех, конечно, кто понимает!
– Да ты чего?
– опешил Мамаев.
– Ничего! Китайский летчик для него помойка! Чтобы оценить вкус, нужно иметь вкус! Конечно, если ты всю жизнь жрал "Солнцедар", "Шато Марго" тебе не понравится!
– Поезжай и проверь! Немедленно!
– гаркнул Мамаев.
– Под любым предлогом! Позвонить в "скорую", пожар, воду прорвало. Выполняй!
– Еду, - буркнул Тюрин.
– Свет еще горит?
– Да! Горит!
И в этот момент свет погас.
Мамаев уже знал, что доложит Тюрин: квартиру проверили, в комнате никого нет. Это он и услышал:
– Никого нет, Петрович. Старухи спят, сантехник бухой. В комнате пыль, никаких следов. И никакого света. Тебе не почудилось?
– Почудилось, - раздраженно бросил Мамаев.
– И мне почудилось, и Николаю почудилось! Нам обоим почудилось!
IV
"Пастухов, Мухин, Хохлов". И кто-то четвертый. Два пистолета. Московское детективно-охранное агентство.
Появление их возле ИТК-6 не могло быть случайностью.
Заняться этой четверкой Мамаев приказал Тюрину. Тот задействовал все свои связи, но ничего не узнал. По милицейским учетам ни один из них не проходил. Частное детективно-охранное агентство "МХ плюс" было зарегистрировано, имело лицензию. Название агентства было образовано из первых букв фамилий его совладельцев Мухина и Хохлова. Никаких вопросов к агентству у милиции не возникало. Судя по отчетам в налоговую инспекцию, дела у этого "МХ плюс" шли не больно-то хорошо, доходов едва хватало, чтобы платить за аренду офиса в полуподвале одного из старых домов в районе Неглинки.
Тюрин подъехал туда, но офис был заперт. Никакой вывески. Местный участковый сообщил, что ребята нормальные, из военных. Сначала сидели в офисе целыми днями, ждали клиентов, сейчас появляются от случая к случаю. Не пошло у них дело, заключил участковый.
Это была не та информация, которую хотел получить Мамаев. Это была вообще не информация. Нормальные ребята, из военных, целыми днями запертый офис. За этим могло быть что угодно. Поразмыслив, Тюрин решил зайти с другого конца. Он встретился со старым знакомым, полковником с Лубянки, с которым когда-то контактировал по работе, и попросил его пробить эту четверку по линии ФСБ.
Через два дня Тюрин вошел в кабинет Мамаева, распространяя вокруг себя крепкое коньячное амбре, и положил перед шефом ксерокопию докладной записки. Но вид при этом у него был не торжествующий, а очень встревоженный. И даже почти не сонный.
– Читай, Петрович. Докладная трехлетней давности, но актуальности не утратила. Не буду говорить, чего мне стоило ее получить.
– Чего?
– Пять сотен "зеленых". И энное количество французского арманьяка. Но документец очень даже любопытный. Стоил того.
Мамаев прочитал:
"В ФСБ РФ. От начальника Оперативного отдела УПСМ полковника Голубкова. Оперативный отдел УПСМ располагает определенной информацией о группе бывших российских военнослужащих, привлекших к себе внимание ССБ..."
– ССБ - Служба собственной безопасности. Внутренняя контрразведка ФСБ, - объяснил Тюрин.
– Что такое УПСМ?
– Я спросил. Знаешь, что он мне ответил? "Не спрашивай, Тюрин. Лучше тебе об этом не знать". Так мне сказал мой знакомец. А он из тех, кто знает что говорит.
– Так и не сказал?
– не поверил Мамаев.
– Сказал, конечно. Примерно на втором литре. Это Управление по планированию специальных мероприятий. А вот кому оно подчиняется...
– Тюрин многозначительно поднял глаза.
– Лучше нам об этом не знать.
Мамаев вернулся к тексту.
"А именно: о бывшем капитане спецназа Пастухове С.С. (кличка Пастух), 1970 г.р., прож. в дер. Затопино Зарайского р-на Московской обл.;
о бывшем капитане медслужбы Перегудове И.Г. (Док), 1963 г.р., прож. в г. Подольске;
о бывшем старшем лейтенанте спецназа Хохлове Д.А. (Боцман), 1968 г.р., прож. в г. Калуге;
о бывшем старшем лейтенанте спецназа Злотникове С.Б. (Артист), 1969 г.р., прож. в г. Москве;
о бывшем лейтенанте спецназа Мухине О.Ф. (Муха), 1972 г.р., прож. в г. Москве..."
– Перегудов - доктор из реабилитационного центра при госпитале, где лечился Калмыков, - напомнил Тюрин.
– Остальная четверка - те самые.
"Все вышеперечисленные проходили службу в Чечне и принимали непосредственное участие в военных действиях в составе специальной диверсионно-разведывательной группы, которую возглавлял Пастухов С.С. Операции группы отличались чрезвычайно высокой результативностью, что было неоднократно отмечено командованием. Все члены группы имеют медали и ордена РФ, а Пастухов С.С. награжден также американским орденом "Бронзовый орел" за освобождение захваченных боевиками сотрудников Си-Эн-Эн Арнольда Блейка и Гарри Гринблата.
Весной 1996 года все члены группы во главе с Пастуховым приказом замминистра обороны РФ были разжалованы и уволены из армии "за невыполнение боевого приказа". По неизвестным причинам какая-либо информация о случившемся полностью отсутствует.
Летом 1996 г. в силу сложившейся ситуации Оперативный отдел УПСМ привлек Пастухова и членов его бывшей команды к участию в мероприятии, требующем высокой профессиональной подготовки и полной непричастности исполнителей к спецслужбам. Поставленные перед ними задачи были выполнены весьма успешно. Это побудило нас и позже иногда прибегать к их услугам.